Турниры и междоусобные войны, в общем, неплохо выполняли свои основные функции: дать занятие военному сословию, при этом еще и усилив его боеспособность, и не позволить слишком уж разрастись рыцарскому классу – классу, заметим, непроизводящему, висящему камнем на шее у производительных сил общества. Однако, идеологическая база, оправдывающая такого рода занятия, была довольно-таки шаткой, с некой червоточинкой, что, кстати, хорошо понимали и некоторые умные люди того времени. Но немаловажно, что ущербность этой новой жизненной философии понимал, пусть и неосознанно, и простой народ, и даже сами феодалы.

И впрямь, даже необразованный крестьянин мог теперь задуматься: а от кого же обороняют меня наши доблестные защитники-рыцари сейчас, когда нет ни норманнов, ни венгров, ни какой-то другой внешней угрозы? Получается, что от самих себя – точнее, от таких же, как они. Ну, а от таких крестьянских мыслей всего один шаг до вывода: «так если этих рыцарей-вояк разогнать – и войн не будет, и разорения, и работать я буду не на них и на барона из замка, а на самого себя». И очень опасны были для феодалов такие мысли, нет-нет, да и возникающие в крестьянских головах! Былое единство войска и народа (народа, к тому же жестоко угнетаемого этим самым войском) начало давать серьезную трещину. Требовалась новая объединительная идея, надо было создать нового общего врага, чтобы оправдать перед людьми само существование феодального класса. Давление пара в котле, называемом «простой народ», нельзя было повышать до бесконечности.

И здесь, наверное, самое время рассказать, в каком же положении находился этот пресловутый «простой народ» после неожиданного для многих, но такого удачного разрешения «проблемы-1000». А если выражаться языком науки, – в каком состоянии находились производительные силы западноевропейского общества после 1000-го года.

Ранее уже говорилось, что к началу XI века экономика Европы представляла собой довольно удручающее зрелище. Налицо было полное господство натурального хозяйства, когда все необходимое для жизни производилось в рамках небольшой хозяйственной общины и здесь же, на месте, потреблялось. Технические и производственные достижения античности были забыты или почти не использовались. Пожалуй, только в вооружении, предмете абсолютно необходимом для того времени, был заметен некоторый прогресс. Длинный рыцарский меч из довольно качественной стали, кольчужный доспех, закрывающий все тело воина, стремена и железные подковы для боевых коней – вот основные достижения в военном деле по сравнению с античной эпохой. Ну, а в других отраслях хозяйства дела обстояли значительно хуже.

Достаточно развитая система товарно-денежных отношений, построенная в эпоху античности, за время Темных веков была полностью разрушена. Деньги практически вышли из употребления; при необходимости приобрести какие-либо вещи применялся простой товарный обмен, выражаясь современным языком – бартер. Даже налоги и поборы собирались почти исключительно в натуральном виде. В XI веке ситуация стала меняться, хотя и не очень быстро.

Рыцарский доспех

В изменении экономического положения огромную роль сыграл уже известный нам психологический момент, связанный с ожиданием несостоявшегося конца света. Когда схлынула первая волна восторгов по поводу Божьего разрешения жить дальше, стало ясно, что существовать так, как раньше, хотят далеко не все. Людям, психологически освободившимся от висящего над ними дамоклова меча близкой смерти, захотелось жить лучше и веселее, причем это коснулось всех классов общества. Вдруг появилась настоятельная необходимость в новых (и красивых) одеждах, возникло стремление к вкусной еде, приносящей радость, а не просто удовлетворяющей чувство голода. Влечение к лучшей жизни для себя и своих детей стало стимулом к развитию производительных сил общества.

Даже в архаическом и консервативном земледелии с этого времени все более заметны перемены. Началось улучшение сельскохозяйственных орудий. На смену полностью деревянной сохе пришли сохи с железным сошником и плуги со стальными лемехами. В XI веке широчайшее распространение получает хомут, пришедший в Европу, вероятно, вместе с повозками кочевников-мадьяр. Применение хомута вызвало настоящую революцию в экономике того времени. Во-первых, хомут позволял использовать лошадей как тягловую силу в сельском хозяйстве, что дало возможность сразу в несколько раз увеличить производительность труда при вспашке – самой трудоемкой из сельскохозяйственных работ. Во-вторых, это нехитрое приспособление позволило присоединить к лошади телегу, как, впрочем, и любое другое транспортное средство. До этого при быстром передвижении практиковалась почти исключительно езда верхом. Новый транспорт сразу показал свои преимущества – большую грузоподъемность, при возможности весьма дальних переездов, до пятидесяти километров в день. Значение этого трудно переоценить: ведь теперь любой крестьянин, вообще любой житель мог вывезти продукт своего труда, произведенный сверх необходимого ему самому, на продажу. А это, в свою очередь, побуждало к потребности производить больше товаров. Немного утрируя, можно сказать, что хомут стал отцом торговли и товарного рынка и матерью ремесел.

Применение гужевого транспорта дало толчок развитию торговли. А логика торговых отношений вела к тому, что появилась необходимость скопления товаров в одном месте. Так начали образовываться рынки. Возникали они, как правило, в деревнях, являющихся центром округи, на берегах рек или пересечении дорог, часто возле феодальных замков и старинных римских крепостей. А рынку, где скапливались немалые для того времени ценности, требовалась и дополнительная защита, так что вокруг этих небольших торговых центров вырастал частокол, а самые важные из них окружались стенами.

Такие торговые поселения оказались очень привлекательными для тех, кто мог производить качественные и пользующиеся спросом товары: сельскохозяйственные орудия и упряжь, ткани и оружие. А перебравшись сюда на жительство, новые поселенцы постепенно стали заниматься только производством товаров на продажу, благо любой необходимый для дома и семьи продукт можно было купить или обменять здесь же на месте. Именно эти жители, называемые теперь ремесленниками, и составляли вместе с торговым людом – купцами, лавочниками, менялами – население новых рыночных центров – городов.

Шлем рыцаря

Возникновение городов, рост товарного производства и торговли подтолкнули и техническую мысль того времени. С XI века в Европе появляется и получает хождение хорошо известное нам слово «инженер». Тогда оно, правда, означало не совсем то, что сейчас. Происходит оно от латинского слова, означающего врожденные способности, и, соответственно, им стали называть изобретательных, талантливых и просто умных людей. Такие «инженеры» ездили по городам и весям Европы и внедряли разнообразные технические новшества. Часто это были вовсе и не новшества, а просто забытые достижения античности – водяное колесо и водяная мельница, строительные приспособления с блоками и шкивами. Большой заслугой средневековых инженеров было изобретение шахтных печей в металлургии, позволивших значительно повысить количество и качество выпускаемого железа. Но, пожалуй, крупнейшим триумфом технологии XI века было изобретение и повсеместное внедрение горизонтального ткацкого станка с непрерывным циклом работы. По производительности этот станок в несколько раз превосходил старый вертикальный, и его применение сделало текстильную отрасль самой динамично развивающейся в тогдашней Европе.

Успехи товарного производства, некоторое улучшение качества жизни (которое, впрочем, не следует переоценивать), прекращение крупных взаимоистребительных войн заметно отразились и на демографической ситуации в западноевропейских странах. После нескольких столетий демографического спада, когда население не только не росло, но и постепенно сокращалось, в XI веке Европу ожидал настоящий демографический взрыв. За неполных сто лет, от 1000-го года до начала первого крестового похода, население европейских государств выросло, по разным оценкам, на 30-40% и к 1095 году достигло, по-видимому, тридцати пяти миллионов человек.