– А на каком языке вы с ними говорили?

– Так на русском же…

– А в Англии мамы говорят со своими детьми на английском. Во Франции – на французском… В Китае – вообще на китайском, представляете? И все дети начинают уже в год говорить на родном языке. Даже на китайском.

– А… ну да, я понимаю, – неуверенно согласилась няня. – Ну так это же на родном… на одном… А Настя – сразу на нескольких. Трудно ведь. Маленькая еще.

– Со мной мама с самого рождения говорила на пяти языках, считая русский. Я не помню, как их учила. Просто заговорила в год… как все – на родном.

Александра раздумала объяснять очевидные вещи. Большинство людей почему-то не понимают именно совершенно очевидных вещей. Вот и няня тоже – сама кивает, вроде бы соглашаясь, а смотрит недоверчиво. И губы складывает осуждающе.

– Еще и музыка, – с осуждением пробормотала няня, согласно кивая головой. – Вон сколько всего сразу… А ведь маленькая совсем. Ну давайте я хоть постельку заправлю, что ли.

– И постель Настя сама заправит! – Александра вдруг развеселилась. – Нина Максимовна, да не опекайте вы ее так… плотно. Настя – самостоятельный ребенок, все, что нужно, она умеет делать сама.

– А я тогда зачем? – испугалась няня. – А мне-то что делать?

– А вы – затем, чтобы при случае оградить девочку от возможных неприятностей, – помолчав, сказала Александра. – Об этом мы с вами вечером поговорим. Попозже, когда Настя ляжет… Будете сейчас с нами чай пить?

– Ой, нет, как можно… Это совсем не положено, что вы… Я к этому не привыкла…

– Хорошо, – согласилась Александра. – Потом привыкнете. Пока можете быть свободны. Я вас часов в восемь позову.

– А сейчас-то мне что делать? – Нина Максимовна, кажется, готова была заплакать.

– Да что хотите! – Александра почти рассердилась. – Отдохните. Почитайте. Вязать умеете? Повяжите. С домом познакомьтесь. Попросите кого-нибудь, чтобы показали.

– Да, я же тут не знаю ничего, – согласилась няня. – Правда надо бы оглядеться. Тогда я пойду?

Александра молча кивнула, и няня вышла из детской, осторожно прикрыв дверь. Но тут же снова резко распахнула ее, влетела в комнату как ошпаренная, со стуком захлопнула дверь за собой, вытаращила глаза и сдавленно зашептала:

– Хозяин идет! Сюда! Уже близко!

Вот ведь курица заполошная…

– Он что, с автоматом Калашникова идет? – поинтересовалась Александра.

– Как это? – растерялась няня. – Зачем с автоматом? Не-ет…

– Тогда почему вы так испугались?

– Ну так сюда же идет, – в совершенном отчаянии начала было няня.

Из ванной вышла Настя – веселая, растрепанная и совершенно мокрая.

– Облилась, – объяснила она, щелкая резинкой мокрых трусиков. – Очень сильно. Но нечаянно! Пароль д онер. Там кран очень крепкий.

– Вот вам и дело, – подсказала няне Александра. – Найдите, пожалуйста, все сухое и помогите Насте переодеться.

– Спасибо, – с облегчением пробормотала Нина Максимовна и торопливо направилась к шкафу.

– Я сама! – капризным голосом заявила Настя.

Но тут в дверь постучали. Хозяин всегда ждал разрешения войти. Научился постепенно. Александра помедлила несколько секунд, потом слегка приоткрыла дверь и строго сказала:

– Прошу подождать пару минут. Анастасия не одета.

– Ладно, подожду, – согласился Хозяин, непонятно улыбаясь.

– Бонжур, папа! – крикнула Настя из-за спины няни. – Я сейчас!

– Хай, – отозвался Хозяин. – Давай быстрее, у меня времени мало.

Александра закрыла дверь и оглянулась. Настя напяливала футболку и что-то сердито бормотала, опять путаясь в рукавах. Няня, ссутулившись и вжав голову в плечи, суетливо пыталась помогать, но больше мешала.

– Не так! – раздраженно крикнула Настя и оттолкнула руку няни.

– Мисс, как вы себя ведете? – вполголоса возмутилась Александра. – Отец все слышит. И что он может подумать? Он может подумать, что это я тебя учу таким манерам.

– Я больше не буду, – неохотно буркнула Настя. Влезла наконец в свою футболку, помолчала, снизу вверх глядя няне в лицо, и вдруг осторожно погладила ее по руке: – Я правда больше не буду. Простите меня, пожалуйста.

– Деточка моя, – умилилась Нина Максимовна. – Солнышко мое золотое… Девочка моя хорошая… И ты меня прости, если я чего не так…

– Ну-ну, – суховато пресекла Александра это кудахтанье. – Вы все делаете так, Нина Максимовна, вам совершенно не за что просить прощения. А Насте – есть за что… Но она нечаянно нагрубила, наверное, еще не совсем выздоровела. Будем считать это… ошибкой. И простим Анастасию Владимировну, учитывая все обстоятельства. Мисс, застелите постель покрывалом. Нина Максимовна, можете помочь Насте.

Няня с Настей принялись в четыре руки застилать постель, шепотом переговариваясь и опасливо оглядываясь на Александру. Настя-то, ясное дело, комедию ломала. А Нина Максимовна, похоже, на самом деле Александру побаивалась. Ну-ну. Ничего, привыкнет постепенно. И с Настей наверняка подружится.

– Теперь можете позвать отца, – разрешила Александра, с удовольствием отметив, что Настя без напоминаний поддернула шорты, одернула футболку и пригладила волосы обеими ладошками. Правда, от этого волосы еще больше разлохматились, но что ж теперь…

– Кам ин, папа! – крикнула Настя и поскакала к двери.

Дверь распахнулась, через порог шагнул Хозяин, стараясь двигаться неторопливо, как всегда. Но было совершенно очевидно, что он едва сдерживает радостное нетерпение. Если бы не было свидетелей, он бы давно уже вломился в комнату, цепляясь за углы всех этих столиков и комодиков, которых до сих пор здесь еще много осталось, схватил бы Настю в охапку, стал бы подбрасывать ее к потолку и при этом кричать грозным голосом какие-нибудь глупости вроде «А это чье такое пузо толстое?!» В самом начале, когда Александра только-только начинала работать с Настей, именно так все и было. Хозяин свою дочь любил. Приучать его вести себя правильно пришлось довольно долго.

Впрочем, он и сейчас не удержался, подхватил Настю на руки, крепко обнял и засмеялся. И Настя крепко обняла его, обхватила всеми руками и ногами, как мартышка – пальму. Вернее – как баобаб. И тоже засмеялась.

– Если «папа» – тогда «антрэ», – сказал Хозяин грозным голосом. – А если «кам ин» – тогда «дэдди». Ву компрэнэ?

Поймал внимательный взгляд Александры, с непонятной улыбкой объяснил:

– Я беру уроки французского… и немецкого. Бизнес требует.

– Уи, майн либер фатер, – радостно чирикнула Настя. – Ай андэстэнд. Же вуз зем…

Хозяин опять засмеялся, поставил Настю на ноги и с отчетливой вопросительной интонацией сказал своим вечно грозным голосом:

– Я вместе с вами пополдничаю…

– Я не возражаю, – равнодушно согласилась Александра. Увидела полуобморочное лицо няни и сочувственно подсказала: – Нина Максимовна, вы можете идти. У вас еще много дел. Пока мы без вас постараемся справиться.

– Спасибо, – испуганно бормотнула няня и боком выскользнула из детской, бесшумно притворив дверь.

Хозяин проводил ее задумчивым взглядом, потом так же задумчиво посмотрел на Александру, непонятно улыбнулся, непонятно сказал:

– Неопровержимым фактом является тот, опровергать который никому не приходит в голову.

Александра молча слегка подняла брови. Это что такое? Может быть, какая-нибудь модная шутка сезона? Странно было бы, если бы Хозяин шутил. У него не было чувства юмора.

– Цитата одна, – объяснил Хозяин, заметив ее поднятые брови. – Из детектива… Один опытный следователь так учит молодого. Там еще много таких перлов есть… Ну ладно, пойдемте на веранду, я стол там велел… попросил накрыть.

Такие оговорки были уже редкими. А три года назад он вообще не знал слова «попросил». Только «велел», «приказал» или «распорядился».

Александра следила, как Настя ведет себя за столом, и время от времени невольно поглядывала на Хозяина. Тот вел себя… не хуже. Нормально он себя вел. Впрочем, ничего удивительного: все-таки не из райцентра, и учился не в ПТУ, и в Англии, надо думать, пообтесался… Придраться было не к чему. Но очень хотелось.