Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

О другом элементе цивилизации говорит в "Российской газете" начальник Управления гидрометеообеспечения В.Тренин: "Людям, связавшим свою судьбу с Гидрометеослужбой, сейчас невыносимо больно видеть, как буквально на глазах рушится, разваливается система наблюдений, прогнозов и оповещений о явлениях погоды. Да и не только погоды. Система эта складывалась почти два столетия трудами многих поколений гидрометеорологов. И вот сейчас выходят из строя метеолокаторы, все реже взмывают ввысь аэрологические зонды, просто закрываются сотни метеостанций. Стоят на приколе исследовательские суда, все скуднее поток информации". И ведь опять — не в экономике дело, крах метеослужбы несет громадные издержки. "О материальных потерях тут лучше и не говорить, — продолжает В.Тренин. — Так, всего лишь за сутки простоя аэропорты Внуково, Домодедово и Шереметьево понесут ущерб, в несколько раз превышающий годовой объем финансирования Главного авиаметеорологического центра, обеспечивающего деятельность московских авиагаваней".

Революционеры обещали совсем иное. Можно с уверенностью заявить: в отношении культуры России нынешний политический режим является сознательным клятвопреступником. Он хладнокровно создает условия для ее полного и необратимого краха. Никакого морального обязательства следовать присяге, данной этому режиму, интеллигенция уже не несет.

Художественные манифесты демократов.

Но как преломляется кризис культуры в позитивных утверждениях-образах, выражающих идейное кредо реформаторов? Таких художественно ценных произведений-манифестов пока немного, но они есть.85 Рассмотрим одно из них — фильм Андрона Кончаловского "Курочка Ряба", продолжение его фильма про Асю Клячину 1967 г. Его показ по ТВ подавался как важное событие: реклама по многу раз в день за неделю до показа, дебаты и до, и после показа. Сам режиссер говорил, что для него было очень важно показать фильм миллионам русских и узнать их мнение. Заветные мысли он вложил в фильм, это был как бы его разговор с Россией.

Дело Кончаловского — не просто кино. Он, наш известный режиссер, обаятельный человек и краснобай, стал у демократов орудием крупного калибра. Таких орудий у них раз два и обчелся. И "Курочка Ряба" — залп этого калибра.

Безусловно, "Курочка Ряба" — обвинение России и русским. И обвинение не мелкое, а по самой сути русского характера.86 В этом — заслуга Кончаловского. Ведь с самого начала перестройки нам четкого обвинения не было предъявлено. Духовные отцы демократии только изрыгали ругань: люмпены, пьяницы, рабы, бездельники, фашисты! У Кончаловского хоть что-то проясняется. При этом его нельзя назвать русофобом, он только хочет, чтобы русские изжили некоторые врожденные дефекты. Их он и показывает в художественной форме. Можно сделать ему упрек: объект своей критики он представил в карикатурной форме. Пошел по легкому пути — высмеял не идею, а ее носителей. А ведь это для его замысла вовсе не требовалось.87

Первая идея — зависть русских к чужому комфорту при нежелании приложить труд, чтобы хорошо устроить свой собственный дом. Эта идея подается в навязчивом образе уборной — все тайно мечтают о таком же удобном туалете, как в доме фермера, а у себя дома проваливаются в дерьмо. Тему туалетаа, которой Кончаловский придает ключевое значение не только в фильме, но и в дебатах, мы, видимо, должны принимать как аллегорию. Ведь не может же художник, просто пожив десять лет в США, стать певцом американского сортира — свихнуться на проблеме толчка. Наверное, он через эту дырку видит какой-то вселенский вопрос. Представив первую ущербность русской души через вонючий символ, Кончаловский художественно оформил важный тезис наших западников (поражает устойчивость этого символа — вспомним хотя бы "Страну негодяев" Есенина, а также его присутствие в рассуждениях многих демократов).

Вообще-то, на Западе унитаз действительно стал каким-то религиозным символом, приобрел мистическое значение. Это — далеко не просто удобство и даже не просто символ цивилизации. Тут какой-то скрытый комплекс — Фрейд бы его объяснил, а я не знаю. Один военный мне рассказывал, как во времена Горбачева он сопровождал американцев посмотреть позицию наших новейших ракет. Поездка подавила и напугала американцев. Что их поразило? Стоит ракета-красавица, чудо науки и техники. А поодаль — деревянная уборная с дырой. И операторы, инженеры высшего класса, ходят в эту будку и трагедии в этом не видят. Это для них никакой не символ, а просто неудобство. А для американцев — страшная загадка русской души. Именно в сочетании с великолепной, любовно сделанной и стоящей миллионы долларов ракетой.

То, что Кончаловский взял сортир за символ, уже говорит о том, что он взглянул на Россию глазами американца. Но, заметим, при этом убрал из фильма образ ракеты. А это — пpинципиальное искажение.

Вторая тема — зависть русских к богатству. Здесь Кончаловский также взялся выразить средствами кино "научное открытие" демократов. Мы уже приводили рассуждения экономиста и политолога из Академии наук А.Изюмова о том, что причины "неистребимой зависти русских к чужому богатству" коренятся в… православии. Ту же мысль развивает в большой статье "Державная ревность" в "НГ" искусствовед М.Эпштейн. Он упирает на ревность как якобы главный двигатель в "собирании огромной России". А источник этой ревности — тупая зависть русских, особенно у крестьян. Он специально разбирает поэзию Некрасова, "создавшего в своих стихах настоящую энциклопедию русской ревности".

Кончаловский выступил как художник-глашатай этих идей, и потому-то на обсуждении фильма его главным (и очень агрессивным) защитником был Боровой и маленькая кучка "новых русских". И Кончаловский их защиту принял! А против него с поразительно достойным и тактичным неодобрением, никаким оттенком лично его не обидев, выступили его артисты — жители села Безводное. Их спокойствие, короткие и полные смысла слова и мужество в ответах на прямые вопросы сделали короткий показ этих людей самостоятельным событием русской культуры в истории нынешнего смутного времени.

А ведь у режиссера была возможность: отвергнуть русофобскую схему и попытаться найти путь к изживанию пороков русского характера без его слома, без отрицания наших культурных корней и без превращения нас в жалкое подобие немца. Но он представил лень и зависть неотъемлемыми свойствами русских. Он это и признает устами Аси: "Мы, как травка, не изменились за тысячу лет, и не изменимся". Вывод известен — Россию, как неисправимую, придется уничтожить. А тех, кто останется в живых, взять в ежовые рукавицы диктатуры и заставить строить хорошие туалеты (и не позволять строить ракеты!). Ведь это и заявляет Кончаловский-публицист, мечтая о превращении России в подобие Бразилии.

Заметим, что с глубоким пессимизмом показывает он и тех, кто вырвался из притяжения русского мира и мог бы стать "двигателем прогресса" и олицетворением благодати денег. Это — сопляк-рэкетир. Но он терпит крах и вынужден спасаться от носителей идеалов реформы, "возвращаясь" в колхоз и КПСС. Второй идеальный образ — разбогатевший фермер. Фильм не показывает, как он "своим трудом" зарабатывает огромные деньги, это было бы уже невыносимой фальшью, и режиссер на это не пошел. Весь его "труд" в том, что он понукает то Федьку, то "горничную", да подпаивает односельчан. Это — карикатура и на фермера.

Так, как он показан Кончаловским, он и не может быть никаким примером. Он — не хозяин. Бобыль, он вложил деньги не в инструменты, а в бессмысленный тостер и посудомоечную машину, в огромный холодильник, шведскую водку и финский линолеум. Русский богач-крестьянин в начале века зачастую питался хуже своего батрака, копил на молотилку да на хорошие семена, а этот — транжира. Единственный его трудовой подвиг в фильме — стругать дощечку, и делает это он дедовским рубанком. Хотя сегодня в любой деревне у "ленивых" колхозников слышны электрорубанки и станки. Но главное, Кончаловский показывает, что весь "прогресс" этого фермера — наносное, и он из мира не вырвался, это тот же дикарь и самодур. Его хозяйство и богатство — безнадежная попытка уйти от самого себя, от своей русской природы. Случился маленький душевный кризис — и он поджигает свою ферму, дико хохочет и напивается вместе с соседями. Возвращается в свое естество, в лоно русской дикости. Кончаловский воспроизводит примитивный западный миф о "русской душе". А вывод тот же: пока русский останется русским, не вырваться ему и в капитализм.

52
{"b":"107289","o":1}