— Давайте сперва вы ответите на мои вопросы, а потом уже я на ваши, — искушающе предложил капитан.

Не на ту напал!

— Да я ничего не смогу теперь толком вспомнить, пока вы меня хоть немного не успокоите! — горячо воскликнула Света. — Представьте, вам бы сказали, что один из знакомых убит, и не разъяснили, кто. Каково бы вам было?

— Ну… короче… Это Козырев Виктор Анатольевич, — с явной неохотой выдавил Родионов.

— Витька? О боже! И кто это сделал?

— К сожалению, неизвестно.

— А как его убили?

— Послушайте, Светлана Николаевна, — опомнился, наконец, милиционер. — Задаю вопросы я, а вы на них отвечаете. Я и так пошел вам навстречу, объяснив, кто убит. Теперь ваша очередь.

— Да, вы правы, — кивнула Света. — Я просто растерялась. Витька убит… с этим надо свыкнуться. Вы хотите, чтобы я действительно рассказала вам все про вчерашний день? Я ведь Витьку вчера не видела.

У Светы не было ощущения, что она врет. То бездыханное тело, на которое она в ужасе недавно смотрела… разве это он, красивый, самоуверенный, ироничный Витька?

— А кого видели? — тут же осведомился Родионов.

— Пациентов, причем в большом количестве.

— Вы врач?

— Да. Участковый.

— До сих пор работаете? Участковым врачом?

Капитан уставился на собеседницу с явным недоумением, даже почесал голову. При этом рука его довольно сильно дрожала. Свете очень не понравилась эта дрожь. С чего бы парню волноваться? Волноваться положено Свете.

— Значит, вы работаете участковым врачом, — повторил Родионов. — Вчера, в среду, с работы ушли в… во сколько?

— В три. А полчетвертого была дома.

— Хорошо. Дома кто-нибудь был?

Света задумалась. Мишка с Ланой наверняка гордо поведали коллегам, что отныне собираются жить вместе. Нельзя попадаться на лжи, а то в дальнейшем все ее слова милиция станет проверять с пристрастием. Вздохнув, Света уточнила:

— Вещи, не имеющие отношения к Витьке, вас тоже интересуют?

— Нас интересует все про вчерашний день, — ехидно улыбнулся капитан. У него, похоже, были проблемы с зубами. Белоснежные и ровные — явно коронки — чередовались со сточенными и темными. А ведь парню нет еще тридцати?

Света с трудом заставила себя оторвать взгляд от зубов и вернуться к теме допроса.

— Дома был мой муж Миша со своей любовницей Ланой Горностаевой. Она работает в его фирме. О том, что она его любовница, я узнала только вчера. Я выгнала мужа из дома… и ее, разумеется. Мы собираемся развестись.

Не похоже, чтобы для собеседника это явилось новостью. Он удовлетворенно кивнул и уточнил:

— После этого вы с Михаилом Петровичем виделись?

Бешено заколотилось сердце.

— Нет, — холодно ответила Света, — но он звонил. Часов в шесть. Интересовался, не стану ли я препятствовать его встречам с детьми. Я обещала, что не стану.

Кстати, а он действительно звонил именно в шесть? Света не помнила. Удар, нанесенный изменой мужа, был столь силен, что начисто лишил представления о времени. Странная штука жизнь! При других обстоятельствах она бы еще долго испытывала невыносимые мучения при мысли о Мишке и Лане, а теперь ей на их отношения почти плевать. Мир перевернулся с ног на голову, система ценностей изменилась, и спасти мужа от обвинения в убийстве оказалось куда важнее, чем ненавидеть его или страдать.

Додумать до конца Света не успела.

— Простите, — смущенно развел руками Родионов, — я должен был спросить. Значит, звонил около шести, и все?

— Да, — не колеблясь, заявила она и честно взглянула собеседнику в глаза. Глаза у него красивые, большие, однако что-то с ними не так. Интересно, что?

— А какие у Михаила Петровича были отношения с Козыревым?

— Они дружат много лет, еще со школы. В смысле, они бывшие одноклассники. Вместе организовали фирму «Интермаг», они ее совладельцы. Судя по всему, им удачно работается вместе.

— У них были конфликты?

— Небольшие разногласия бывали, а конфликты… вряд ли, — пожала плечами Света. — А почему вы спрашиваете? Уж не думаете ли вы, что Витьку убил Мишка?

Именно так должен среагировать ничего не подозревающий человек. Сделать логический вывод и удивиться.

— А какие у вас самой взаимоотношения с Козыревым? — проигнорировал выпад Родионов.

«Чем больше правды, тем лучше, — напомнила себе Света. — Я не должна вызывать недоверия».

— Я не очень его любила. Он бабник, и мне это не нравилось.

— Бабник?

— У него очень привлекательная внешность, и он менял женщин, как перчатки.

Ну, если ты и теперь не решишь, что убийство, скорее всего, совершила Витькина любовница, тогда, дорогой следователь, грош тебе цена!

— Интересно… — пробормотал капитан. — А вы знаете его последнюю… гм… последнюю даму?

— Нет, — с искренним огорчением сообщила Света. — Думаю, он скорее похвастался бы мужчинам, а не мне. Но не исключаю, что он не ограничивался одной любовницей. Он часто заводил несколько романов одновременно.

— Еще вопрос, Светлана Николаевна. Ваш муж… он по характеру довольно вспыльчив?

Света, не выдержав, фыркнула.

— Мишка — вспыльчив? Да он типичный флегматик. Чтобы его довести, надо очень постараться. Это вам не я.

— Да? А я слышал, последнее время он проявлял повышенную нервозность.

— Ну… — она задумалась, — да, последнее время он часто ворчал. Я бы не назвала это вспыльчивостью. Нервы и впрямь были не в порядке, но это проявлялось не в виде всплесков агрессии, а скорее как постоянное недовольство жизнью… брюзжание.

«Чего это я разоткровенничалась? — испугалась вдруг она. — Зачем милиции знать про Мишкин характер?»

— Скажите, Светлана Николаевна, а у вашего мужа есть оружие? — сменил тему Родионов, не дождавшись продолжения.

Света вздрогнула. Хотя почему бы ей не вздрогнуть? Любая на ее месте сложила бы два и два, получив четыре.

— Он охотник, и у него есть какое-то ружье… оно официально зарегистрировано, и…

— Где оно хранится? Покажите мне его, пожалуйста.

Света открыла шкаф, где обычно лежало ружье. Естественно, там его не оказалось.

— Наверное, Мишка его куда-нибудь спрятал, — объяснила она. — За ним следит он, а не я, я к нему и не прикасаюсь никогда. Но я не понимаю… при чем здесь Мишка и его ружье?

— Именно из него был застрелен Козырев. Оно обнаружено на месте преступления.

Света вдруг разозлилась.

— А раз оно обнаружено на месте преступления, зачем было заставлять меня искать его здесь? В порядке издевательства? Думаете, мне без ваших издевательств недостаточно тошно?

— Следовало уточнить… — пролепетал несколько растерявшийся собеседник. — Значит, вы не знаете, как Михаил Петрович провел вчерашний вечер?

— Полагаю, это знает Лана. А где мой муж сейчас?

— Он… гм… задержан сегодня утром.

Светино возмущение усиливалось. Это что же получается, она зря вчера натерпелась страху, рванувшись к бедному Витьке подтасовывать улики? Она так старалась, а Мишку все равно задержали. На основании чего, хотелось бы знать? Ведь на самом деле он не виноват!

— На каком основании? — гневно спросила Света. — Из-за какого-то дурацкого ружья? Может, он его кому-нибудь одолжил?

— Вообще-то оружие не положено одалживать людям, не имеющим права на его ношение.

— А еще не положено ехать на красный свет. И что, по-вашему, все ездят на зеленый?

Зная собственную вспыльчивость, обычно она пыталась сдерживаться, но сейчас дала себе волю, надеюсь, что искренность ее возмущения пойдет Мишке на пользу.

— К сожалению, дело не только в ружье, Светлана Николаевна, — вздохнул Родионов. — Вам знакомо вот это?

Он продемонстрировал прозрачный пластиковый пакет, в котором лежал кусок клетчатой ткани. У Мишки было странное пристрастие к носовым платкам в крупную клетку, он никак не мог от них отказаться, хоть и уверял, что они вредят его имиджу. Ну почему Света такая дура? Никакой от нее пользы, только вред. Ведь искала вчера этот чертов платок, всю Витькину квартиру перерыла, а нашла его милиция.