— Не знаю, — вздохнула Лана. — Я схожу с ума, мне нужно понять, как быть. Наши замы… Лагунов и Дмитриев… они советуют упирать на состояние аффекта… то есть, что Миша убил в состоянии аффекта. Но я думаю, это неправильно, ведь он же не убивал! А они говорят, я делаю только хуже.
— Мне они говорят то же самое, — призналась Света.
— Да? И что ты решила?
— Пока ничего. Нужно найти настоящего убийцу, тогда все разрешится само собой. Если не Мишка, значит, убил кто-то другой, правильно?
Похоже, эта свежая мысль гостью поразила.
— Кто?
— В том-то и дело, что не знаю. Наверное, любовница. Слишком уж их было у Витьки много, я всегда говорила, что рано или поздно он допрыгается. Попалась ревнивая, обнаружила соперницу и…
— И убила его, а не ее? Сомнительно.
Света и сама вчера приводила тот же аргумент, но теперь упрямо заявила:
— Ведь ради кого-то он брал у Мишки ружье! Хотел поразить своей мужественностью новую любовницу, так?
— Да уж, — с ненавистью произнесла Лана, — чтобы показаться мужественным, ему точно требовалось ружье, да и то не помогло бы.
Света удивленно подняла глаза, и собеседница тут же спохватилась:
— Прости, он ведь мертв, и о нем надо отзываться хорошо. Но, Света! Если мы будем врать друг другу, то никогда ни в чем не разберемся. Да пропади они пропадом, хорошие манеры, если из-за них Мише придется сидеть в тюрьме! Я буду говорить, как есть. В «Интермаге» каждому ясно, что Миша олицетворяет мужское начало, а Витя женское. Нет, он, разумеется, не гомосексуалист, речь тут не о сексуальной ориентации, а скорее о душевном складе. Миша… это медведь. Сильный, мужественный, спокойный, простодушный. За ним, как за каменной стеной, а его слово нерушимо.
Вообще-то за последнюю пару дней иллюзии Светы по данному поводу полностью развеялись, однако она кивнула. Мнение Ланы полностью совпадало с тем, что сама она чувствовала всего неделю назад.
— А Витя… Витя — змея, — сузив глаза и глядя вдаль, без обиняков заявила Лана. — Красивая, гибкая, слабая, хитрая и ядовитая. Миша считал его своим другом… я всегда думала, что он ошибается, но не могла этого доказать. А теперь могу. На друзей не собирают компромат. Представь, Света… Миша организовал «Интермаг», придумал все, пробил, обустроил, нашел нас… и, в частности, Витю. Как юрист, впрочем, Витя идеален. Миша вообще умеет подбирать персонал, это его сильная сторона. Он сделал Витю своим компаньоном, а тот потихоньку стал тянуть одеяло на себя. Да, конечно, Миша… он требовался фирме в сложный начальный период, в период становления, а потом все потекло само собой, и роль Вити стала куда важнее… но поначалу-то было наоборот, да и вообще, кто знает, что ждет впереди! А Витя, как кукушонок, решил выбросить хозяина из гнезда. Нет ничего хуже неблагодарности. Неблагодарности и предательства. Вот Витя — он такой и есть. Делая вид, что он Мише лучший друг, втихаря собирал на него компромат и хихикал за спиной. А потом, почувствовав свою силу, неожиданно поднял голову и укусил. Это случилось десять дней назад. Ты не представляешь, как это гнусно! Вчера вечером перед тобою один человек, а сегодня утром — совсем другой. Мы все просто опешили, когда Витя вдруг начал обращаться с Мишей, словно с… с… с глупым, никому не нужным, никчемным неудачником. Еще накануне держался почтительно, и вдруг как с цепи сорвался. А он просто-напросто заполучил все документы, какие были ему нужны, и мог дальше позволить себе не притворяться.
«Она по-настоящему любит Мишку, — в который раз подумала Света. — Ох, как плохо!» Было бы куда приятнее, окажись Лана банальной охотницей за богатыми мужиками.
— Значит, дней десять назад у Мишки и Витьки начались конфликты, так?
— Да. Их провоцировал Витя, а Миша… у него и впрямь были проблемы… ну, — Лана явно заколебалась, — прости… в личной жизни… мы любили друг друга, но не могли быть вместе, ему это было тяжело… и на работе тоже не все ладилось. Короче, Витя провоцировал, а Миша срывался. Я понимаю, откуда у Лагунова и Дмитриева эта идея про состояние аффекта. Но сорваться — одно, а убить — совсем другое.
— А ты знаешь Витькиных любовниц? — упорно гнула свое Света. — Раньше он часто приводил их к нам в гости, но потом я ему запретила.
— Почему?
— Я ему честно сказала… тебе, мол, хоть бы что, а я привыкаю к девушке, и мне потом ее жалко. Поэтому я не знаю его последних любовниц… помню только эту блондиночку с пикников… кто она, вроде программист?
— Раньше это назвали бы делопроизводитель, — усмехнулась Лана. — Нина Усова. Твои сведения устарели, ты давно не выезжала с нами за город. Он Нину бросил. Сперва она бегала за ним и рыдала, а сейчас вроде успокоилась.
— Ага! — обрадовалась Света. — И давно успокоилась?
— Трудно точно сказать, я же специально за этим не следила. Ты думаешь, это она? Погоди… итак, какое-то время назад Витя завел себе новую любовницу на стороне… в смысле, не на работе.
— А почему не на работе?
— Неужели ты думаешь, — вздернула брови Лана, — что кого-нибудь из наших девушек Витя сумел бы обмануть, предъявив чужое ружье? Все мы знаем, что он, как девица, боится выстрелов. Вот Миша, тот охотник, настоящий мужик, а Витя… нет, он нашел дурочку на стороне, можешь не сомневаться.
«Если, конечно, Мишка не обвел вокруг пальца нас обеих с этим своим ружьем, — прокомментировала про себя Света. — То есть если Витька и впрямь это ружье у него попросил, а не…» Что «не», она предпочла не додумывать.
— Хорошо, он завел любовницу на стороне, а бедную Нину побоку. У нее какой характер?
— Ты имеешь в виду, способна ли она затаить злобу и убить? Мне кажется, нет, но не знаю. Такая… средняя. Ни красавица ни дурнушка, ни умная ни глупая…
— Ни голая ни одетая, — неожиданно вставила Света. — Помнишь сказку про умную дочь рыбака?
— Помню. Нина… дружбы у меня с ней нет, но мы и не ссорились. Она, по-моему, ни с кем не ссорилась. Довольно забитая девица. С трудом представляю, что она, узнав о новой Витиной любовнице, едет к нему, хватает ружье и стреляет. Я еще понимаю, выстрелить сгоряча, когда он тебя только что бросил, но какое-то время спустя… Маловероятно!
— А Полина? Ты не думаешь, что одной из Витиных любовниц могла быть Полина?
— Насчет любовницы не знаю, а убила бы она любого запросто, — съехидничала Лана, и Света поняла, что не одинока в своих пристрастиях. — Я, конечно, вижу ее в основном со стороны, она не снисходит до общения с наемной рабочей силой, но мне хватает. Такой заряд стервозности распознаешь на любом расстоянии.
— Но было ли у них что-то с Витей, ты не знаешь? — уточнила Света.
— Не знаю. И не понимаю, почему ты так зациклилась на любовницах. Честно говоря, я не верю в убийство в порыве чувств. Век романтизма давно позади, сейчас все борются за деньги и власть. Возьми того же Витю. Да, девицы не давали ему проходу, как же, романтический длинноволосый красавчик с южными глазами… но для него куда важнее было стать единоличным хозяином фирмы. Ради этого он пошел на многое, а ради любви палец о палец бы не ударил. Такова реальность, хотим мы этого или нет.
Лана явно не хотела, в ее голосе звучала глубокая грусть. Света тоже не хотела.
— Такова реальность мужской жизни, — заявила она. — А женщины как были дурами, так и остались, это я по себе могу сказать. Но я, похоже, действительно зациклилась. Ты знаешь, что Алеша Дмитриев хочет, чтобы я поручила ему вести дела вместо Мишки, и даже заранее подготовил соответствующую бумагу?
— И ты… ты подписала?
— Ха, разбежался! Я порвала эту гадость в клочья. Но ты подумай: я и приехала-то к нему случайно, глядь — а у него уже документ готов и даже галочка поставлена, где расписаться. Меня это так поразило… неимоверно.
— А меня нет, — жестко произнесла Лана. — Я понимаю, Леша… он такой милый, и ему досталась такая отвратительная жена. Все его жалеют и не принимают всерьез, а он не так-то прост. Может, он надеется, стоит стать начальником, и Полина перестанет им командовать? А начальником он, похоже, действительно станет. Витя мертв, Миша арестован… кто остается?
