Сон как рукой сняло, и я мигом взбодрилась. Нет, я вполне трезвомыслящий человек и знаю, что ничего такого не существует. Особенно твердо я знаю это днем. А по ночам как-то надеешься — вдруг оно все-таки есть? Не зря же многие в это верят. Вот было бы интересно! Мне безразлично — сказочные привидения или псевдонаучные существа из параллельных миров. Или философские монады. В крайнем случае, согласна даже на пришельцев из космоса, хотя они привлекают меня существенно меньше. В общем, пусть придет хоть кто-нибудь и меня развлечет!

Кто-нибудь не шел, и я почувствовала, что у меня устали ноги. Ноги мне следует беречь — они вместе с языком меня худо-бедно, но кормят. Поэтому я села. Прямо на пол. И посмотрела на часы. Потом посмотрела снова. Полчетвертого. Господи, да что ж там Света делает столько времени! Скоро утро!

Меня затрясло. А может, ее застрелили, а я ничего не знаю? Малоразвитый Вадик с рефлексами застрелил и снова улегся спать. А она истекает кровью, и некому вызвать скорую помощь… Да нет, я бы слышала выстрел… Но вдруг я от него и проснулась?

Я поняла, что чем дольше я буду тут сидеть, тем больше ерунды полезет мне в голову. Тут никаких нервов не хватит! И я решила уйти с поста. Дезертировать, научно говоря. Впрочем, дезертировать не куда-нибудь, а на поле боя. К Свете.

Я крадучись двинулась вперед, и, полагаю, у меня это получилось гораздо изящнее, чем у большинства людей. Дело в том, что я увлекаюсь балетом. К сожалению, это не означает, что я танцую, а лишь то, что я не могу существовать в этом мире, пару раз в неделю не отвлекаясь от его несовершенств в Мариинском театре. Так вот, в «Баядерке» индусский танец начинается с того, что на сцену по одному крадется полуголый мужской кордебалет. Это зрелище всегда меня очаровывало, и мне нередко хотелось попытаться проделать нечто сходное самой. Следовательно, образец у меня перед глазами был неплохой. Правда, индусы, крадучись, громко бьют в бубны, но в своей ситуации я сочла это излишним. Да и бубна рядом не наблюдалось.

Видение неясного силуэта, притулившегося в углу, заставило меня разогнуться и перестать пружинить на носочках. Я замерла. Кто это? Охранник? Труп? Матрас? Я отшатнулась, и тут же снова всплыли балетные ассоциации. Однажды на концерте хореографического училища индусский танец стоял непосредственно после одного классического па-де-де. Бедные мальчики по ошибке приняли небольшую паузу за конец предыдущего номера и, недолго думая, покрались на сцену. Можете представить себе их ужас, когда они обнаружили там крутящуюся девочку в сияющих туниках. На их лицах так и читалось: «Как же нам быть? Уползти задом? Или просто сделать вид, что нас здесь нет?» И, не в силах решить эту проблему, они уныло и размеренно били в бубны.

Нечто подобное почувствовала сейчас я. Утешало лишь то, что объект явно меня не замечал. А я его замечала! Кроме того, он вкусно пах. Ванилью. Это настраивало в его пользу. Немного подумав, я вспомнила, что, перенюхав в Светиной квартире всю туалетную воду, я остановилась на изделии фирмы «Ив Орше» именно с таким чарующим запахом. Наверное, добросердечная подруга решила мне угодить. Хотя лучше бы она не душилась, идя на дело — еще унюхает кто-нибудь!

Я подошла к Свете и тронула ее за плечо рукой. Она завопила так, будто ее как минимум укусил крокодил, и подпрыгнула вверх. Из положения сидя. Никогда не думала, что это возможно.

— Тише! — прошипела я. — Еще придет кто-нибудь.

— Не придет, — ответила она с удивившим меня отчаяньем. Если охранников тут нет, меня лично это бы только порадовало.

— Куда ты пропала? — строго осведомилась я.

— Здесь сижу, — честно призналась Света.

Спорить с этим не приходилось, но удовлетворения ее слова мне почему-то не принесли. Не хотелось среди ночи задействовать профессиональные навыки, однако другого выхода не было. Я должна собраться и так четко формулировать вопросы, чтобы даже двоечник не мог ошибиться.

— Украла?

— Нет.

— Почему?

— Там занято.

Постаравшись выкинуть из головы тут же закравшиеся в нее мысли о туалете, я повторила:

— Занято? Кем?

— Посмотри сама, — простонала моя подруга, и глаза ее наполнились слезами. — Я надеялась, они скоро кончат. А теперь боюсь, это у них до утра. Все жду-жду, а они…

— Ты что — посмотри?! Они меня заметят.

— Не заметят…

Я взглянула на Свету с подозрением. Может, там мыши, и она их боится? И зря проторчала под дверью столько времени? Ну, если она из-за каких-то мышей полночи мотала мне нервы…

Я осторожно сунула голову в комнату. Светало. Какие-то силуэты копошились прямо на полу. Крупные. И в большом количестве. Человеческие, наверное. Но, похоже, им и впрямь было не до меня — они были слишком увлечены. И довольно скоро я поняла, чем именно, поэтому предпочла отвернуться.

— Надеюсь, там с ними есть женщина? — полюбопытствовала я.

— Да. Там Юлечка. А с ней оба охранника. И откуда у них только силы берутся!

— Скоро будет совсем светло. Ты как считаешь, есть смысл дальше ждать?

— Нет. В крайнем случае, они тут же и заснут. Все равно сейф мне теперь не вскрыть.

Я кивнула, и в тот же миг раздался душераздирающий Светин вопль. Вопль, полный такого ужаса, что я бы тут же завопила и сама, если б не потеряла голос, как со мной нередко бывает от шока. И причина для шока имелась! Что-то невидимое, однако, несомненно, смертоносное, схватило меня за шею. Похоже, оно сперва принялось за мою подругу, и вот, быстро с ней расправившись, приступило ко мне. Однако неведомое нечто не знало, как высоко я ценю свою жизнь. Чтобы я позволила жалкому монстру лишить меня возможности вновь и вновь смотреть балет Мариинского театра — ведь не покажут же мне его в загробном мире? Чтобы я осталась без долгожданной летней поездки на море! Чтобы моя любимая мама безвременно стала сиротой — или как там это называется? Чтобы мои студенты не получили к сессии зачета! Чтобы… и я, выйдя из оцепененья, оторвала чудовище от своей шеи. Оно тоже не сплоховало и молниеносно порезало мне руку, вызвав неприятные ассоциации со знаменитым «Кошмаром на улице Вязов» — там ведь у убийцы на каждом пальце по ножу. Замолчавшая было Света снова принялась вопить, и я с изумлением увидела, как по ней движутся сверкающие огни. Движутся и издают звуки, больше всего напоминающие вой противоугонного устройства автомобиля. Эти звуки мигом перенесли меня в мирную домашнюю обстановку, и я успокоилась. Более того, безумно захотела спать. И неудивительно — ведь я слышу их каждую ночь из-под своего окна и приучилась воспринимать как современную колыбельную песенку.

Из кабинета шефа раздались встревоженные голоса.

— Молчи! Бежим! — цыкнула я Свете, и мы быстро помчались по коридору, а через минуту уже были во дворе. Несолоно хлебавши.

На улице я коршуном накинулась на Свету.

— И что это было?

— Ты о чем? — невинно поинтересовалась она.

— О животном. Вообще-то, могла бы и предупредить. Кто у вас там живет? Росомаха?

— Кошка, — вздохнула моя подруга.

Этого моя душа не вынесла.

— Кошка? И из-за обычной кошки ты чуть не довела меня до инфаркта? Зачем в таком случае было так вопить?

— Ну, покричала чуть-чуть, — обиделась Света. — Любой бы закричал, если бы в подобной ситуации на него кто-то прыгнул. Да еще и поцарапал. А кошка у нас от мышей. Я сама ее принесла. С помойки. А то мышей прорва.

— И помогло? — машинально осведомилась я.

— Ха! Ты ее не видела, что ли? Да она и за куском вырезки никуда не побежит, тем более за мышью. В мыши и есть-то нечего — одни кости. Я бы и сама на ее месте мышь есть не стала. А Василису у нас закормили. Еле в дверь проходит.

— Василису?

— Я считала, кот, назвала Васькой. А это Василиса. Иногда смотрю я на нее и думаю: «Вот ведь повезло тебе, Василиса! Миллион красивых и умных кошек всю жизнь мучатся на помойке, а ты благодаря мне катаешься, как сыр в масле. И даже спасибо от тебя не дождешься!» И ведь страшна, как смертный грех, правда?