Ловец яростно выругался.
— А я ведь предупреждала… — тихо отозвалась шальра. Из полуприкрытых пленкой глаз птицы медленно катились темные капли.
— Неважно, — он скрипнул зубами, стараясь не замечать боль. — Я попробую снова…
— Не выдержишь. На этот раз точно не выдержишь.
— Не тебе решать!
Пол под ногами едва заметно качнулся, словно корабельная палуба. По ледяной корке побежала сеть трещин — тонких, больше похожих на царапины от когтей шальры. Та сущность, чьи отголоски некоторое время тому назад успел почувствовать Ловец, рвалась вверх, яростно и нетерпеливо, разбуженная ото сна магическими колебаниями.
Из трещин змеями скользнули белые нити, замерли на мгновение и поползли вверх, разветвляясь по пути тысячами отростков.
— Это что еще за дрянь? — прошипел Хеан. Было невероятно трудно не сорваться на крик: боль отравленными иглами пронзала тело и выворачивала его наизнанку.
— Кеахра, — ответ шальры едва ощущался. Птице было еще хуже, чем Ловцу, белые перья стали влажными от крови. — Она уже давно не растет в мире живых. Если верить хроникам, приближенные Киренха использовали ее для игр.
— Я про нее не слышал.
— Просто тебя никогда не интересовала Бездна.
— До такой степени — да. Эта трава опасна?
Белые отростки множились, покрывая пол камеры шевелящимся слоем и плотнее сплетаясь друг с другом.
— Для здешних обитателей — нет. Для тебя — да.
На концах побегов набухли черные шары, с вязким хлопком выпустившие из себя крошечные пасти. За острыми зубами мелькнули длинные жала раздвоенных языков.
— Кеахра никогда не нападает первой, она ждет, пока жертва проявит агрессию, — устало продолжила шальра. — Проблема в том, что ее испарения ядовиты. У тебя остался час. Быть может, два. — Из разверстых пастей поползли струйки сизого дыма. Тошнотворно запахло паленой шерстью. — Потом ты уже не сможешь сопротивляться галлюцинациям и пойдешь на ее зов. Случайно наступишь на один из отростков, и кеахра перейдет в атаку.
Хеан снова выругался, вымещая в словах свое бешенство.
Кеахра шевелилась, словно покрывало из змей, то и дело порождая новые пасти. Отростки изгибались в сторону Ловца, тщетно стремясь дотянуться, и беззвучно щелкали острыми зубами…
Стена напротив искривилась, пошла волнами и просела, образовав в своей толще овальную нишу. В ее глубине шевельнулись серые тени и шагнули вперед.
— Уже? — вырвалось у Хеана. Ему казалось, что прошло совсем немного времени.
Чешуйчатые лапы небрежно наступили на живой ковер из хищных побегов, давя его в мутную кашицу.
— А ты оригинален, гость. Решил поразвлечься? — в узких глазах демона полыхнули отблески кипящей лавы.
— Почему бы и нет? — Ловец резко вздернул подбородок, отвечая не менее яростным взглядом.
— Ну-ну. Сколько гонора! А ведь едва стоишь на ногах… Я надеюсь, твой пернатый любимец еще не издох? — демон подошел ближе и резким движением поднял птицу вверх, схватив за крыло. Та даже не успела дернуться. Демон качнул ее из стороны в сторону, равнодушно рассматривая. Хеана ожгло волной чужой боли. — Реххасу очень хочется взглянуть на настоящую шальру. Говорят, ее песня приманивает смерть…
— Немедленно прекрати над ней издеваться! — руки бессознательно сжались в кулаки.
Демон презрительно фыркнул и демонстративно усилил нажим, ломая оставшиеся в крыле кости. Некоторое время он молча наслаждался выражением лица пленника, а затем лениво протянул:
— Следуй за мной, последыш предателей. Реххас хочет с тобой поговорить.
Проем в стене вывел их в узкий коридор с многочисленными ответвлениями и с чавканьем закрылся, вновь образуя непрерывно-гладкую поверхность. Здесь сумрак был еще гуще, и фигура демона почти полностью растворялась в нем. Только светлое оперение шальры позволяло Хеану не отстать и не заблудиться в хаотичном переплетении переходов.
Потолки туннелей опускались все ниже, по стенам начала сочиться вода, соединяясь под ногами в неглубокие лужицы. С каждым новым поворотом воздух становился все более застоявшимся, и дышать было все сложнее и сложнее. У Ловца перед глазами уже поплыли мутные пятна, когда очередной коридор вдруг резко изогнулся и оборвался, выводя на круглую площадку под открытым небом. Звездный свет казался далеким и чужим.
— Прекрасный вид, не правда ли? — демон вцепился когтями в плечо пленника, рывком подтаскивая к краю. Скала обрывалась вниз рваными изломами, из прорех в каменной толще острыми иглами щетинился грязно-серый лед. Дно провала прятали густые тени. Демон вытянул руку с шальрой над пропастью и усмехнулся: — Интересно, что будет, если я разожму пальцы? Летать она уже не может.
До Хеана докатились отголоски паники, проникающие даже через выставленную защиту.
— Не разожмешь, — он зло сощурился, выдерживая пылающий взгляд монстра. — Бессмысленный блеф.
— Твоя спутница так активно убеждала не трогать твоего питомца… — медленно протянул демон. — Вероятно, он для тебя важен. Чем?
— Не твоего ума дело.
— Да-а-а? — небрежным движением демон подкинул израненную шальру в воздух — и так же небрежно поймал, в самый последний момент схватив за крыло. — Не передумал?
— Ты хотел отвести меня к Реххасу или потренироваться в ловкости?
— Знаешь, у меня сегодня что-то рука побаливает. Прямо-таки судорогой сводит. Боюсь, не удержать мне долго твою птичку. Пальцы так и разгибаются. Почему бы нам не поговорить?
— Нам не о чем говорить.
В узких глазах полыхнул огонь — единственное яркое пятно на грязно-сером фоне.
— Есть, гость. Есть… У тебя и других предателей получилось не только улизнуть от Киренха… Вам удалось выжить за Барьером. Как? До меня доходили слухи, что это связано с вашими птицами, — когти демона сжались, глубже впиваясь в плечо Ловца. — Отвечай! Или я сброшу ее вниз!
— У тебя проблемы со слухом? Нам не о чем говорить! — зло отрезал Хеан.
Демон раздраженно выдохнул, на миг его покрытое серой чешуей лицо скрылось за дымкой белого пара.
— Я могу бросить тебя обратно в карцер. Подождать, пока кеахра доведет тебя до безумия, вытащить — и повторить все заново. И так до тех пор, пока ты не утратишь остатки своего скудного разума!
Ловец выдавил неприязненный смешок, пересиливая боль.
— Ну так брось. Мне даже интересно, что с тобой за это сделает Реххас.
— Ты переоцениваешь свою значимость.
— Навряд ли. Зачем так возиться с обычным пленным?
Демон криво ухмыльнулся.
— Твой разум — наименьшая из ценностей. Может, тебе было бы неплохо и распрощаться с ним. Сдохнешь счастливым.
— То есть? — Хеану не понравились странные нотки, скользнувшие в ответе собеседника.
— Ты же не пожелал ответить на мой вопрос. С чего мне отвечать на твой? — Демон ухмыльнулся шире, демонстрируя заостренные зубы. — Кстати, гость. Не забывай, что ты в Бездне. Здесь другие правила. — Пальцы, удерживавшие шальру, медленно разжались, и птица рухнула вниз.
Хеана окатило волной чужого ужаса. Миг — и по нервам рвануло тупой болью от удара. Если бы не когти, ввинтившиеся в плечо, он бы не устоял на ногах. Ловец закашлялся, пытаясь отхаркнуть кровь.
— Нравится? В следующий раз думай, перед тем как спорить. — И прежде, чем Хеан успел ответить, чешуйчатые лапы швырнули его в пропасть.
Навстречу взметнулся ледяной порыв ветра, отбросил на отвесную скалу, протащил по острым изломам. Израненные пальцы тщетно заскользили по камням, оставляя едва заметный влажный след. Но не успел ветер как следует поразвлечься со своей новой игрушкой, как падение оборвалось: вынырнувшая из пустоты провала ледяная плита с размаху ударила снизу, подхватывая избитое тело.
Хеан тяжело закашлялся и перекатился на бок. Перед глазами мельтешили разноцветные круги. Левая рука скользнула по льду, нащупывая опору. Наткнулась на что-то теплое и слегка вздрагивающее, коснулась мокрых перьев… Связь почти не ощущалась — тонкая нить на самом дальнем уровне восприятия, и порождала волны неконтролируемой дурноты. Правая рука не желала слушаться. Ловец скосил на нее глаза и выругался сквозь зубы: перелом.
