Было уже далеко за полночь, когда гросс выпроводил всех посторонних из спальни и вместе с профессором скрылся наконец за потайной дверью…
31
Рэстис и Арса сидели в креслах перед открытым окном, через которое в гостиную струилась душистая свежесть вечернего сада.
— Извините, ведеор Шорднэм, но вам пора уходить, — сказала Арса. — Скоро будет одиннадцать часов, а к этому времени обещал вернуться отец и привести с собой очень важного гостя…
Рэстис Шорднэм час назад явился внезапно в дом Вар-Доспига и за этот короткий срок успел сделать столько, что Арса лишь диву давалась. Он подверг строжайшему допросу доктора Канира и, не добившись от него никакого толку, велел ему удалиться в его комнату и больше весь вечер из нее не показываться. Он сумел склонить Арсу к тому, чтобы она уделила ему десятиминутную беседу, а на самом деле уже сорок пять минут мучил ее странным и неприятным разговором и не желал уходить из дому.
Услышав про важного гостя и пропустив мимо ушей предложение удалиться, Рэстис сверкнул белозубой улыбкой и, погладив свою кудрявую черную бороду, сказал:
— Гость? Вы ждете важного гостя, ведрис Арцисса? Не нового ли Материона собирается привести ваш уважаемый отец?
— Материона?… Что за странные у вас идеи, ведеор Шорднэм!..
Арса пристально посмотрела в окно на чуть видные в темноте силуэты деревьев и, зябко передернув плечами, добавила:
— С Материоном покончено навсегда, ведеор Шорднэм. Отец обещал мне не возвращаться больше к этой научной теме. Довольно было и тех Материонов, из-за которых мне пришлось столько вынести.
— Их было несколько?
— Я имею в виду двух последних — кибернетического робота и его биологического двойника.
— Биологический двойник Материона — это я? Материон… Какое странное имя, не правда ли, ведрис Арцисса?… Очень странное, очень… Скажите, вы в самом деле ничего не знаете о причастности вашего отца к марабранскому чуду и материализованному богу?
— Не только не знаю, но и не верю в его причастность!
— Я бы с удовольствием присоединился к вам, но Куркис Браск прямо заявил, что изобретателем прибора ММ-222 является профессор Пигроф Вар-Доспиг!
— Куркис Браск лжет, как и все марабранцы!
— И вы в самом деле уверены, что материализованного бога нет в вашем доме?
— Ведеор Шорднэм, вы забываетесь!
— Ну, извините, извините… Возможно, что Куркис Браск в самом деле лгал. Но поймите одно, ведрис Арцисса, если он не лгал, то…
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что если Куркис Браск сказал правду, то нам с вами придется пережить такие невероятные события, по сравнению с которыми марабранское чудо покажется сущим пустяком. Вот почему я так настойчиво расспрашиваю вас о работе вашего отца и о марабранском боге. Этого бога нужно найти во что бы то ни стало! Единственно с этой целью я и приехал в Сардуну.
— Ну и ищите! Но у нас его, во всяком случае, нет…
Наступило неловкое молчание, которое ни он и ни она не решались нарушить первыми. И тут раздался мерный бой часов. Рэстис и Арса машинально взглянули на свои ручные часы.
— Одиннадцать… — прошептала Арса.
— Да, одиннадцать. А гостя еще нет. Значит, придется удалиться ни с чем… — с досадой прогудел Рэстис, но при этом и не думал подниматься с кресла.
В этот миг где-то поблизости раздался мягкий удар, характерный для резко захлопнутой дверцы автомашины. Вслед за этим послышались энергичные шаги.
— Приехали! — воскликнула Арса и выглянула из окна. Но тут же снова обернулась к Рэстису: — Ведеор Шорднэм, умоляю вас, уходите! Мой отец будет очень сердиться!
Она встала, чтобы идти навстречу прибывшим, но Рэстис, тоже поднявшийся, вдруг крепко схватил ее за руку.
— Тише! — проговорил он встревоженно.
— В чем дело? Почему вы не пускаете меня? — удивилась Арса.
Вместо ответа Рэстис молча указал на двери, за которыми находился рабочий кабинет профессора Вар-Доспига. Арса прислушалась — да, действительно кто-то ходил взад-вперед по отцовскому кабинету, как у себя дома. Потом он остановился у двери и стал энергично дергать ручку. Арцисса тихонько вскрикнула и опустилась в кресло. Рэстис нахмурился, расправил свои богатырские плечи и, шагнув вперед, грозно крикнул:
— Эй, кто там в кабинете?!
— Откройте! Это я, Материон! — раздался из-за двери спокойный и звучный мужской голос.
Молодые люди молча переглянулись. Арса была бледна.
Недоуменное молчание угрожало затянуться. Во всяком случае, стоявшему за дверью оно показалось слишком долгим.
— Вы можете открыть мне? — спросил голос.
— Нет, не могу. Ключи у отца, — ответила Арцисса.
— Хорошо, тогда я открою двери сам.
Шаги удалились от двери. Через несколько минут из глубины кабинета послышался лязг каких-то металлических предметов.
— Интересно. Очень интересно… — проворчал Рэстис, усаживаясь обратно в кресло. — Новый Материон! Вы не ожидали этого, ведрис Арцисса?
— Я поражена… Я просто не нахожу слов… Ведь отец клялся мне…
— Мало ли что клялся!.. Кстати, как же мне быть? Удалиться, как вы настаивали пять минут назад?
— Нет, нет, что вы! — испугалась Арса. — Вы не смеете оставлять меня с ним одну! Вы должны подождать, пока вернется отец!
— С важным гостем?
— Вы не верите мне, ведеор Шорднэм? Но я, право, не обманывала вас. Отец должен вернуться с самим гроссом сардунским! Вот почему я так настаивала, чтобы вы ушли. Но теперь вы должны остаться. Этот новый Материон… Я даже не представляю себе, что он может выкинуть!
— Хорошо, ведрис Арцисса. Я побуду с вами…
Шаги снова приблизились к двери. Замок легко два раза щелкнул, дверь распахнулась, и в гостиную из кабинета вошел высокий стройный мужчина в черном вечернем костюме.
Нет, это был не прежний Материон, внешность которого была скопирована с Рэстиса Шорднэма. Но это был и не седовласый марабранский бог, который устроил недавно переполох в Гроссерии. Это было совершенно особенное создание. У него было чистое, с тонкими чертами лицо, высокий бледный лоб, увенчанный короткими золотистыми кудрями, широко раскрытые черные глаза, немного грустные, но безгранично спокойные. Четкие уверенные движения его гибкого тела свидетельствовали об огромной физической силе.
— Здравствуйте, первые люди, увидевшие меня! Я — Материон, — просто сказал он, и его прекрасное лицо озарилось улыбкой.
Рэстис и Арса, потеряв на мгновение дар речи, смотрели на вошедшего в немом изумлении.
32
Беседовать с Материоном было истинное наслаждение. Он легко отзывался на любую тему и поражал собеседника все новыми и новыми идеями. Его мудрость была проста и естественна, как сама природа.
Рэстис увлекся беседой, но потом вспомнил, зачем пришел сюда и усилием воли стряхнул с себя наваждение.
Материон заметил в нем резкую перемену настроения и, не меняя благожелательного тона, спросил:
— Что с вами, ведеор Шорднэм?
— Ничего… Мне просто пришел в голову один интересный вопрос…
— Какой?
— Мне хотелось бы знать, ведеор Материон, имеете вы что-нибудь общее с марабранским богом или нет?
— Ведеор Шорднэм, как вам не стыдно! — возмущенная такой бестактностью, воскликнула Арса.
— Успокойся, Арцисса. Вопрос нашего друга совершенно естествен, и на него стоит ответить.
— Но как он смеет подозревать вас, да и моего отца, в таком… в таком…
— Он правильно подозревает. И не надо из-за этого расстраиваться. Да, ведеор Шорднэм, я был еще сегодня утром тем самым седобородым богом, который возник на марабранских полях и явился на экстренный Сардунский собор в алмазной мантии. Вы удовлетворены?
— И вы помните Дуваниса Фроска? — продолжал допытываться Рэстис.
— Я все помню, все знаю и все могу! — сказал Материон и странно при этом сверкнул глазами.
— Вы все знаете и все можете?!
— Именно так, ведеор Шорднэм!
— Это просто замечательно! — воскликнул Рэстис с нескрываемой иронией. — А скажите, ведеор Материон, сможете вы сделать так, чтобы я вновь полюбил вот эту колючую девушку?
