– С меня хватит, сэнсэй. Если наслушаешься такого о жене, то ничего уже не будет нужно.

– Тут еще несколько страниц. Послушай уж заодно.

– Лучше остановиться, – заметил Мэйтэй. – Вероятно, вот-вот изволит вернуться госпожа…

И в этот момент из столовой донесся голос хозяйки:

– О-Сан, поди сюда!

– Вот так так! – воскликнул Мэйтэй. – Слушай, а госпожа уже дома!

Хозяин фыркнул.

– Подумаешь, – сказал он.

– Хозяюшка, когда это вы успели вернуться?

В столовой тихо, ответа не последовало.

– Хозяюшка, вы слышали, что здесь говорилось?

Ответа нет.

– Не подумайте, что это мнение хозяина! Это мнение господина Нэша из шестнадцатого века!

– Ничего не знаю, – донесся издалека голос хозяйки.

Кангэцу-кун хихикнул.

– Я тоже не знаю, так что извините, пожалуйста! – крикнул Мэйтэй и захохотал. Тут с шумом отворилась парадная дверь, раздвинулись сёдзи, и в гостиную бесцеремонно ввалился Татара Сампэй-кун.

Сегодня он был непохож на себя. На нем была сверкающая белизной сорочка и сюртук с иголочки. Он был заметно навеселе, в руке у него была тяжелая корзинка с четырьмя бутылками пива. Он поставил бутылки рядом с кусками бонита и рухнул на циновки.

– Ну, как у вас желудок, сэнсэй? – осведомился он. – Все дома сидите, вот и не поправляетесь!

– А я тебе еще не сказал, лучше у меня желудок или хуже.

– Да что с того, что не сказали! Лицо у вас какое-то плохое. Совсем желтое. Сейчас надо удить рыбу. Взять в Синагава лодку и… Я в то воскресенье удил.

– Что поймал?

– Ничего не поймал.

– И все-таки хорошо было?

– Поистине душой воспрянул. А вы были когда-нибудь на рыбалке? – Он обратился ко всем сразу. – Удить рыбу очень интересно. На крошечной лодочке в огромном море…

– А я хочу на огромной лодке по крошечному морю, – заявил Мэйтэй.

– И если уж удить, то выловить кита или русалку, иначе неинтересно, – добавил Кангэцу-кун.

– Да разве такие вещи ловятся? Никакого здравого смысла у этих литераторов.

– Я не литератор.

– Да? А кто же вы? Например, дельцам, как я, здравый смысл совершенно необходим. Знаете, сэнсэй, за последнее время я весьма обогатился здравым смыслом. Вращаешься в таком обществе и сам становишься таким.

– Каким это таким?

– И знаете… вот с сигаретами… Пока куришь «Асахи» или там «Сикисима», никто на тебя внимания не обратит. – И Сампэй-кун достал и закурил египетскую сигаретку с золоченым мундштуком.

– Откуда у тебя деньги на такую роскошь?

– Денег у меня еще нет. Но я думаю где-нибудь их раздобыть. Когда куришь такие сигареты, тебе не могут не доверять.

– Отлично, – обращается Мэйтэй к Кангэцу. – И хлопот никаких. Добывать деньги, пользуясь доверчивостью людей, легче, чем шлифовать твои шарики, Кангэцу-кун. Просто комфортабельный способ.

Кангэцу не успел ответить, как Сампэй-кун вскричал:

– А, так это вы и есть Кангэцу-сан? Вы так и не стали доктором? Ну, тогда возьму я.

– Доктора?

– Нет, барышню Канэда! Мне, разумеется, неудобно перед вами, но родители так настаивают, что я согласился. Меня только беспокоило, как я оправдаюсь перед вами.

– Да вы не стесняйтесь, – сказал Кангэцу, а хозяин как-то неопределенно проговорил:

– Если хочется, то бери… Думаю, это ничего…

Мэйтэй рассмеялся:

– Вот приятная новость! Нет, поистине о дочерях беспокоиться не стоит. Я же говорил, что ее кто-нибудь возьмет! Вот у нее и появился жених, да еще какой великолепный джентльмен! Тофу-кун, вот тебе материал для новых стихов. Принимайся за дело.

– А, так вы – Тофу-кун? – вскричал Сампэй. – Не сочините ли вы нам что-нибудь к свадьбе? Мы бы сразу отпечатали и распространили. Даже в «Солнце» опубликуем!

– Хорошо, я что-нибудь сделаю. К какому сроку вам надо?

– Это не важно. Давайте то, что у вас уже готово. А мы вас за это пригласим на свадьбу и угостим. Шампанским угостим. Вы когда-нибудь пили шампанское? Эго очень вкусно… Сэнсэй, я хочу пригласить на свадьбу оркестр. Как вы полагаете, можно будет переложить стихи Тофу-куна на музыку и сыграть?

– Как хочешь.

– Сэнсэй, может быть, это сделаете вы?

– Не говори глупостей.

– Может быть, здесь есть кто-нибудь, кто знает музыку?

– Вот есть мастер скрипки – провалившийся кандидат в доктора Кангэцу-кун. Только его надо хорошенько попросить. Он не такой человек, чтобы согласиться на бутылку шампанского.

– Знаете, шампанское по четыре или пять йен – это не шампанское. Я буду угощать не такой дешевкой. Так вы сочините мне музыку?

– Сочиню. Даже за бутылку по двадцать сэн сочиню. Даже даром сочиню.

– Нет, даром я принять не могу. Я обязательно должен отблагодарить. И если вам не нравится шампанское, то как вам понравится вот это? – Он достал из внутреннего кармана десяток фотографий и разбросал по циновке. Это были портреты девиц самого нежного возраста в хакама, в фурисодэ, с высокими прическами. – Вот сколько у меня кандидаток, сэнсэй. Я могу отблагодарить Кангэцу-куна и Тофу-куна, посватав их за любую из них. Как вам нравится вот эта? – спросил он, тыча в лицо Кангэцу одну фотографию.

– Хороша. Сосватайте меня за нее.

– И эта?

– И эта хороша. За нее тоже сосватайте.

– Так за какую же из них?

– За любую.

– Ох, какой вы любвеобильный! Сэнсэй, а вот эта – племянница одного профессора.

– Да?

– У нее замечательный характер, и она очень молода. Ей всего семнадцать. Приданое – тысяча йен. А эта – дочь губернатора.

– А нельзя ли будет жениться сразу на всех?

– Сразу на всех? Что вы! Вы проповедуете многоженство?

– Я не сторонник многоженства. Просто я любитель женщин.

– Ну, хватит, – сказал хозяин. – Убирай отсюда эти штучки, да поживее…

– Значит, ни одна не подходит? – уныло спросил Сампэй-кун и снова спрятал фотографии обратно в карман.

– Что это за пиво?

– Это вам гостинец. В честь предстоящей свадьбы. Купил в лавочке на углу. Прошу отведать.

Хозяин хлопнул в ладоши и приказал служанке откупорить бутылки. Пятеро господ – хозяин, Мэйтэй, Докусэн, Кангэцу и Тофу – торжественно подняв стаканы, поздравили Сампэй-куна с предстоящим счастливым браком. Сампэй-кун был вне себя от восторга.

– Господа, я приглашаю вас всех на свадьбу. Надеюсь, вы не откажетесь?

– Я не приду, – сразу сказал хозяин.

– Почему? Ведь такой торжественный случай раз в жизни бывает. Как же вы не придете? Это же бессердечно!

– Нет, не бессердечно, и я не приду.

– Может быть, у вас нет приличного костюма? Если вам нужны хаори и хакама, я устрою. Надо же хоть изредка выходить на люди, сэнсэй. Я вас познакомлю со знаменитостями.

– Нет, я не приду.

– У вас желудок исцелится.

– Пусть даже не исцелится.

– Ну, раз вы так заупрямились, делать нечего. А вы?

– Я? – сказал Мэйтэй. – Обязательно приду. Если это возможно, я бы даже хотел быть сватом. «Шампанским прославляют торжество в весенний вечер…» Что? Сват – Судзуки То-сан? Вон в чем дело… Впрочем, я так и думал. Ну что же, делать нечего. Двух сватов – слишком много. Ладно, буду как обыкновенный гость.

– А вы как?

– Я? – сказал Докусэн-кун. – «Веду тихую жизнь под луной, а в бамбуковой роще ветер свистит. Но взаимна дружба людей – белобородых старцев и краснощеких юнцов».

– Что это? Из сборника китайских стихов?

– Я и сам не знаю.

– Не знаете… Жаль. А вы, Кангэцу-кун, конечно, будете обязательно? Вы ведь знакомы с невестой…

– Обязательно. Должен же я прослушать свою музыку в исполнении оркестра.

– Да, разумеется… А вы, Тофу-кун?

– Как вам сказать… Хотелось бы присутствовать и прочитать вам новые стихи.

– Это очень приятно. Сэнсэй, мне никогда в жизни еще не было так приятно. И с вашего разрешения я выпью еще стакан пива.

Он принялся за пиво, которое принес в подарок хозяину, и совершенно побагровел.

Короткий осенний день начал наконец клониться к вечеру. Я поглядел на жаровню. В жаровне валялись груды окурков. Огонь уже давно погас. И даже этим беззаботным людям стало, по-видимому, скучно.