Момент был благоприятным для разговора по душам, и Михаил решил им воспользоваться.

— Да мне-то тем более наплевать на вашу политику, — сказал он.

— Зачем же ты сюда приехал? Для любителя экзотики ты в такой упаковке староват… Только деньги?

— Конечно.

— Но ты непохож: на всех этих подлецов, которые за три доллара мать родную зарежут.

Михаил вздохнул.

— Что делать? В Европе такому, как я, не прокормиться.

Фернанду подмигнул ему.

— Ничего, старина, пока существуют на свете паршивые политиканы, нам с тобой работы хватит.

— Это верно… Да, вот еще что, Фернанду, — сказал Михаил, не стараясь притвориться, будто это вспомнилось ему между прочим. — Тебе не приходилось встречаться с человеком по фамилии Брокман? Говорят, он где-то здесь.

Фернанду посмотрел на него, прищурившись:

— Ты знаком с этим экземпляром?

— Я — нет. Но по твоему вопросу видно, что ты знаком.

— О да! — с брезгливой миной воскликнул Фернанду. — Даже очень хорошо: я его натаскивал.

— И давно это было?

— Не так давно… Не помню… А к чему ты о нем заговорил?

— Просили передать ему привет.

— Кто же это?

— Есть такой Гейзельс…

Фернанду присвистнул.

— Еще того чище! Ты знаешь Гейзельса?

Похоже, Михаилу следовало оправдываться за свои знакомства.

— Случайно сошлись в Париже. У меня дела были скверные, он посочувствовал.

— Что, денег дал?

— Денег от первого встречного я не беру. Он шепнул мне адрес лиссабонского агентства по распространению печати.

— Значит, ты ему не очень приглянулся. Могло бы быть и похуже.

Фернанду все больше и больше начинал нравиться Михаилу.

Намек на принадлежность Гейзельса к темному миру был прозрачен, и Михаил спросил:

— По-твоему, я похож на овцу? Куда поведут, туда и пойду?

— Не думаю. Но такие, как Гейзельс… — Фернанду не договорил.

— А где сейчас Брокман? — спросил Михаил.

— Там, в джунглях.

— С такими же вояками, как наши?

— Э-э, нет. Он по другим делам.

— Секрет?

Фернанду посмотрел на него совершенно трезвыми глазами.

— Знаешь, хотелось бы дать тебе маленький совет.

— Говори.

— Раз уж ты сюда попал, старайся не копаться в чужих делах. Спокойней будет.

— У меня вообще такой привычки нет.

Фернанду продолжал так, словно Михаил не дал ему закончить предыдущее:

— Но о Брокмане я тебе кое-что могу сообщить. Спецкоманда, в которой он работает, охотится за командирами партизан.

Они разошлись после полуночи.

— Все, что мы тут болтали, строго между нами, — сказал Фернанду на прощание.

— Мог бы и не предупреждать…

Улегшись в постель и перебрав в памяти по порядку их застольную беседу, Михаил не мог не подивиться откровенности Фернанду Роша. Ведь они были знакомы всего какие-то три недели, а Фернанду выложил ему столько, что, будь на месте Михаила подосланный провокатор, инструктора по борьбе против партизан поставили бы к стенке без суда и следствия.

Объяснить доверчивость Фернанду тем, что Михаил угощал его, было бы неверно: инструктор, насколько Михаил успел заметить, был не жаден и денег имел достаточно, да к тому же холостяк, копить не для кого. Скорее всего он слишком долго молчал, и вот при первом подходящем случае, сошедшись с человеком, непохожим на тех полулюдей, с которыми приходилось общаться много лет, Фернанду раскрылся, чтобы хоть один вечер отдохнуть душой. Других правдоподобных толкований Михаил не нашел…

У него уже набрались некоторые сведения, на основании которых можно было составить отчет для Монаха, отображающий истинное положение в колониальных войсках.

Дело же с Брокманом сильно усложнялось. По-видимому, встретиться с глазу на глаз им в ближайшее время не суждено, а затягивать пребывание в колонии не имело смысла. Но он еще не придумал, как отсюда выбраться.

Рассуждая о мести, Михаил приходил к выводу, что это действительно низменное чувство, но всякий раз возникал контрдовод: Брокмана необходимо было обезвредить хотя бы уже потому, что он не человек, а опасный бешеный волк. Как еще можно назвать выродка, избравшего себе профессией убийство людей? Рассчитаться с убийцей необходимо. И если самосуд карается законом, то совестью своей Михаил его оправдывал. Правда, он не был твердо уверен, что рука его не дрогнет в решительный момент. Главным оставалось встретиться с Брокманом и через него выйти на след Гофмана. Но как это осуществить?

Михаил уже начинал изнывать от нетерпения: когда же наконец вернется оперированный инструктор, которого он подменял? Но тут произошло чрезвычайное событие.

Фернанду, забежав к нему во время дневного перерыва, сообщил, что срочно вылетает в джунгли и что, по всей вероятности, вскоре Михаил будет иметь счастье видеть Брокмана — живого или мертвого.

Михаил привскочил с постели — он сидел, собираясь раздеться и лечь.

— Что произошло?

Но Фернанду выбежал, крикнув через плечо:

— Вертолеты ждут!

Надев белую панаму, Михаил вышел из дому, пересек под палящим полуденным солнцем пустынную кремнисто-твердую площадь, жегшую ноги даже через толстую кожаную подошву, и вошел в здание штаба.

Дежурный, с которым он был знаком, ничего толком объяснить не мог. Сказал, что с материка поступила на радио просьба о срочной помощи — кто-то там попал в беду, а кто именно и где, неизвестно. К радистам на второй этаж Михаил пойти не мог: туда нужен был особый пропуск.

Придя к себе, Михаил лег на кровать, не раздеваясь.

Вертолеты прилетели в 16.00. Михаил, услышав их шум, отправился в казарму, где размещались новобранцы: она была ближе к аэродрому. Те, кто сейчас прилетел из джунглей, обязательно проедут мимо нее, а Михаилу очень хотелось посмотреть на вернувшихся.

Ждать пришлось недолго. Вскоре на бетонке, ведущей от аэродрома, показались два «джипа» с туго натянутыми светло-песочными тентами. Они пронеслись мимо и скрылись в той стороне, где располагался лагерь спецкоманд. Михаил успел заметить, что в «джипах» на задних скамьях сидели какие-то лохматые, бородатые люди в оборванных пятнистых маскировочных униформах. И что-то белое мелькнуло — наверное, бинты, перевязки.

А минут через десять на дороге появилось еще несколько «джипов». В переднем рядом с шофером сидел Фернанду. Он помахал Михаилу рукой.

Михаил не спеша зашагал к дому.

Скоро пришел Фернанду и сразу отправился под душ. Через открытую дверь ванной он рассказывал сидевшему у стола Михаилу о том, что произошло.

— Их пятеро было, в том числе твой Брокман… Базу заложили в джунглях недалеко от штаба… В разведку ходили, ловили момент. А момента нет и нет… — Он делал паузы, когда отфыркивался. — Сегодня утром на них набрел какой-то мирный негр с мальчишкой… Старик и мальчишка. Старика они застрелили, а парнишка удрал. Их накрыли. Они дали сигнал по радио сюда. Ну, а дальше все ясно…

— У вас был бой? — спросил Михаил.

Фернанду не расслышал.

— Что?

— Бой был, говорю?

— Ерунда! Так, пугнули малость. Те не ожидали, конечно, что мы так быстро подоспеем, и держали эту бравую команду в осаде малыми силами — человек десять. Там между деревьями чистое место было, мы спокойненько сели, а нас тридцать человек — какой уж тут бой?

— А из наших, по-моему, кто-то ранен?

— Трое. И Брокман тоже.

— Тяжело?

— Ерунда, царапина… Касательное в левое предплечье… — Фернанду кончил полоскаться, закрыл краны. — Сказать по чести, будь моя воля — не стал бы я их оттуда вытаскивать…

— Брокмана в госпиталь отправят?

— Тут уж как он сам захочет, — не придав этому вопросу никакого особого значения, с обычным своим добродушием отвечал Фернанду. — Я ему, между прочим, передал от тебя привет.

— Он же меня не знает.

— Верно. Брокман так и сказал: кто еще такой?