— Мне кажется, мир как-то исказился, и сейчас опрокинется, — ответила она на вопрос Нуарэ и снова вгляделась в загадочные формы пейзажа.

Теперь, под давлением ветра, все флюгера и ветряки сдвинулись, переместив и повернув стеклянные шары. Облака отодвинулись и на миг в небе появились Солнце и Луна и яркая звездочка Юпитера.

В этот момент произошло странное — откуда-то в стекле шаров возникло свечение, которое вычертило лучами мгновенный узор Шри-Янтры и, сфокусировавшись в точке над центром бассейна, ударило лучом в лицо Марго. В точку, где индийцы рисуют третий глаз.

Луч ударил Марго довольно сильно, и она почувствовала, как дрогнула рука Люсьена.

На секунду Марго ослепла — внутри ее головы вспыхнул такой яркости свет, что внешние раздражители не могли спорить с ним. И Марго пришла в голову удивительная мысль.

«Я знаю последний знак слова «Вечность»! — поняла она, едва зрение вернулось назад.

— Верно! — вкрадчиво сказал Люсьен. — Я верил в то, что это случится. И я не ошибся.

Он снова наклонился к ней, и Марго ослабела под обжигающим холодом его поцелуев. Она начала падать, но Люсьен подхватил ее и удержал в объятиях. Воронка истекающая из Марго стала в этот момент огромной — больше самой Марго. И Марго увидела, как эта воронка легко притягивает сияющую силу неба и земли. Это испугало Марго и она отчетливо подумала: «Я превратилась в дыру мира. Это ужасно. Надо что-то делать!» И тут она немного пришла в себя и увидела, что один Люсьен продолжает сидеть за столом, а второй держит ее на руках. И она сама тоже раздвоилась. Одна сидела за столом, а вторая обнималась с Нуарэ около окна.

«Как же так? — удивилась она. — Где же настоящий? Какой из них кажется мне? Тот или этот?» «И тот и этот!» — ответил ей голос Нуарэ, звучащий внутри черепной коробки Марго.

«Не может быть!» «Взгляни на меня! Я твой муж. Мы обвенчались ночью. Разве ты не поняла, что это был я?» Марго подняла голову и поняла, что все еще сидит на стуле перед бокалом вина, а напротив ее сидит Люсьен. И теперь отчетливо ясно, что это тот человек, с которым она играла в Игру, и с которым обвенчалась в храме, которого она видела в «Големе», на репродукции в квартире Аурелии и который преследовал ее в Питере.

— Разве я не убила Вас в Питере? — удивилась Марго вслух, возвращаясь в Марго-за-Столом. — И разве мы не целовались сейчас около окна?

— Верно и то, и другое, — кивнул Люсьен-за-Столом.

— Но как?! Я сойду с ума! — жалобно восклинула Марго.

— Очень просто. Мы — куколки. Родители дают нам тело и зародыш души. И всю жизнь мы выращиваем этот зародыш. Когда он становится достаточно сильным, наше тело остается лишь скафандром и фабрикой, которая питает его энергией. То, что ты видишь сейчас у окна, наши души. Хотя, если ты вернешься в душу, то увидишь, что наши тела сейчас сидят за столом и ведут беседу.

— А что это за воронка, которая проходит меня насквозь? — нытливо спросила Марго.

— Мировой канал. Ты — женщина, и создана для того, чтобы переливать энергию на обратную сторону мира. Неприятные ощущения скоро пройдут. Ты привыкнешь. Зато взамен получишь все, что может хотеть художник и немного больше. Ты сможешь продлить свою жизнь до бесконечности. Пока на этой стороне мира есть сила, она будет питать тебя. А потом Когорта уйдет на другой уровень. Разумеется, ты уйдешь с нами.

— А что будет с миром?

— Он свернется.

— И все люди?

— И все звезды… Таковы законы физики. Будда вдыхает и выдыхает.

— Но почему — я? Мне не хочется быть воронкой, в которую проваливается мир!

— Тебе повезло! Тебя принимают в Когорту. В семью бессмертных. Какое дело тебе до смертных? Они никогда не накопят столько жэнергии, чтобы вырастить душу.

— А я? Я-то тоже протсая смертная! — истерически выкрикнула Марго из своей воронки.

— Видишь ли, — усмехнулся Люсьен. — Когда мы открыли этот способ — собирать энергию не по крупицам из космоса. Это нудное и требовательное занятие. Требующее большого терпения и сосредоточенности. Гораздо проще было забирать энергию более низких существ. Часть бессмертных была против, но мы принесли часть из нас в жертву и победили. Но осталось мало! И хотя, за счет сокращения числа, мы расширили каналы, не все пошло так, как мы хотели. Возможно бессмертные белого света были более правы, когда говорили, что энергию нужно брать в космосе. Но мы утратили эту способность и можем получать энергию только через людей. Тогда мы решили увеличить число членов Когорты. Мы поняли, что соединившись с женщинами белого света, мы получим доступ ко всей силе мира.

— А сколько вас?

— Это неважно. Мы все одно и в то же время врозь.

— А если я…

— Если ты убьешь себя — твой канал появится в другом месте. У другой девушки. Только будет еще более широким. И, если «Голем» не успеет ее убить, мы возьмем ее к себе.

— А Андрэ. Он — Ваш?

— Нет. Он — проститутка. Искатель талантов. Бывает продает одно и то же по три раза то в «Голем», то нам.

— А разве «Голем» не ваш? Нет. С «Големом» у нас контракт. Но контракты пишут для того, чтобы пытаться их обойти. Сама понимаешь…

— Хорошо, — вздохнула Марго. — Значит, поскольку у нас все хорошо, все решено, я могу поехать, например, на дискотеку?

— Можешь, сказал Люсьен. — Но пока не советую. Привыкни к своему новому положению. Приди в себя. Я не думаю, что люди «Голема» не ищут тебя.

— Постой, но ведь я могла приносить им пользу. Я же считала каие-то функции. У меня неплохо получалось! Почему же они отталкивали меня?

— Эх, Марго! — усмехнулся Люсьен, возвращаясь в свой обычный, милый воспитанный вид. — Люди — сволочи! Они готовы из зависти погубить целый мир! И ты страдаешь из-за них! Я вижу страдаешь! Ты хочешь спасти все человечество? Хочешь, я вижу! Но оно не то, что спасибо тебе не скажет, оно первым разорвет тебя, если я перестану тебя охранять! Они будут, брыжжа слюной, обвинять тебя во всех грехах, а сами будут трепетать, не дай бог твой кусок власти окажется жирнее, чем их. Люди сами вынудили Когорту известному тебе способу общения. Они вырастили нас на своей низости, трусости и мерзости. Они сами ненавидят себя! Марго! Они — сами!

— Да, — грустно наклонила голову Марго и слеза капнула у нее из глаза. Сначала из дного, потом из другого. И вскоре они ручьем потекли по столу, а она размазывала их по инкрустированной поверхности и думала, что она должна сделать.

Варианты: — убить Люсьена; — убить себя; — убить Андрэ;

Ничего другого ей в голову не приходило.

— Ладно! — сказал Люсьен. — Мне нужно заняться нашими делами! Я очень доволен твоими холстами, и хочу организовать тебе выставку в Помпиду. Для начала. Потом Метрополитен, потом Гугенхайм и так далее. Ты будешь, как Пикассо! Я обещал.

Марго спрятала руку, кольцо так и осталось лежать на полу в комнате.

— Ничего страшного, — сказал Люсьен и нажал кнопку.

Появился Ксавье.

— Принеси мадам ее кольцо! — распорядился мсье Нуарэ, и Ксавье тотчас исчез.

Через две минуты он спустился в зал по винтовой лестнице и, войдя через балкон, решительно подошел к Марго и положил со стуком кольцо со скарабеем.

— До вечера, — сказал Люсьен и решительно направился из дома.

Вскоре мимо окон проехал «Линкольн».

Марго сунула кольцо в карман и ушла к себе.

Она так и не решила, что лучше сделать: — убить Люсьена; — убить себя; — убить Андрэ;

Марго свалилась на кровать. Действительно, Люсьен прав. Уже лучше. Уже Земля не болтается, как утлое суденышко в океане.

Марго закрыла глаза.

Она не думала, она просматривала события, как кино. Все, что с ней случилось от и до, она перебрала по мелочи, по кусочку, по слову и жесту. И поняла, что ничего не понимает.

Но это было не важно. Важно, что у нее появилось желание.

Оружие! Правильно сказала старуха. Марго на войне, и без оружия. Не годится так.

Марго стала думать, где можно взять ствол.

Разумеется, первое, что ей пришло в голову, был револьвер Лео, который теперь находился у Поля. Она явственно представила комнату Поля, Дартс, тахта, полки, шезлонги у стены, груда тапок. Поль сидел за машиной.