Чармиана поправила волосы, улыбнулась и пошла впереди. Чап двинулся следом. Они прошагали оставшиеся полвитка вверх по трубе и оказались в поле зрения людей, охранявших узкий выход на вершине. Те смотрели вниз с, по меньшей мере, некоторым подозрением. Там было человек восемь-десять гвардейцев, и Чап с внутренним трепетом отметил, что среди них были пикенеры и лучники.
С гневом в голосе Чармиана крикнула:
— Эй, вы там, офицер! Что вы уставились на нас как на пустое место? Принесите мне холодной воды! Мы поскользнулись, упали и едва не убились на вашей никчемной тропинке! — Нужно было как-то объяснить ее испачканный наряд и следы гнева Чапа, видневшиеся на ее подбородке и губах.
Лица солдат из подозрительных превратились в непроницаемо бесстрастные. На груди Чапа все еще висела цепь Сома, массивная, золотая, и он постарался, чтобы ее наверняка заметили, одновременно наградив офицера своим самым высокомерным и нетерпеливым взглядом.
Гвардейский офицер — лейтенант — несколько смягчился. Он не смог скрыть своего удивления.
— Госпожа Чармиана? Я слышал, что вы… — он оборвал фразу. — Дело в том, что в соответствии с полученным мной приказом ни вы, ни кто-либо другой не имеет права пройти этим путем.
— Дама хотела получше видеть битву, — сказал Чап, незаметным касанием подталкивая ее вперед. По тому, как некоторые солдаты оглядывались через плечо, он решил что все происходящее хорошо видно с того места, где они стояли.
Лейтенант запротестовал.
— Благородный господин, почему бы вам не понаблюдать с балкона? — Но он не предпринял никакой попытки преградить им дорогу. Вместо этого он обратился к одному из своих людей, приказав: — Эй, ты, найди немного воды для дамы.
Чармиана с Чапом подошли прямо к верхней точке тропы и стали среди солдат. Они оказались в центре обрывистой площадки, примерно на полпути от цитадели к отвесному скальному обрыву. Глядя поверх остроконечных скал, они хорошо видели сражение, кипевшее, наверное, метрах в трехстах от них. В данный момент схватка велась не врукопашную, не мечами, но, тем не менее, от этого она не была менее смертельной. Начало прохода удерживал передовой отряд Запада, снабженный какими-то баллонами, которые должны были удивить защитников крепости. Гвардия — или большая ее часть — была выстроена на равнине в боевом порядке, но пока только выжидала.
Над землей, между противоборствующими сторонами, плавая, словно клуб дыма, реял Запранос. Мощь повелителя демонов была направлена в противоположную от Чапа сторону, но все же ему показалось, что он ощущает некую ее отдачу; Чап повернул голову к цитадели. Там, у парапета, виднелись маленькие фигурки; ему показалось, что он видит Сома. Над фортом тарахтела одинокая валькирия, направляясь к своему высотному дому.
Чармиана закончила жадно пить из фляги, поданной ей одним из солдат.
— О, капитан, — теперь она улыбалась, соблазнительно облизывая разбитые губы, — я слышала, что вы — галантный мужчина, и поверила; поэтому я вскарабкалась по этой ужасной тропе, к вам. Я хочу видеть завершение боя вблизи, а не из толпы напуганных женщин за стеной. Безусловно, даже если я пройду еще чуть дальше, с вами и вашими отважными людьми я буду в безопасности?
— Я… — лейтенант покраснел, пытаясь сохранять твердость. Как просто! Чап молча дивился, покачивая головой, пока в свою очередь пил из фляги. Гвардейцы в отдалении издали боевой клич, и где-то закаркала рептилия.
Чармиана продолжала:
— Мы не имеем в виду, что вы должны покинуть свой пост. Господин Чап отойдет вместе со мной, но только немного дальше по площадке… Скажу вам правду — тут замешано пари, и я чувствую, что должна буду вознаградить вас, если вы поможете мне его выиграть.
У лейтенанта было не больше шансов, чем было бы у Чапа, напади он на него безоружным и в одиночку. Через несколько мгновений Чармиане и сопровождавшему ее важному господину уже помогали перебраться через баррикаду из камней. Когда они вышли на открытую, изрезанную трещинами площадку, которая простиралась до места битвы, Чап снова услышал рептилию, каркавшую где-то позади них, и на этот раз подумал, что под прикрытием создаваемого ею шума может перемолвиться с Чармианой парой слов. Чап взял свою супругу за руку, словно чтобы поддержать ее на неровной земле, и она обратила внимание на его крепкое пожатие. Они пошли быстрее. Шаг за шагом, метр за метром баррикада, солдаты и власть Востока оставались позади. Однако путь впереди не был свободен.
«…сбежжааали! — донесся скрипучий крик рептилии, теперь значительно более громкий. — Награда за их тела, двойная награда за живых! Предатель Чап из Северных провинций! Бежавшая узница Чармиана из Разоренных Земель!»
Чап побежал, петляя на каждом втором-третьем шаге, чтобы сбить прицел лучникам. Чармиана, бежавшая сразу за ним, вскрикнула словно в нее наконец попали. Путь впереди перегородила расселина, одна из глубоких трещин, идущих по краю горы. В этом месте она была слишком широкой, чтобы даже отчаявшийся человек попытался перепрыгнуть ее. Чем дальше бежал Чап, тем более коварной становилась земля под ногами, и он упал на четвереньки, чтобы не останавливаться, даже когда стрела просвистела у него над ухом. Из выкрикиваемых офицером приказов он понял, что преследователи вот-вот нагонят их. Рептилия ликующе вопила прямо над ним. Чармиана панически вскрикивала при каждом шаге, но ее крики не отставали от Чапа ни на пядь.
Он достиг края глубокой расщелины. Бежать вдоль него по торчащим камням было бы слишком долго и мучительно, и преследователи, конечно, сразу подстрелили бы его с такого близкого расстояния. Перепрыгнуть трещину было невозможно. Попытка спуститься по ее почти отвесной стене в любое другое время показалась бы безумием, но сейчас Чап не колеблясь начал соскальзывать и сползать вниз. Уж лучше стремительное падение, чем подземелье с демонами под цитаделью. Но не все еще было потеряно: склон нависал уступом, давая некоторую защиту от сыплющихся сверху стрел и камней; и теперь Чап смог разглядеть, что у далекого подножия трещина переходит в высохшее русло ручья и ведет прочь от владений Сома.
Чап свешивался на руках, раскачивался и прыгал, спускаясь по склону. Еще одна стрела, пущенная почти вертикально вниз, просвистела мимо и врезалась в камень. Он сорвался и полетел вниз, в отчаянии скользя и пытаясь ухватиться за что-нибудь, и в конце концов уперся ногами в выступ, который был немногим шире его ступни. Мгновением позже за Чапа, едва не стащив его в пропасть, ухватилась Чармиана, которая соскользнула рядом. Слева от него карниз почти пропадал, затем расширялся значительной плоской площадкой под огромным нависающим козырьком. С Чармианой, продолжающей цепляться за его одежду, он устремился по этому пути. Каким-то образом им удалось забраться в это относительно безопасное укрытие по карнизу — предприятие, с точки зрения здравого смысла равносильное самоубийству.
На плоской площадке, достаточно просторной, чтобы там можно было безопасно расположиться и перевести дух, они были закрыты от стрел. Где-то метрах в десяти-двадцати над ними невидимый лейтенант растерянно выкрикивал новые приказы.
Рептилия нашла их почти сразу. Она зависла над расщелиной, выкрикивая проклятия и предупреждения, предусмотрительно оставаясь вне пределов досягаемости меча. Чармиана, широко размахнувшись, швырнула в нее камнем; пущенный неумелой рукой, он попал в крыло. Тварь вскрикнула и отлетела в строну, пытаясь удержаться в воздухе.
Но она уже успела раскрыть их убежище находящимся над ними людям.
Чап встал и вытащил меч, поджидая приближающихся людей. Среди возобновившихся звуков битвы, доносящихся издалека, он вскоре различил более близкий звук — шарканье обутых в сандалии ног, скользящих по камням и слишком занятых поисками опоры, чтобы подбираться скрытно.
— С двух сторон! — выкрикнула Чармиана. Люди соскальзывали вниз по направлению к ним с обеих сторон их пещероподобного укрытия. Все нападающие должны были заботиться прежде всего о том, чтобы удержать равновесие. Чап легко справился с первым раньше, чем тот сумел что-либо сделать — он успел только беспомощно взмахнуть руками для равновесия. Затем Чап повернулся, достаточно быстро, чтобы встретить второго в такой же невыгодной позиции. Этот, полетев вниз, но выронил меч и умудрился схватиться за скалу. При виде его пальцев, лихорадочно цепляющихся за край выступа, Чармиана вскрикнула, подскочила к нему и раздробила пальцы камнем.
