Не углубляясь в проблему возникновения сознания, отметим, что в качестве главных факторов его становления нередко называют роль труда, развитие членораздельной речи, общественный характер поведения первобытного человека. Не будем что-либо утверждать или опровергать в этом плане с категоричностью, присущей некоторым философским течениям. Безусловно, и трудовая деятельность, и развитие речи способствовали развитию как человеческого организма в целом, так и его мозга. А общение с обменом опытом и навыками в те времена было главным способом передачи знаний и умножения их запаса. Однако нет никаких оснований определенно говорить о том, что было раньше: проявление первых проблесков сознания или изготовление простейших орудий труда и появление членораздельной речи? Скорее всего, имело место какое-то параллельное, взаимообуславливающее и взаимоускоряющее развитие. В отношении же мышления можно сказать точно, что оно должно было предшествовать сознанию, а не наоборот.
Факт значения мышления как необходимой базы становления сознания иллюстрирует преемственность в цепи развития форм отражения, непрерывность данной линии в процессе эволюции мироздания. Сознание в этом плане не есть нечто из ряда вон выходящее, особенное до степени противопоставления остальному миру, а лишь следующая за мышлением более высокая ступень в цепи развития форм отражения.
Уяснение прямой эволюционной связи сознания с предшествующим развитием форм отражения позволяет подойти к обоснованному решению следующего важнейшего вопроса относительно феномена сознания.
Материально ли сознание?
С вопроса об отношении сознания и остального мира начинаются многие философские теории. Кроме обстоятельных и взвешенных подходов в этом плане существует немало формальных деклараций и путаницы. Например, хорошо известно ленинское изречение: «В мире нет ничего, кроме движущейся материи…» (В.И.Ленин, Полн. собр. соч., т.18, стр.181). Казалось бы, ясней ясного. Но вскоре выясняется, что в мире есть еще кое-что — мысль! «Что и мысль, и материя „действительны“, т. е. существуют, это верно. Но назвать мысль материальной — значит сделать ошибочный шаг к смешению материализма с идеализмом.» (В.И.Ленин, Полн. собр. соч., т.18, стр.257).
Согласно известному закону логики два взаимно исключающих тезиса не могут быть одновременно истинными. Много изобретательности и изящности в словесных конструкциях потребовалось проявить последующим теоретикам коммунизма, чтобы не перечить своему учителю, угодить двум взаимоисключающим его декларациям одновременно.
Как же реально обстоит дело, что же здесь действительно верно?
В сфере неживой природы отражение как процесс и как результат этого процесса всегда материально. Понятно, след на сыром песке объект однозначно материальный. Безусловно, материально и отражение предмета в зеркале или на поверхности воды, хотя оно не имеет массы и называется «мнимым». Это имеющий определенную структуру поток световых лучей, электромагнитных волн, представляющих собой особый вид материи.
В живой природе раздражимость одноклеточных и простейших организмов выражается в тех или иных изменениях формы (площади поверхности), характере движений, биохимических реакций и т. п. Все проявления раздражимости сводятся к материальным процессам последовательностям состояний материального мира.
По ходу эволюции живой природы и движения к более высоким формам отражения существенно нарастают трудности наблюдения процессов, представляющих акты отражения. Но это ни в коей мере не означает, что отражение перестает быть материальным. Так процессы, составляющие ощущение и восприятие, недоступны прямому наблюдению. Но с помощью специальной аппаратуры удается установить, что на уровне изменений нервной системы эти формы отражения представляют собой комплексы однозначно материальных биохимических и биоэлектрических процессов.
Аналогичные нейрофизиологические основы имеют мышление и сознание, как в частном случае, мысль о мысли. О материальности сознания ныне можно говорить однозначно. Другое дело, пока доступна регистрация лишь отдельных элементов материальных изменений, в которых проявляется отражение на уровне сознания. Современная техника наблюдений пока не позволяет проследить фантастически сложные комплексы этих элементов: динамичных нервных связей, биохимических реакций и электрических импульсов на клеточном уровне, полей, создаваемых микроскопическими биотоками, — составляющих в целом отражение в форме сознания.
Такое понимание материальной сущности сознания, однако, не имеет ничего общего с бытовавшими некогда упрощенными истолкованиями его материальности, относящими сознание к разряду физиологических функций человеческого организма. Проявления сознания как формы отражения, то есть как процесса, как последовательности изменений в определенных системах нервных связей отличаются от физиологических функций органов биологического организма принципиально. Качественное различие уровней сложности и функциональных значений биологических процессов и процессов сознания обуславливает принадлежность их к разным системам материального мира — к биосфере и ноосфере соответственно.
О точности и полноте отражения. Относительность возможностей сознания.
Развитие отражения в ходе эволюции материального мира, отличие одних форм отражения от других выражается, прежде всего, в точности и полноте. При этом уровень развития отражения, присущий каждому этапу эволюции живой природы, выступает в качестве важной составляющей общей приспособленности организмов к окружающей среде, их выживаемости, а также является фактором их дальнейшего совершенствования.
Высший из известных нам уровень развития отражения — сознание — обеспечивает соответственно самый совершенный, по сравнению с остальными живыми существами, уровень приспособленности. То, что человек — существо нежное и слабое, величайшее заблуждение. На заре своей истории человек по ловкости и выносливости не уступал многим животным. Но он стал носителем более высокой формы отражения сознания, которое обусловило качественно новый уровень приспособленности и выживаемости человека: по отношению к окружающей среде человек стал ее активным преобразователем. Способность человека изменять среду своего обитания явилась не как компенсаторный механизм какого-то недостатка его биологических ресурсов, не как нечто особенное, противопоставленное пассивной приспособляемости в живой природе, а как результат более полного отражения и познания окружающего мира.
Приспособляемость путем активного воздействия на окружающую среду стала мощным и действенным способом противостояния ей и выживания. Целенаправленное преобразование природы привело в конечном итоге к формированию искусственной среды обитания человека, именуемой иногда техносферой. Благодаря сознанию человека идет ее непрерывное совершенствование и создание все новых орудий противостояния стихийным силам окружающего мира.
С одной стороны, все это обусловило резкое расширение границ обитания, в прямом смысле, до космических высот, а с другой свертывание и частичную утрату человеком менее эффективных биологических механизмов пассивного приспособления. Это и приводит порой к иллюзии слабости и уязвимости человека, если рассматривать его в отрыве от своей грандиозной силы — сознания.
Великая сила сознания заключается, прежде всего, в несравнимой со всеми другими формами отражения полноте и глубине познания окружающей действительности, в отражении ее сложных причинно-следственных связей, внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения свойств и отношений, в творческом воображении. Но все это, тем не менее, совершенно не позволяет называть сознание высшей вообще формой отражения, считать, что с помощью сознания возможно полное познание материального мира. Нет ни одного факта, прямо либо косвенно указывающего на такую возможность. Но есть факты, заставляющие как раз полагать обратное — существование пределов познавательных возможностей сознания.
