— Ты думала, я об этом не услышу? Думала, я не узнаю?

Силла прислонилась спиной к столбу веранды и перевела взгляд с мусорного контейнера на красивый дом Форда на той стороне дороги.

— У меня все в порядке, спасибо. А как ты?

— Ты не имеешь права критиковать или осуждать меня. Обвинять меня.

— В каком смысле?

— Оставь сарказм при себе, Силла. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

— Понятия не имею. — Интересно, чем занят Форд, подумала Силла. Сочиняет? Рисует? Превращает ее в богиню-воительницу? В ту, которая встречает врага лицом к лицу, а не думает о том, хватит ли денег на стенные медальоны ручной работы или как унять ярость матери на другом конце страны.

— Статья в газете. О тебе, о ферме. И обо мне. Ее перепечатало Ассошиэйтед Пресс.

— Неужели? И что тебя беспокоит? Это просто реклама.

— «Цель мисс Макгоуэн — восстановить заброшенное наследие, чтобы отдать дань памяти Дженет Харди. Перекрикивая грохот молотков и визг пил, она говорит: „Моя бабушка всегда с теплотой отзывалась об этой маленькой ферме и рассказывала, что с первой же минуты полюбила ее. Тот факт, что она купила дом и землю у моего прадеда со стороны отца, делает их еще более ценными для меня“».

— Я знаю, что говорила, мама.

— «Моя цель, можно даже сказать моя миссия, заключается в том, чтобы отдать дань уважения моим предкам, не только восстановив дом и сад, но и вернув им прежний блеск».

— Звучит немного помпезно, — признала Силла. — Но это правда.

— И так далее и так далее. «Витрина для знаменитостей, посещавших Дженет Харди в тот период. Теперь деревенский дом, где играли ее дети, стоит с облупившейся краской, сгнившими стенами, разросшимся садом. Таким он стал в период заброшенности, когда дочь Дженет Харди, Беделия Харди, пыталась пойти по стопам своей матери». Как ты позволила им напечатать такое?

— Ты не хуже меня знаешь, что прессу невозможно контролировать.

— Я больше не хочу, чтобы ты давала интервью.

— И ты должна знать, что не можешь указывать мне, что я должна делать, а чего не должна. Больше не можешь. Обрати ситуацию в свою пользу, мама. Скажи, что тебе было тяжело приезжать сюда, и так далее. Счастливые дни, проведенные здесь, были заслонены тем фактом, что в этом доме умерла твоя мать. Это вызовет сочувствие у читателей.

Долгая пауза подсказала Силле, что мать обдумывает ее слова.

— Я всегда воспринимала этот дом как могилу.

— Вот это другой разговор.

— Тебе легче, потому что ты совсем по-другому смотришь на это. Ты не знала ее. Для тебя она всего лишь образ, кадр из фильма, фотография. А для меня она живая. Она была моей матерью.

— Я знаю.

— Все мы только выиграем от того, что ты будешь согласовывать свои интервью со мной или с Марио. И я думаю, что любой корреспондент, пишущий для официального издания, должен обращаться к моим людям за цитатой или комментарием. Проследи, чтобы в следующий раз они так и сделали.

— Ты сегодня рано встала, — сказала Силла, меняя тему.

— Репетиции, примерка костюмов. Я вымоталась еще до начала выступлений.

— Ты настоящий боец. Кстати, я хотела кое-что у тебя спросить. Ты не знаешь, с кем Дженет встречалась примерно за год до смерти или около того?

— Любовник? После смерти Джонни первые несколько недель она не могла встать с постели без посторонней помощи. Или приходила в крайнее возбуждение и требовала позвать людей и устроить вечеринку. Она то льнула ко мне, то отталкивала. Это меня пугало, Силла. Я потеряла брата, а потом мать. На самом деле я потеряла обоих в тот вечер, когда погиб Джонни.

— Да, мама. Даже не могу представить, как это было ужасно.

— Это невозможно представить. Я была одна. Мне едва исполнилось шестнадцать, и у меня никого не было. Она бросила меня, Силла. Она специально решила бросить меня. В том самом доме, который ты собираешься превратить в ее святилище.

— Вовсе нет. С кем она встречалась, мама? Тайная связь, женатый мужчина. Страсть, которая угасла.

— У нее было много любовников. Она была красива и жизнелюбива, и она нуждалась в любви.

— Я говорю о конкретной связи, именно в этот период.

— Я не знаю, — голос Дилли стал резче. — Я стараюсь не думать о том времени. Для меня это был ад. А почему ты спрашиваешь? Зачем опять вытаскивать все это на свет? Я ненавижу теории и предположения.

Будь осторожна, напомнила себе Силла.

— Мне просто стало любопытно. Ведь в последний год или полтора она проводила здесь много времени. Я слышала, что в Лос-Анджелесе у нее никого не было. Это так не похоже на нее — долго быть без мужчины.

— Мужчины не могли устоять перед ней. Зачем ей было сопротивляться? А потом они разочаровывали ее. Всегда. Они давали обещания, но не сдерживали их. Обманывали, воровали и неизвестно почему не могли вынести, что женщина успешнее их.

— А как у тебя с Номер… с Марио?

— Он исключение из правил. Я наконец нашла мужчину, который мне нужен. А мама так и не нашла его. Она не встретила человека, достойного ее.

— Но никогда не прекращала поиски, — добавила Силла. — Она хотела утешения, любви и поддержки, особенно после смерти Джонни. Может, она искала их здесь, в Виргинии?

— Не знаю. Она никогда не брала меня с собой на ферму после того, как не стало Джонни. Говорила, что должна побыть одна. Я все равно не хотела возвращаться туда. Это было слишком больно. Поэтому я не приезжала все эти годы. Рана в моем сердце еще не затянулась.

Круг замкнулся в который раз, подумала Силла.

— Если вспомнишь о чем-нибудь или о ком-нибудь, сообщи мне, пожалуйста. А теперь тебе, наверное, пора на репетицию.

— Ничего, подождут! У Марио появилась превосходная идея. Потрясающая — и притом отличный шанс для тебя. Во втором отделении шоу мы выступим с тобой дуэтом. Попурри из маминых песен в сопровождении отрывков из фильмов и фотографий, которые будут демонстрироваться на экране за нашими спинами. В завершение мы исполним трио «Мне все нипочем», как будто она стоит на сцене вместе с нами — как Элвис и Селин Дион. Марио договаривается с кабельным каналом НВО о трансляции.

— Мама…

— Нам нужно, чтобы ты приехала на следующей неделе для репетиций, примерки костюмов и постановки хореографии. Мы все еще работаем над композицией, но этот номер будет длиться около четырех минут. Четырех потрясающих минут, Силла. Мы хотим дать тебе реальный шанс вернуться на сцену.

Силла закрыла глаза, размышляя, как поступить, прикусить язык или дать ему волю, — и выбрала нечто среднее.

— Я благодарна тебе за предложение, мама, правда благодарна. Но я не хочу возвращаться — ни географически, ни профессионально. Я не хочу выступать. Я хочу строить.

— Ты будешь строить, — энтузиазм Дилли пробивался через весь континент. — Строить свою карьеру и помогать мне. Три женщины по фамилии Харди, Силла. Это просто здорово.

Моя фамилия Макгоуэн, подумала Силла.

— Мне кажется, тебе лучше выйти на сцену одной. А как насчет дуэта с Дженет? Будет очень мило и трогательно.

— Всего четыре минуты, Силла. Потрать на меня четыре минуты каждый вечер в течение нескольких недель. Это перевернет твою жизнь. Марио говорит…

— Я только что закончила переворачивать свою жизнь, и мне хочется, чтобы она осталась в таком положении. Мне нужно идти. Меня ждет работа.

— Ты не…

Силла захлопнула телефон и решительно сунула его в карман. Услышав неуверенное покашливание за спиной, она обернулась и увидела стоящего в дверном проеме Мэтта.

— Мы закончили цементировать в ванной. Может, хотите взглянуть.

— Да. Тогда завтра начнем устанавливать арматуру.

— Хорошо.

— Только возьму свою кувалду. Буду разбивать стену наверху. У меня как раз подходящее настроение.

Немного найдется вещей, доставляющих большее удовольствие, чем разнести что-нибудь вдребезги, подумала Силла. Это занятие избавляет от лишней злости и вызывает буйный прилив радости. Оно обладает почти таким же терапевтическим эффектом, как и хороший секс.