Спира. Да не перебивай ты человека!
Спириница. Дай мне спросить его.
Спира. Вот, Павка здесь, пусть она его и спрашивает!
Павка. Что ты порвал, Еврем?
Еврем. Все порвал: и квартирный договор и женитьбу!
Павка. Как порвал?
Еврем. А вот так. Я ему прямо сказал: не желаю, мол, с тобой больше дела иметь, убирайся с моей квартиры и распрощайся с моей дочерью. А он говорит: «Через пятнадцать дней».
Павка. Как, через пятнадцать дней?
Еврем. Это он с квартирой через пятнадцать дней, а с дочерью сразу!
Павка. Побойся ты бога, что же ты наделал?!
Еврем. Вот пусть теперь она идет и голосует за него.
Павка. Хорошо ли ты подумал, Еврем? Лавку разорил, свадьбу сорвал…
Еврем. Зато депутатский мандат получил!
Павка. А дитя?
Еврем. Какое дитя? Уж не то ли дитя, которое избирателей подговаривает?
Павка. Плакать ведь будет, убиваться, волосы на себе рвать…
Еврем. А ты скажи ей: увезем ее в Белград, и это там, знаешь как… дочь народного депутата… Сделаю интерпелляцию… Министры испугаются…
Спириница. И начнут возле тебя увиваться.
Спира. Да не перебивай ты человека!
Спириница. Оставь меня в покое, бога ради!
С пир а. А я говорю, молчи! Еврем сам скажет!
Еврем. Так вот я об этом и хотел сказать. Как народный депутат я имею право на концессию, скажем, лес вырубать, или новую железную дорогу строить, или еще что… А я не хочу концессию, я хочу зятя. Вот так-то!
Спириница. И правительство сразу предоставит тебе зятя?
Спира. Как же оно его предоставит? Где это видано, чтоб правительство подыскивало зятьев для народных депутатов?
Спириница. Да не подыщет, а просто так… сосватает.
Павка. Ты говоришь, так ей и сказать?
Еврем. Так и скажи! (Берет шапку и хочет уходить.)
Павка. А куда это ты собрался?
Еврем. Да вот, видишь, некому телеграмму отнести. Придется самому. А потом пойду, похожу по улицам, послушаю, что народ говорит, погляжу, что творится в городе.
VIII
Ивкович, те же.
Ивкович возвращается к себе в комнату, садится за стол, начинает писать.
Павка (достает из кармана ключ от лавки). А может, ты бы пошел, посмотрел, что в лавке творится, а?
Еврем. Ну вот еще, придумала! Выборы идут, а я буду в лавке сидеть.
Павка, Ведь людей стыдно, лавка закрытая стоит.
Еврем. И пусть себе стоит. А что закрыта – так ведь праздник!
Павка. Какой праздник?
Еврем. Выборы! Разве это не праздник?
Павка. Нет!
Еврем. Смотри-ка! Для вас день святой Параскевы – праздник, а для меня выборы – праздник. День святой Параскевы каждый год бывает – и вы каждый год не работаете, а мой праздник один раз в четыре года бывает. (Уходит.)
IX
Те же, без Еврема.
Павка. Уж и не знаю, как я теперь Данице на глаза покажусь, как смогу ей такое сказать?
Спириница. А хочешь, я скажу, если, конечно, ты не против?
С пир а. Опять ты лезешь! Ну что ты всюду суешь свой нос?
Спириница. Да не приставай ты ко мне со своими нравоучениями! Сестра я ей или нет? Кто же ей поможет, если не я?
Павка. Да, да. Пожалуй, так будет лучше. Скажи ты, а то у меня язык не поворачивается. Иди, она в своей комнате, а я пойду на кухню. (Уходит.)
X
Спира, Спириница.
Спира. Хотел бы я знать, как ты ей скажешь.
Спириница. Как сумею, так и скажу.
Спира. Нет уж, постой, ты все дело смажешь. Я должен сам пойти и помочь тебе.
Спириница. Уж конечно, если ты пойдешь, то мы ей ничего не скажем.
Спира. Прошу тебя, жена, я тоже могу сказать…
Спириница. Говорить буду только я, а ты молчи. А то, если ты начнешь… (Уходят за кулисы, продолжая спорить.)
XI
Йовица, Ивкович.
Йовица (входит к Ивковичу). Добрый вечер!
Ивкович. Добрый вечер, хозяин Йовица!
Йовица. Я не знаю, слышал ли ты, а мне Сима сборщик сказал – на двадцать голосов мы их превысили.
Ивкович. Двадцать голосов – пустяки. Такой перевес в любую минуту может исчезнуть. Ты вот скажи-ка мне лучше, где твои люди, хозяин Йовица? Когда ты в нашу партию вступал, ты говорил, что за тобой сто человек идет.
Йовица. Да ведь знаешь, как это все делается? Теперь ведь, господин Ивкович, и родному брату доверять нельзя. Обещать – обещает. А смотришь – обманул. Пока ты с ним с глазу на глаз, он вот такую пасть на власть разевает, а как позовет его власть да останется он с ней с глазу на глаз, так он сидит и пикнуть боится.
Ивкович. Все это я знаю, но я на тебя надеялся. Ведь это я тебя ввел в нашу партию, помнишь?
Йовица. Помню, помню, все помню. Да если б сейчас меня кто-нибудь спросил: «Йовица, принял бы ты турецкую веру, если б знал, что тогда Еврем Прокич не будет депутатом?» Я бы и на это согласился.
Ивкович. Это никому не нужно. Что из того, что ты примешь турецкую веру? Ты вот лучше давай побегай-ка. Время-то, смотри, уж сколько. (Смотрит па часы.) Скоро и ворота закроют, и тогда уж никто не войдет во двор общины. Но те, кто окажется во дворе, конечно, проголосуют. Сейчас нужно согнать во двор общины как можно больше голосующих. Слышится музыка.
Йовица. Да я действую! Ты думаешь, я не действую? Вот послушай, я нанял музыкантов. Они сейчас пойдут в дальний квартал, чтоб и оттуда народ вытащить.
Даница, услышав музыку, выбегает из своей комнаты, подбегает к окну, прислонившись лбом к стеклу, смотрит на улицу.
Ивкович. Музыка тут не поможет, тут нужна зажигательная речь. Иди-ка ты туда, к избирателям, подбодри их и скажи: «Правительство, мол, постольку сильно, поскольку мы его боимся». Скажи им, что правительство не смеет отнимать у народа права, гарантированные ему законом. Скажи им… да ты сам знаешь, что сказать.
Йовица (уходя). Знаю. Не беспокойся. Мне тяжело было говорить, пока я должен был защищать правительство, а теперь, будь спокоен, я найду, что сказать.
Ивкович (выпроваживает его). Иди, не теряй зря времени. Последние минуты истекают. Медлить никак нельзя. Замешкаемся – уступим победу. (Выпроваживает Йовицу за дверь.)
Йовица уходит.
XII
Спира, Спириница, те же.
Спириница (входит, за ней Спира; Данице). Где же ты была, дитятко милое, ищем тебя по всему дому.
Спира. У нас к тебе важный разговор.
Спириница (Спире). Да дай ты мне сказать, раз уж я начала!
Спира. Я вижу, ты не умеешь важные разговоры вести. Видишь, сразу понесла с места в карьер.
Спириница. О господи, что ж это за напасть такая! Ну подожди минуточку, дай мне хоть слово сказать…
Спира. Говори, говори, но если ты опять так же начнешь…
Спириница. Да ведь я еще и не начинала…
Даница. Что у вас ко мне, говорите сразу.
Спириница. Ах, дитятко, видишь ли, Еврем будет депутатом и увезет тебя в Белград, а там в Белграде сделает запрос, и тогда, дитятко ты мое, он получит от государства разрешение на зятя.
Спира. Да не то ты говоришь!
Спириница. Ну, тогда ты скажи!
Спира. Не разрешение он получит на зятя, а подаст в Скупщине интерпелляцию, и тогда министры начнут вокруг него… а он…
Спириница. Так я же об этом и говорила.
Спира. Нет, не совсем об этом.
Спириница. Ну и пусть не об этом. Главное, что там, в Белграде, у Даницы будет муж получше, чем этот.
Даница. А кто все это сказал?
Спириница. Павка.
Спира. Не Павка, а Еврем.
Спириница. Да, Еврем так сказал, а Павка сказала, чтоб мы тебе так сказали.
Даница. А зачем мне об этом знать?
Спира. Чтоб ты бросила этого.
Даница. Какого «этого»?
Спира. Этого, который до сих пор был твоим женихом.
Даница (растерянно). Как, до сих пор?
Спириница. Вот именно, до сих пор. Теперь он уже не твой.
