– Я думала, ты его больше не любишь,– тихо проговорила она.

Поль едва не сказал: «Я тоже»,– но вовремя удержался.

– Не говори глупостей,– ответил он вместо этого. И посмотрел на часы: – Еще пятнадцать минут. Изабелла встала:

– Пойду соберу его вещи… Поль удивился:

– Что ты будешь собирать? Ему там ничего не нужно!

– Нужно, нужно,– возразила Изабелла, исчезая.

Поль остался подле Венсана один. Из другой комнаты доносился голос Изабеллы, продолжавшей с ним разговаривать:

– Ему нужна пижама…

– У них есть все, что полагается! – прокричал в ответ Поль.

Венсан застонал. Поль погладил его по головке. Он уже не понимал себя самого.

Изабелла вернулась. Она была в джинсах. Волосы были коротко острижены. Не стало ни кроватки, ни ребенка, ни собаки.

В руке Изабелла держала пистолет. Она подняла его и выстрелила. Пуля словно хлестнула по бедру бичом. Он отступил к стене. Изабелла тем временем уже приставила пистолет себе к виску и нажала на спуск. Она упала ничком. Поль отчетливо видел дыру в височной области. Он попытался подойти к ней, но навалился на стол, возникший на месте кроватки Венсана. Вокруг не оставалось ничего от детской. Все приняло вид, обычный для их прежней квартиры.

Одно только нельзя было назвать обычным: труп Изабеллы. Из ее простреленной головы на паркет струилась кровь.

Хорошо еще, что нет ковра, вдруг совсем не к месту подумалось Полю.

Как во сне, он подошел к Изабелле и убедился, что она мертва. Снял трубку телефона, вызвал полицию и рухнул в кресло. Рукой он зажимал рану в бедре. Боль была терпимой, но крови вытекло много.

Два инспектора приступили к осмотру места происшествия, тогда как двое полицейских в форме повезли Поля в больницу. Пулю пришлось извлекать под общим наркозом. Однако операция была несложной.

Спустя несколько часов после того, как Поль пришел в себя, его навестил Карлен.

– Я очень огорчен,– сказал он, садясь у изголовья. – Никогда бы не подумал, что она способна на такое. К Полю вмиг вернулась вся душевная боль.

– Если б только она не промазала! – с усилием выговорил он.

Карлен поерзал на стуле и после некоторого молчания заявил:

– Я навел справки. Похоже, уже первые результаты баллистической экспертизы сняли с вас всякие подозрения. Смысл его слов дошел до Поля не сразу.

– Ну да,– сказал он наконец.– Я мог бы убить ее сам, обставить сцену самоубийства… Нашлись бы свидетели, которые сказали бы, что я ревновал ее к Дармону…– Его вдруг осенило: – А если в этом все и дело? Если она из-за него хотела меня убить?

– И сразу покончить с собой? В этом нет никакого смысла.

А разве что-нибудь еще имело смысл в этой фантасмагории?

– И надо же: как раз в тот момент, когда у Венсана начался аппендицит…– пробормотал Поль.

– Что вы сказали? – насторожился Карлен.

– Да нет, ничего…

– Мне послышалось, что вы заговорили о Венсане. Опять вы думаете об этих мнимых воспоминаниях… Оба помолчали. Потом Карлен заговорил снова:

– Если нужен мой совет, то ни слова не говорите об этом полиции. Иначе она может пересмотреть свои выводы.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что правда о случившемся необъяснима. Мотив действий Изабеллы найти невозможно. Тогда как если бы все произошло иначе, у полиции не осталось бы никаких сомнений. Ревность плюс бредовые идеи – этого более чем достаточно.

– Да,– сказал Поль.– Вы правы.

Карлен дружески положил Полю руку на плечо.

– Держитесь, Поль. И загляните ко мне, если что будет не так.

Он вышел из палаты.

Вскоре к Полю наведался один из инспекторов, выезжавших на место трагедии.

– Я ненадолго,– объявил полицейский.– Я только хотел бы услышать от вас подтверждение одному из фактов.

– Прошу вас.

– Перед тем как вас увезти в больницу, вы сказали мне, что это оружие у вас уже несколько лет…

Поль привстал на подушках и не смог подавить стон от пронзившей его боли.

– Я никогда не мог сказать вам такого! Я впервые увидел этот пистолет!

Инспектор удивленно поднял брови:

– Ах, вот как! Значит, я ошибся… Он заглянул в записную книжку.

– Да, вы правы,– сказал он. – Именно так вы и заявили тогда. Прошу меня извинить. И до свидания, мсье Эрмелен. Зайдите в префектуру во вторник, чтобы подписать свои показания. Если, конечно, будете в добром здравии. Это не к спеху.

– Вы пытаетесь поймать меня на противоречии, пользуясь моей неуверенностью в себе, вызванной амнезией?

– Что ж, все надо испробовать,– любезно отозвался инспектор.– Но, между нами говоря, на коже вашей жены у раны найден порох, и это свидетельствует о том, что выстрел был произведен в упор. С другой стороны, вы не могли себе издали выстрелить в бедро. И, наконец, ваша жена купила «лонг райфл» двадцать второго калибра три дня назад. Единственное оружие, которое еще есть в продаже… впрочем, этому продолжаться недолго.

– Тогда зачем же вы пытаетесь сбить меня с толку?

– Видите ли, иногда бывают сообщники. Это могло бы все изменить… Но применительно к вашему случаю это не имеет смысла.

Инспектор ушел, оставив Поля наедине с его гневом и отчаянием.

Полицейского сменил Дозен, хирург, сопровождаемый медсестрой.

– Вам повезло…– начал было Дозен. Увидев лицо Поля, он спохватился.

– Простите меня… но вы понимаете, что я имею в виду… пуля вошла в верхний угол пахово-бедренного треугольника Скарпа, под ость подвздошной кости. Она прошла между тензором широкой фасции бедра и портняжной мышцей и застряла в подвздошно-поясничной.

– Очень жаль,– отозвался Поль.

– Простите?

– Очень жаль, что не была перебита бедренная артерия,– пояснил он.– Я умер бы прежде, чем подоспела помощь.

Дозен покачал головой.

– Я смогу выпустить вас отсюда не раньше, чем через два дня, если вы предпочтете выздоравливать дома… При условии, что вы будете соблюдать постельный режим не менее двух недель. У вас останется легкая хромота. Из-за рубцового стягивания поврежденной мышцы.

В знак своего бессилия он развел руками.

– Эти малокалиберные пули, знаете ли, расплющиваются и наносят немалый урон…

Какой урон нанесла вторая пуля голове Изабеллы?

– Я смогу быть на похоронах? – спросил Поль.

– Только если поедете в машине,– ответил Дозен.

Он пожал Полю руку и ушел. Медсестра измерила у Поля давление и записала его на график, прикрепленный к спинке кровати.

Она тоже вышла. Поль посмотрел на повязку на правой ноге, потом уронил голову на подушку.

Чуть позже в палату вошли Дармон, Жинесте и Мариетта. Поль устало взглянул на них.

– Я хотела вам сказать, что мы позаботились обо всем. И по очереди будем вас навещать.

– Спасибо, Мариетта,– отозвался Поль. Все помолчали. Потом Мариетта добавила, как если бы речь шла о чем-то существенном:

– Утром мне пришлось взять ваши ключи…

– Хорошо.

Снова молчание, которое нарушил Дармон:

– Мы все с тобой, ты знаешь это… Вперед выступил Жинесте:

– Как ты, не очень скверно себя чувствуешь?

– Ничего.

Слово опять взяла Мариетта:

– Похороны состоятся через три дня. Молчание затянулось.

– Ну, ладно,– в замешательстве сказал Дармон.– Ты, верно, устал.

– Отдыхай как следует,– добавил Жинесте. Когда они ушли, Поль испытал облегчение.

Карета «Скорой помощи» действительно отвезла его домой двое суток спустя. Был полдень. Похороны назначили на вторую половину дня. Двое санитаров доставили его в металлическом кресле до двери в квартиру. Там Поль встал на левую ногу – правой он едва касался пола.

– Спасибо,– сказал он им.– Теперь я справлюсь сам. Санитары не стали настаивать. Они попрощались с ним и спустились с креслом по лестнице.

Поль вставил в скважину ключ. Дверь открылась.

– Это ты, Поль? – донесся из кабинета голос Изабеллы.

Ему показалось, что на него обрушился потолок. В конце коридорчика появилась Изабелла, в джинсах и свободном свитере. Она вдруг остановилась: