Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Но она смотрела на нас с лестницы через балюстраду, — пробормотал Грисвелл. — Почему же мы не обнаружили ее следов на лестнице?

— Возможно, вам это приснилось, или она может внушать какие-то видения… К черту! Зачем пытаться объяснить то, что выше нашего понимания? Пора приступать к нашей вахте.

— Не выключайте свет! — непроизвольно воскликнул Грисвелл, но все же взял себя в руки. — Нет, конечно, гасите его. Мы должны лежать в темноте, как… — он запнулся, — как в тот раз.

Но страх, словно тошнота, подступил к нему, когда комната погрузилась во тьму. Он лежал и дрожал, слушая, как неистово стучит его сердце.

— Вест-Индия, наверное, самое гиблое место в мире, — задумчиво проговорил Баннер. Голубая сталь кольта мерцала поверх его одеяла. — Я слышал о зомби — оживших мертвецах. Но никогда до этого я не знал о зувемби. Очевидно, колдуны могли состряпать какое-то средство, вызывающее помешательство у женщин. Но это не объясняет гипнотических снов, необыкновенную долговечность, способность управлять трупами — нет, зувемби не может быть просто одержимой женщиной. Это чудовище — нечто большее, чем человеческое существо, оно порождено волшебными силами черных болот и джунглей.

Грисвелл заставил себя лежать спокойно. Казалось, время остановилось. Он чувствовал себя так, будто что-то душило его. Неопределенность становилась невыносимой; при попытке овладеть сжатыми в комок нервами его лоб покрылся холодным потом. Он сжал зубы и держал их так, пока челюсти не свело болью. Ногти его глубоко впились в ладони.

Он не знал, что его ждет. Дьявол появится вновь — но в каком облике? Будет ли это ужасно-сладостный свист, или шаги босых ног по скрипящим ступеням, или же внезапный удар топора из темноты? Кого зувемби выберет в этот раз — его или Баннера? Быть может, Баннер уже мертв? Грисвелл ничего не видел в темноте, но слышал ровное дыхание шерифа. Баннер, очевидно, имел стальные нервы — но был ли это Баннер? Может быть, дьявол уже пришел и занял его место, с кровожадным злорадством выцеливая следующий удар? Тысячи леденящих фантазий копошились в мозгу Грисвелла, сливаясь в сплошной ужасный кошмар.

Он понял, что сойдет с ума, если тотчас же не вскочит на ноги и не бросится, дико крича, прочь из этого проклятого дома. Даже страх перед виселицей не мог удержать его здесь — но не успел он пошевелиться, как дыхание Баннера изменилось, и Грисвелл почувствовал себя так, словно его окатили ведром ледяной воды. Откуда-то сверху, от лестницы, раздался дьявольский сладкий свист…

Инстинкт Грисвелла сработал, погрузив его мозг во тьму более глубокую, чем окружавший его непроглядный мрак. В течение некоторого времени он находился в абсолютной прострации, а затем ощущение движения проникло в его пробуждающееся сознание. Он бежал, как сумасшедший, спотыкаясь о неровности дороги. Все вокруг него заполняла тьма, и он бежал вслепую. Он смутно сообразил, что, должно быть, вырвался из дома и пробежал несколько миль, прежде чем мозг его снова стал работать нормально. Ему было все равно. Смерть на виселице за убийство, которое он не совершал, и вполовину не ужасала его так, как мысль о возвращении в этот дом кошмара. Он был одержим единственным побуждением — бежать, бежать, бежать, как он бежал сейчас, вслепую, не останавливаясь, пока не иссякнут силы. Туман все еще окутывал его разум, но он почувствовал смутное удивление — почему не видно звезд сквозь ветви деревьев? Он желал видеть, куда он бежит, он чувствовал, что взбирается на холм, и это было странно, так как он знал, что на несколько миль в округе не было никаких холмов. Затем впереди и вверху появилось тусклое свечение.

Он взбирался навстречу свечению, ступая на выступы, которые принимали все более симметричную форму. Затем ужас пронзил его — он понял, что все это время на уши его давил звук — странный, насмешливый свист. Звук его рассеял туман — но что это? Где он был? Пробуждение и ясность мысли были ошеломляющими, словно удар топора. Он не бежал по дороге и не взбирался на холм.

Он поднимался по лестнице.

Он все еще был в доме Блассенвилей — и он поднимался по лестнице!

Нечеловеческий вопль сорвался с его губ — и, заглушая все, сумасшедший свист перешел в зловещий демонический рев звериного торжества. Он попытался остановиться, повернуть назад или хотя бы прижаться к балюстраде. Собственный вопль нестерпимо звенел в его ушах. Его сила воли была смята. Грисвелла больше не существовало. У него не было разума. Он уронил свой фонарь и забыл о лежащем в кармане оружии. Он не владел своим телом. Ноги двигались неуклюже, работая словно части механизма, подчиненные внешней силе. Стуча по ступеням, они влекли его вверх, навстречу мерцающему дьявольскому пламени.

— Баннер! — молил он. — Баннер! Помогите мне, ради бога!

Но крик застрял в горле. Грисвелл достиг верхней площадки. Он уже шел внутрь холла. Свист притих и исчез совсем, но импульс чужой воли влек его по-прежнему. Он не видел, откуда исходит тусклое свечение. Казалось, оно шло с разных сторон. Затем он увидел маленькую гибкую фигуру, приближающуюся к нему. Она была похожа на женщину, но ни у одной женщины не могло быть такого ужасного лица, отвратительно-желтого, наполненного безумной жаждой убийства. Он попробовал закричать при виде этого лица и блеска стали в занесенной когтистой лапе — но его язык отказался повиноваться ему.

Затем позади него что-то оглушительно грохнуло. Тени были развеяны языком пламени, осветившим падающую назад отвратительную фигуру. Раздался пронзительный нечеловеческий вопль.

Во тьме, последовавшей за вспышкой, Грисвелл упал на колени и закрыл лицо руками. Он не слышал голоса Баннера, и лишь рука шерифа, встряхнувшая его за плечо, вывела его из обморочного состояния.

Свет ослепил его. Мигая и прикрывая глаза рукой, Грисвелл взглянул в лицо шерифу. Тот был бледен.

— Вы целы? Боже, целы ли вы? Этот мясницкий топор…

— Я цел, — промямлил Грисвелл. — Вы выстрелили вовремя. Но дьявол! Где она? Куда она делась?

— Уползла в свое логово. Слушайте!

Откуда-то из глубины дома доносились отвратительные хлопающие звуки, словно что-то извивалось и билось в предсмертных конвульсиях.

— Джекоб был прав, — угрюмо сказал шериф. — свинец может их убивать. Я уложил ее. Все в порядке. Нельзя было использовать фонарь, но света и так хватило. Когда этот свист завладел вами, вы чуть не наступили на меня. Я знал, что вы загипнотизированы или не в себе, и пошел следом за вами по лестнице. Я держался позади вас, пришлось согнуться, чтобы она меня не заметила. Я долго медлил, прежде чем выстрелить — вид ее чуть не парализовал меня. Смотрите!

Луч фонаря скользнул вдоль холла. Там, где раньше была видна сплошная стена, теперь зиял темный проем.

— Дверь в потайную комнату, которую нашла мисс Элизабет, — взволнованно сказал Баннер. — Идемте!

Он побежал через холл, и Грисвелл машинально последовал за ним. Хлопанье и возня доносились именно со стороны этой новой двери, но сейчас они уже прекратились.

Свет обрисовал узкий коридор, подобный туннелю, который был проделан в толстой стене старого дома. Не колеблясь, шериф нырнул в темноту.

— Наверное, мышление зувемби отличается от человеческого, — рассуждал он вслух, освещая себе дорогу. — Но раз прошлой ночью у этой твари хватило ума замести следы, чтобы мы не смогли понять, откуда он пришла… Да, здесь есть комната — тайная комната дома Блассенвилей!

Он остановился, и Грисвелл за его спиной в ужасе закричал:

— Боже мой! Это та самая комната без окон, с тремя повешенными, которая мне приснилась!

Луч фонаря, обежав стены круглой комнаты, внезапно остановился. В широком круге света виднелись три фигуры, три маленькие сморщенные мумии в истлевших платьях прошлого века. Их ноги отделяло от пола не менее фута, а сами они были подвешены за вытянувшиеся шеи к цепям, свисающим с потолка.

— Три сестры Блассенвиль! — прошептал Баннер. — В любом случае мисс Элизабет не была сумасшедшей.

7
{"b":"10567","o":1}