Сам я, случалось, выходил из тяжеленных астений и астенодепрессии с помощью очистительных голоданий (от трех до семи дней, не более, с обильным подкисленным питьем). Хорошо тонизировался и разгрузками — неделями жил на гречке или рисе с отрубями, на яблоках, черешнях и абрикосах, а первую книгу свою накатал за месяц с небольшим, питаясь почти исключительно мандаринами и лимонами. Летела, как с горки, успевай только строчить!.. К тому еще каждый день по 10 — 15 км. пешком по сосновому лесу, плавание по полкилометра...
Первоусилие и проторение
Наверное, не вспомнить уже тот миг, когда вы сдались на милость своей тихенькой победительницы... Скольких сгубила и предала гиподинамия — малоподвижность! Скольким не дала состояться!
Коварнейшее свойство астенолени — саморазвивающаяся инерция. Сначала перестаем двигаться, чтобы восстановить силы, а потом оттого их и теряем, что перестали двигаться.
Грань, за которой малоподвижность из охранительницы превращается в тюремщицу и убийцу, проскакивается быстро и незаметно — так после одной-двух рюмок у алкоголика теряется критика и самоконтроль. И если не применить решительное самонасилие (и чем раньше, тем лучше) то вылезать из ямы бессилия придется с помощью лекарств или...
Давайте же назовем самонасилие по-другому: первоусилием — преодолеть инерцию и начать набирать силу движения!
Двигательные приманки для рыбки Тонус неисчислимы, назову только несколько: гимнастика всяческая, хатха-йога, танцы всевозможные, аэробика, плавание, велосипед, бег, ходьба...
Что испытано?..
По-настоящему — ничего.
Проще, естественней всего начинать с ходьбы. Вышли из дома, идем пешком.
Идти тяжко, идти не можется... Неможется или не хочется? Скорее скажем: неможется.
Но ведь ноги идут и пока не падаем? Идут, не падаем.
Значит, все-таки можется? Худо-бедно можется. Значит, слабость привирает, преувеличивает себя в нашем сознании? Привирает, преувеличивается. И склоняет нас к самолжи, к выдаче желаемого за действительное: идти-то на самом деле можется, но не хочется.
Это вот привирание, телесно-психическая самоложь, и есть собственно лень. Как всякая ложь, опирается на правду: пониженный тонус, упадок сил — и делает этот упадок царем и богом. Твердо будем знать: астеническая лень начинает стонать «не могу» раньше действительного «не могу», побуждает нас прекращать усилие раньше, чем силы кончились.
И примем за правило: отказываться от телесного усилия чуть позже, чем хочется отказаться — дожимать по чуть-чуть «через не могу». Но — внимание! — поступать так НЕ каждый раз, а для начала через раз.
Потом, когда тонус начнет ощутимо повышаться, отпускать себя по первому побуждению начинающегося утомления через два раза на третий, затем через три на четвертый — и так до седьмого. (Припомним известное выражение «до седьмого пота».)
С умственными усилиями обходиться по сути так же, но похитрее: не дожимать через силу, а, наоборот, отпускать себя чуть пораньше, чем мозг начинает буксовать; зато и возобновлять усилие немного пораньше, чем успело произойти полное «остывание мотора». Подробности и вариации этой технологии — в моем методе Эхо-магнит.
Пешую ходьбу положим на ритм пульсирующих ускорений: пройти метров по 50-70 в максимальном темпе, потом темп резко сбавить, идти расслабленно метров 100, снова ускориться и снова замедлиться — так подряд 10-12 раз, после чего не менее полкилометра пройти «отпущенно» — в том темпе, в каком хочется.
Ручаюсь, заметите, если не с первой-второй такой тренировки, то с третьей-пятой: желаемый темп «отпущенной» ходьбы будет выше, начнет хотеться двигаться быстрей, энергичней и дольше!
Это вот и есть проторение, оно же ступенчатая разминка: каждое усилие облегчает последующие, проторяет для них дорожку.
Пристальней вникнуть — откроется: каждый наш новый навык, каждая привычка обретается этой вот ступенчатой разминкой с чередой проторений. Так и дети учатся ходить...
Давайте и мы поучимся у своей природы. Подтянуться на перекладине — подойти, ухватиться и сделать усилие — выполнить упражнение. Пусть сразу не выйдет, пускай сил не хватит даже на ручной сгиб, это совершенно не важно — важно только усилие... И повторы его — после отдыхов. Еще и еще... Как пульс и дыхание...
Повторные добросовестные усилия сделают свое дело — подвигнут тонус, дадут ему благодатный задел развивающего утомления, без которого никуда не двинешься. Развивающее утомление! Великая благодать!
Пускай не получится и отжаться от пола ни разу — но пусть усилия совершатся: попытка одна, другая, третья... Еще одна... Отдохнуть — и еще, и еще, и опять... И снова!.. Начать и возобновлять!
Внутренний Голос - глубинный жизненный руководитель, всегда вовремя предупреждающий человека о том чего не следует делать; у самых гениальных людей звучит постоянно, поэтому они никогда ничего не делают.
из Бестолкового Словаря Лентяя
Живитель Самомассаж
Тоже многоступенчатая разминка в самом конкретном смысле. Обзаведитесь любым учебником по этому делу, втянитесь — и вскоре учебник вам станет не нужен, ибо лучше учебника, чем собственное естество, не сыскать: начнете читать и не остановитесь...
Общая суть: все то в теле (и в душе тоже!), что может быть расшевелено, размято, растрясено, пощипано, поколочено и так далее, должно быть расшевелено, размято, растрясено, пощипано, поколочено и так далее, и так далее, и так далее. Каждый день! Регулярно! Для жизни! Каждодневное самооживление собственными руками и нехитрыми подручными средствами.
Я обычно массируюсь два раза в сутки: с утра в ванной после душа — руками, полотенцем и парой роликовых массажеров, иногда и игольчатым; и незадолго до сна — только руками. Утренний самомассаж — тонизирующий, поинтенсивней, до боли включительно; вечерний — успокаивающий, помягче... А спину, поясницу, крестец и весь позвоночник проминаю посреди дня, катаясь на теннисных мячиках. Когда тонус падает и спать хочется, а нельзя — действует превосходно!..
Целительница Боль
Недавно на экране ТВ я увидел необычное зрелище: человек во врачебном халате пригласил пациента лечь на процедурную койку животом вниз, с обнаженной спиной и ягодицами. Затем взял из связки длинный гибкий прут, обмакнул в тазике с водой и — начал пороть. Со вкусом, с оттяжкой...
Тело пациента содрогалось, лица не показывали... «Поркотерапия — древнейший и эффективнейший способ лечения алкоголизма, наркоманий и депрессий, — солидно объяснял дикторский голос. — В клинике профессора Непомнюкакзвать эта традиция возрождена и продвинута... Лечебные розги вымачиваются в растворе лекарственных трав...»
Реклама это была или сенсационный сюжет, я не понял, но не удивился ничуть.
«Что меня не убьет, то сделает сильнее». Спасительница, убийца, мучительница, учительница... Сильная боль вызывает корчи и судороги, подавляет, шокирует, может убить; слабая — тонизирует; умеренная — тонизирует мощно, пробуждает к действию скрытые силы. Краткая боль, даже сильная — выносима, но пробуждает страх, ужас; длительная может закалить, укрепить, но может и испортить характер, свести с ума...
Природная боль приходит к нам как насилие, она и есть знак вторжения чуждой силы извне — травмы, или изнутри нас — болезни. Медицина выработала целую индустрию телесного обезболивания, психиатрия дополнила ее, худо-бедно, обезболиванием душевным; а те океаны боли, которые остаются вне их доступности, бороздят наркотики и алкоголь.
Природа заставляет нас избегать боли, но она же, Природа, и доставляет нам боль. Как и для всего естественного, для боли есть норма — на человека, на жизнь — норма вероятностная, от минимума до максимума, с индивид-вариациями.
