Большое, сияющее чистотой, только что отремонтированное школьное здание. У двери табличка:

Против школы стоит Маруся, девочка лет семи, и разглядывает её во все глаза. Можно подумать, что она считает, сколько тут окон, сколько водосточных труб, сколько балконов, сколько карнизов. Под мышкой у Маруси – большой свёрток.

Наглядевшись, Маруся храбро подходит к школьной двери, дёргает её за ручку, но дверь не открывается. Маруся дёргает её посильней, а дверь ни с места. Тогда Маруся повисает на дверной ручке, тяжелая пружина подается – наконец школьная дверь распахивается перед упрямой Марусей.

Она входит в школу и останавливается растерянно. Перед ней прихожая., большая, как двор. Стоят пустые вешалки. И так тихо здесь, так пусто! Неужели во всём огромном доме ни одной живой души?

Вдруг Маруся слышит: далеко-далеко кто-то запел.

Девочка бросается к лестнице, бежит наверх, прислушиваясь. Высокий, просторный коридор. По одну его сторону сверкают недавно вымытые окна, по другую темнеют высокие двери. Вот она, та дверь, за которой поют.

Маруся стучится.

– Открывайте, не заперто! – слышит девочка мужской голос.

Она входит и видит… Большая пустая комната. Пол закапан известью и краской.

Высоко на козлах стоит маляр. Напевая что-то, он красит оконную раму.

– Здравствуйте, – говорит девочка.

– Здравствуй, – отвечает маляр.

– Скажите, пожалуйста, что, эта школа ещё не готова?

– А зачем тебе знать, готова или не готова?

– А вдруг она не откроется первого сентября?

– Что ты, что ты! – пугается маляр. – Мы своё дело сделаем. Мы понимаем, что это за день первое сентября.

– Вот хорошо! – говорит девочка радостно. – Скажите, а в какой комнате записывают в первый класс?

– В тридцать восьмой, – отвечает маляр.

– А какая она?

– Кто она?

– Тридцать восьмая комната.

– Как тебе сказать… Ну, тридцать восьмая и есть тридцать восьмая. Ах, понимаю! Ты цифр не знаешь!

– Знаю. Знаю ноль, один. Ещё знаю шесть. Девять помню. А вот тридцать восемь забыла.

– Понятно, – отвечает маляр. – Ну, тогда пойди в коридор и гляди. Из какой комнаты будут выходить маленькие девочки, там и записывают. Поняла?

– Спасибо, – отвечает Маруся и снова выбегает в коридор.

Садится на подоконник. Терпеливо ждёт. Прислушивается. И вот, наконец, одна из дверей открывается, и молодая женщина выходит в коридор. Она ведёт за руку девочку в белой панамке.

– Вот видишь, Верочка! – говорит женщина. – Какая добрая учительница. А ты не хотела идти…

Маруся скорее бежит в ту комнату, из которой вышла Верочка.

У неё разбегаются глаза.

Прежде всего она видит форменное платьице, коричневое, с белым воротничком и чёрным передником.

Платьице это укреплено на фанерной доске, окленной цветной бумагой.

На витрине напротив – учебники для первого класса, ручка, карандаши, тетради – всё, что нужно принести первокласснику с собой в школу в первый день занятий.

А за столом, прямо против двери, сидят две женщины. Наверное, учительницы. Одна, помоложе, записывает что-то на большом листе бумаги. А другая, постарше, глядит на Марусю через круглые очки. Чёрные глаза её за стёклами очков кажутся огромными и сердитыми.

Молодая учительница говорит ласково:

– Не бойся, девочка.

– Здравствуйте, тётя! – говорит ей Маруся.

– Меня зовут Анна Ивановна.

– Здравствуйте, Анна Ивановна, – поправляется Маруся.

– А ты кто? – спрашивает учительница.

– Я Маруся Орлова.

– Зачем пришла?

– В школу записаться.

– А почему ты пришла одна, без мамы или папы?

– Папы нет дома – он лётчик, он сейчас улетел в Заполярье, а мама не может. Вчера обещала пойти, а сегодня говорит: подожди до завтра.

– А ты ждать не любишь? – спрашивает седая учительница.

– Все девочки с нашего двора записались уже, – объясняет Маруся. – А маме всё некогда. Вот я и пришла. Я документы принесла.

– Какие? – спрашивает Анна Ивановна.

– Все! – отвечает Маруся и кладёт на стол большой свёрток в газетной бумаге.

– Что это? – спрашивает учительница.

– Документы.

– А где ты их взяла?

– В комоде. Вы, какие нужно, возьмите. А какие не нужно, я отнесу домой.

Маруся разворачивает свёрток и показывает учительнице документы.

– Вот! это бабушкин паспорт. А это квитанция за телефон. А эта, синенькая, – за квартиру. А это письма от папы. А здесь в конверте мои волосы, когда мне был один годик. Это орденские книжки – мамины. Моя мама – доктор, а во время войны была капитан медицинской службы. А это я, когда мне было два месяца.

– Достаточно, – складывая документы, говорит Анна Ивановна.

– Одну минуточку! – просит вторая учительница. – Дайте мне посмотреть на телефонную квитанцию. Так. Благодарю вас.

Внимательно взглянув на квитанцию, учительница выходит из комнаты.

– Так, Маруся, – говорит Анна Ивановна, – хорошо. Ты, значит, очень хочешь учиться?

– Очень!

– А что ты умеешь делать? Читать умеешь?

– Да, – отвечает Маруся. – Вот. Глядите.

Маруся наклоняется к книжке и читает, водя пальцем, отыскивая только знакомые буквы:

– Вот это «А». Это «У». Вот это «Р». Вот ещё «Я». Я и писать умею.

– А ну-ка, – просит Анна Ивановна, – напиши мне что-нибудь. Вот тебе карандаш. Вот тебе бумага.

Маруся усаживается и пишет старательно, изо всех сил нажимая карандашом.

В это время вторая учительница возвращается.

– Готово, написала! – говорит Маруся.

Учительницы смотрят и видят: девочка написала крупными печатными буквами своё имя: «Маруся».

– Верно я написала? – спрашивает девочка.

– Не очень. Две буквы у тебя смотрят не в ту сторону. Видишь?

И Анна Ивановна подчёркивает карандашом буквы «Р» и «Я».

– Правда, – говорит Маруся. – Читаю я их правильно, а пишу иногда почему-то неправильно.

– А скажи мне, Маруся, ты послушная девочка?

– Очень! – отвечает Маруся.

– Ты, значит, попросила у мамы разрешения прийти сегодня в школу?

Маруся молчит.

– Отвечай, Маруся! – настойчиво спрашивает учительница.

– Спросила…. – бормочет Маруся.

– И мама отпустила тебя?

– Нет! – вздыхает Маруся.

– Значит, ты не послушалась маму?

– Не послушалась, – шепчет Маруся.

– Почему?

– Я не знаю…

– Ну, а всё-таки…

– Очень захотелось.

– Вот видишь, – значит, ты не такая уж послушная!

– Нет, послушная. Кого хотите спросите!

В дверь стучат.

– Ну вот, сейчас мы и спросим, – говорит вторая учительница. – Войдите, пожалуйста!

В комнату быстро входит Марусина мама. Она чуть-чуть запыхалась – видно, что спешила изо всех сил. Маруся бросается к ней.

– Мама! Мама! – просит Маруся. – Скажи учительницам, что я послушная.

– Я бы сказала, – говорит мама, – но боюсь, что они мне не поверят.

– Здравствуйте, Нина Васильевна, садитесь, – говорит Анна Ивановна. – Ваша дочь притащила нам столько документов, что мы знаем и как вас зовут, и номер вашего телефона, и какая Маруся была в два месяца.

– Ох, Маруся, Маруся! – вздыхает мама. – Хорошо ещё, что бабушка тебя не хватилась! Ведь она могла заболеть, узнав, что ты пропала.

Маруся молчит.

– Вот видишь, Маруся, – говорит Анна Ивановна. – Ты об этом не подумала, – значит, ты думаешь только о себе. А ведь в классе у тебя будет сорок товарищей. Как же ты с ними поладишь, если будешь думать только о себе?

– Не буду! – уверяет Маруся. – Я буду обо всех думать! Вот увидите.

– Увидим! – отвечает Анна Ивановна. – Хорошо. Я запишу тебя в школу, но ты не пугай больше бабушку и слушайся маму. Помни – с этой минуты ты уже почти что школьница. Веди себя хорошо.