Прождав час, Климов повернулся и медленно побрел обратно. Произошло что-то такое, отчего его миссия лишалась значения.
* * *
В кабинет Скворецкого Луганов вошел быстрым и четким шагом и попросил разрешения доложить о ходе операции. Скворецкий кивнул, приглашая его высказаться.
— Товарищ полковник, мы вышли на след резидента. Оперативная группа ведет наблюдение. Кроме того, установлен дом, в котором находилась конспиративная квартира. Сама квартира еще не выяснена, но устанавливается.
— О всех новых сведениях тут же докладывайте, — кивнул полковник. — Как дела у Миронова?
— Непонятно, товарищ полковник. Постараюсь выяснить сразу после доклада.
— Товарищ полковник, — открыв дверь, спросила секретарша, — тут к вам по срочному делу…
— У меня с майором тоже срочные дела.
— Извините, товарищ полковник, но он по поводу убийства в совхозе «Октябрьский».
— Очень кстати, — отозвался Луганов, — это как раз по второй части моего доклада, товарищ полковник.
— Просите, — сказал Скворецкий.
Вошел веснушчатый рыжеватый мальчик лет тринадцати, с растерянным красным лицом.
— Ну, пионер, — ласково поощрил его Скворецкий, — докладывай, что там у тебя.
— Мне надо самого главного.
— Вот товарищ Скворецкий, полковник, самый главный у нас в управлении, — сказал Луганов. — Ты о чем нам хочешь сообщить?
— Прежде познакомимся, — перебил полковник. — Меня зовут Кирилл Петрович, майора — Василий Николаевич, а тебя?
— Меня — Валерка… Валерка Бутенко.
— Так о чем ты нам хотел сообщить, Валерий? — спросил Скворецкий. — Теперь мы знакомы, можно и поделиться секретами.
— Да какой секрет! — растерянно пробормотал Валерка. — Просто… — он всхлипнул, — просто они Димку убили!
— Кто «они»? — спросил Луганов.
— Они! Предатели! — крикнул Валерка и глухо зарыдал. Пока его утешали, пока отпаивали, Луганов вышел, чтобы узнать, как идет следствие в совхозе, и, когда вернулся, плачущий Валерка уже рассказывал:
— Я закричал, а тот сразу сгинул. Я даже не знаю куда. Я, видно, кричал так громко, что даже на шоссе услышали. Шоферы прибежали и какие-то прохожие…
— Так, — произнес полковник и пригладил волосы, — так… Что ж, Валерий, очень, очень жаль, что вы с Димкой такие неразумные. Вы разве не знали, куда идти?
— Да мы про-пробовали с милиционером по-о-го-ворпть, — опять заплакал Валерка, — а он нас прогнал!
— Где письмо Рогачева, о котором говорил?
— Оно у меня. Дома. Я у Димки вынул. Он его с собой возил…
— Василий Николаевич, — резко сказал Скворецкий, — немедленно поезжайте вместе с мальчиком к нему домой! Привезите письмо.
— Есть, товарищ полковник.
Луганов взял за руку Валерку и заспешил вниз. Машина уже ждала. Через полчаса были в совхозе.
Еще через полтора часа полковник, Миронов и Луганов сидели в номере гостиницы «Центральной».
— Итак, можно кое-что констатировать, — начал полковник, — ситуация несколько усложнилась.
— Что-то не сработало, Кирилл Петрович, — сказал Миронов. — Это я понимаю, но все еще не нашел ошибки…
— Подождите, Андрей Иванович, — перебил Скворецкий, — где-то была, возможно, допущена ошибка. Но мы не знаем, вы ли виновны или кто другой. Наконец, пока еще не установлено: ошибка это или случайность. Наконец, есть свои успехи и у нас. Давайте конкретнее разберемся, что же случилось. С одной стороны, мы ведем сейчас человека, причастного к деятельности резидента. По тому, что мы о нем уже знаем, едва ли он может быть резидентом. Но, во всяком случае, человек был от него. Таким образом, след взят. С другой стороны, неожиданно что-то произошло с самим резидентом, потому что была отменена встреча его с агентом, привезшим инструкцию и рацию, а это могло быть вследствие двух причин: или вы, Андрей Иванович, как Климов, чем-то себя дискредитировали и вам не поверили…
— Но чем?…
— Или, — продолжал полковник, глядя в упор своими черными глазами на Миронова, — произошло что-то настолько внезапное, что резидент вынужден был удрать, не дожидаясь связника, а это явление экстраординарное.
— Я склоняюсь к первой версии, — сказал Луганов, — вас, Андрей Иванович, мог подвести настоящий Климов… То есть и он, возможно, не Климов, но шел он к нам под этой фамилией… Он мог не сообщить каких-то дополнительных данных, в результате резидент, следивший за вами со стороны, заметил и понял, что вы не тот, за кого себя выдаете.
— Андрей Иванович, вам надо связаться с Центром, — сказал полковник, — похоже, пора кончать с конспирацией. Считайте, что Миронов в роли Климова свое дело сделал. Миронов может работать как Миронов. Думаю, вас, Андрей Иванович, полностью переключить на оперативную работу, а майор Луганов будет у нас заниматься не менее, если не более, важной задачей: убийствами в совхозе «Октябрьский». Полковник РОА Соколов — это важная птица. Согласны, товарищи?
— Согласны, — дружно ответили офицеры.
— На сегодня хватит. Завтра после связи с Центром оперативное совещание. Будем проводить его здесь.
— Центр переключает вас, Андрей Иванович на обычную работу, — сказал на следующий вечер Скворецкий, — так что вчерашний план остается в силе. Вы будете руководить в Крайске операцией по поимке резидента, майор Луганов полностью займется власовцем Соколовым. Сейчас давайте-ка представим картину в целом, изложим версии, которые у каждого возникли, и попробуем прийти к единому решению. Начинайте, Андрей Иванович.
Миронов встал.
— Две недели назад в Прибалтике был схвачен агент. Он сопротивлялся, пробовал отстреливаться, но пограничники взяли его невредимым. В числе предметов, бывших при Климове — так агент назвал себя, — оказалась вот эта рация. — Миронов отошел в угол комнаты и показал маленький чемоданчик с легко отскакивающей крышкой, внутри поблескивали лампы и переключатели передатчика. — Захваченный сообщил, что заброшен для связи с резидентом. Резидент у нас здесь давний, отлично законспирированный, и только недавно он начал свою деятельность всерьез. У него Климов не должен был задерживаться, его задача — передать рацию и инструкции. Инструкции были такие: собрать данные по пропускной способности железных дорог и авиалиний Крайского военного округа, завести знакомства в среде военных и военпредов и некоторых из них использовать в качестве агентов. Кроме того, Климов должен был доставить резиденту деньги. — Миронов поставил на стол чемодан: в нем были толстые пачки советских купюр, а под ними несколько пачек долларов. — Это на всякий случай, — пояснил Миронов. — У нас теперь тоже появились любители этих зелененьких бумажек, и резиденту они бы пригодились. Климов сообщил, что у резидента был дополнительный канал связи, но он не устраивал резидента, так как сведения через него передавались крайне медленно, а деньги вообще пересылать было опасно. О самом резиденте Климов не знал ничего. Никогда его прежде не встречал. Резидент был предупрежден, что после появления на троллейбусной остановке, угол улиц Ленина и Луначарского, объявления о продаже радиолы ВЭФ-радио, не бывшей в употреблении — эти слова подчеркнуты два раза, — его будут ждать в сквере за собором в течение трех дней: вторник следующей недели, четверга следующей недели и вторника второй недели. После неудачи трех свиданий встреча отменялась, и Климов должен был возвращаться обратно. Вот то немногое, что мы знали. По решению руководства я должен был стать Климовым, встретиться с резидентом и взять у него данные. Как видите, товарищи, этого сделать не удалось, — Миронов отер вспотевший лоб, — не удалось при крайне таинственных обстоятельствах.
— Ваши предположения о причинах неудачи? — спросил Скворецкий. — Вы согласны с версиями, которые я высказал вчера?
— Да, — ответил Миронов, — версий может быть только две. Элемент случайности я отметаю. Свидание с Климовым было слишком нужно резиденту, чтобы он мог отказаться от него по случайному подозрению. Следовательно, либо Климов нам не сказал всего, что было необходимо для свидания, изменил пароль, умолчал о чем-то, либо произошло событие из ряда вон выходящее, которое заставило убежать моего провожатого.
