– Антихристом?.. – подсказал верное слово Купер-старший.

– Самое подходящее для него название. Спасибо, Джейк, – согласился миссионер. – Однако часть прежней моей паствы все еще там, с ним. Они все еще во власти заблуждения, будто остров Аквариус – воплощение лучшего будущего, идеальное место, где царят мир и безопасность.

Джею пришли на память библейские строки:

«Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба…»

– В точности так, как это свершится к концу времен, – горестно подтвердил Адам. – Они так окутаны ложью Келно и лукавого, что отказываются слышать истину. Я пытался предупредить их, помочь им…

– А они скинули вас с моста? – завершил Купер-старший.

Адам кивнул, и глаза его наполнились слезами:

– Теперь все, что мне остается, – построить судно. У Келно есть своя лодка, и это означает, что связь с островом находится всецело под его контролем. Путь к бегству отрезан – если не построить собственный корабль.

– Где же вы добываете материалы? – поинтересовался Джей.

– Грустно признаться, но доски и прочее дерево изначально были доставлены на остров Миссионерским Союзом для строительства церкви.

– Ах да! – подхватил Купер-старший. – Я видел документы и перечень стройматериалов на столе у Келно. Очевидно, он ведет строгий учет всего имущества.

– Ворованного имущества, – подчеркнул миссионер. – После того как туземцы покинули свою деревню, Келно и его люди разграбили селение и унесли с собой все, что можно было унести. Последние несколько месяцев я как раз и занимался тем, что по доске, по гвоздику возвращал все обратно.

У Джея и его отца мелькнула догадка.

– А-а-а!.. – торжествующе произнес последний, – так вы и есть тот странный вор, что расхищает у Келно материалы!

– Я и мой соратник, который еще остался в поселке. Нам так и не удалось построить церковь, но… кто знает, может быть, это сооружение окажется не менее полезным. У нас одна цель – спасение людей…

– «Адамов Ковчег…» – вслух размышлял Джей над названием построенного Адамом судна. – А я еще удивился, к чему такая большая лодка.

Желая утвердиться в своей догадке, доктор Купер спросил:

– Вы строите ее с расчетом на пассажиров? Адам лишь пожал плечами в ответ:

– Я ведь миссионер.

В хижине, служившей тюрьмой, было одиноко и мрачно. На полу отчетливо виднелся жженый след, оставленный тигровой мухой. Но что толку? Если в первый раз сумасшедшему не удалось добиться своего, то со второй попытки он достиг цели. Отец и Джей мертвы.

Дорогой Господь, почему? Как Ты мог это допустить? Вопреки всей нашей вере в Тебя, после того, как Ты так долго охранял нас, почему? Почему сейчас?

Лайла неподвижно лежала на тюремной циновке, и душу ее раздирала такая боль, что она была не в силах даже молиться. Да и услышит ли Бог ее мольбы? Существует ли Он на самом деле?

Она бы хотела просто закрыть глаза и умереть, но стоило ей сомкнуть веки, как перед глазами ее снова вставала ужасная сцена – так живо, точно наяву. Вновь и вновь видела она, как отец и брат беспомощно летят в ревущую, бурлящую водяную могилу.

Боже, как же мне теперь в Тебя верить?

Из отупения ее вывел звук шагов у порога тюрьмы. Отпертая дверь распахнулась – и вошел Свеча, неся тарелку с пищей.

Лайла тупо взглянула на туземца. Она ведь считала себя уже мертвой. Все вокруг для нее потеряло смысл. Даже страха не осталось.

Однако устремленные на нее глаза темнокожего великана светились странной добротой. Что-то в этом выражении казалось необычным – смесь печали и испуга. Он протянул ей тарелку. Девушка в ответ лишь смотрела на него невидящим взором.

Он поставил тарелку на пол и опустился на колени возле ее ложа, пытаясь высказать что-то.

– Ты… ты папа… – начал он и умолк, мучительно озираясь, точно в надежде, что найдет нужные слова на стенах или на потолке. – Я… ми-бва…

Однако Лайле было совершенно не интересно, что ей пытался втолковать дикарь. А тот все тарахтел, возбужденно изрыгая на нее поток туземных слов, перемешанных с английскими, – и все это так поспешно, что нельзя было разобрать ничего. Но ее невольно покорила искренность, наполнявшая его взгляд. Неужели он действительно беспокоится о ней?

– Что, Свеча? – наконец спокойно спросила она. – Ну что ты хочешь мне сказать?

Но тут снаружи вновь послышались шаги, и Свеча, схватив тарелку, быстро вскочил на ноги, приняв свой прежний угрожающий, дикий вид.

В дверях темницы появился он – злодей, убийца, антихрист. Он торжествующе ухмылялся, надменно рассматривая ее.

– Ну, мисс Купер, – проговорил хозяин острова, раскачиваясь на каблуках и не переставая усмехаться. – Надеюсь, вам тут удобно?

Девушка не отвечала.

– Ну и ладно. Я и не ожидал, что вы захотите со мной разговаривать. Для вас, наверное, было страшным ударом обнаружить истинную слабость вашего Бога. Хотя я пытался предупредить вашего отца, и не раз… Увы, он вел себя слишком заносчиво и самонадеянно. Теперь-то вы убедились, как дорого стоило ему это заблуждение! Я бы сказал, его – и ваша – вера в этого Всевышнего и Всемогущего Бога оказалась в высшей степени ошибочной!

Лайла, пристально взглянув на него, с горечью произнесла:

– Вы ведь никакой не Адам Маккензи, верно?

Тот грубо рассмеялся:

– Нет, конечно же, нет, дитя мое! Я лишь заставил вас поверить в то, что я покойный миссионер Маккензи, чтобы вы решили, что нашли искомое, и покинули остров, увозя с собой успокоительное известие. Я не предполагал, что вы окажетесь столь любопытны и настойчивы… Настоящее мое имя Стюарт Келно. Господь Стюарт Келно, последний и величайший из пророков! А это – мой мир, мое творение. Тут, на Аквариусе, я – Бог!

– Вам никогда не быть Богом, – отрезала Лайла. – Можете воображать себя кем угодно, но есть лишь один Бог, перед которым вам рано или поздно придется ответить за убийство моих отца и брата!

Келно насмешливо улыбнулся:

– Занятно. Исходя из предшествующего опыта у меня есть основания сомневаться, что Он способен повелевать столь могущественным лицом, как я. Но скажите тогда: каким же образом ваш Бог может освободить вас из-под моей власти?

Келно подался вперед, нависая над девушкой так, что она ощутила его неприятное дыхание.

– Ну же! – продолжал тот. – Крикни Ему! Посмотрим, поразит ли Он меня молнией, сумеет ли пересилить меня!

Успокоившись, он уселся напротив и радостно произнес:

– Тебе, разумеется, интересно, что с тобой будет. Так вот: на рассвете у нас намечается одно торжественное событие. Тебе следует приодеться. Я пришлю нескольких женщин помочь. – Тиран поднялся, возвышаясь над нею во весь рост, завершив: – Да уж, это будет настоящее торжество! – Затем, обратив внимание на полную тарелку в руках Свечи, поинтересовался: – Ты что, не собираешься ничего есть?

Девушка не ответила. Она была просто не в состоянии больше говорить с этим животным.

Впрочем, того это мало огорчило.

– Унеси еду! – приказал он туземцу. Свеча переминался с ноги на ногу. В глазах его, обращенных к Лайле, застыла немая боль.

– Унеси, я сказал!

Свеча повиновался. Следом за ним вышел лже-Маккензи и запер дверь на замок.

– Бр-р-р… – поежился Джей, плотнее заворачиваясь в одеяло. – Дует тут.

Дым от костра потянуло куда-то в сторону. Это было странно, так как до сих пор воздух здесь – в тихом, безжизненном месте – оставался совершенно неподвижным.

– Отлив, – произнес Маккензи. – Уровень воды у выхода из туннеля начал падать, и снаружи проникает свежий воздух.

– Свежий воздух… – зачарованно повторил Купер-старший.

– Значит, теперь мы можем выбраться отсюда! – оборвал его Джей.

Адам в ответ грустно покачал головой:

– Каноэ при мне сейчас нет, а пытаться вплавь бессмысленно…

– Воздух… – пробормотал вновь доктор. – Воздух… тянет…

– Да, разумеется, – пожал плечами Адам. – И прекрасно. А не то я бы тут задохнулся без ежедневного проветривания.