– Поняла, – ответила я.
– Прекрасно, – произнесла тетушка свое любимое слово.
Поднялась с кресла и проинформировала:
– Завтра прилетает мой муж. После его приезда нам придется поговорить еще раз. Втроем.
– О чем? – спросила я.
– Потом узнаешь.
И тетушка направилась к двери.
– Постойте! – окликнула я.
Она обернулась.
– Я совсем не знаю дом. Не могу же я каждый раз спрашивать, где столовая или ваша комната…
– Твоя комната! – поправила тетушка.
– Твоя комната, – повторила я послушно.
– Не забывай!..
Тетушка не договорила и многозначительно подняла палец.
– Постараюсь, – пообещала я.
– Завтра с утра устрою тебе экскурсию, – пообещала тетушка. – Все покажу.
– Хорошо.
– Еще вопросы?
Я немного подумала.
– Слушайте, а что это за история с телохранителями? – спросила я, вспомнив слова шофера.
– Телохранители приедут через три дня, – проинформировала меня тетушка.
– Зачем они мне?!
– Это антураж, – ответила тетушка. – У Жени всегда были телохранители.
– Но я не хочу…
– Так надо! – отрубила тетушка железным тоном.
Подошла к двери, повернулась ко мне и спросила:
– Ужинать будешь?
– Спасибо, нет, – ответила я, думая о своем.
– Тогда до завтра.
– До завтра, – ответила я.
Тетушка вышла из моей комнаты и прикрыла дверь.
Я еще немного посидела в кресле. В голове царила пустота. Хорошо, когда кто-то думает за тебя.
Тут мой взгляд упал на кроссовки. Песок, налипший на подошвы, испачкал пушистый светлый ковер. Я нагнулась и поспешно стянула с себя грязную обувь.
Пошла в ванную, разоблачилась и хорошенько вымылась.
Вернулась в комнату, вооружившись щеткой для одежды. Тщательно вычистила песок из пушистых ворсинок ковра, собрала на обрывок газеты и выбросила в унитаз.
Спустила воду и только тут сообразила, что мне этого делать не полагается.
Для подобной работы существует девушка по имени Рита.
«А, ладно, – решила я после недолгого колебания. – Спишем мое неадекватное поведение на остаточные явления наркомании. В конце концов, тетушка велела делать все, что я хочу. Никто ничему не удивится».
Итак, как мне убить остаток вечера?
Я, наконец, дошла до другого конца комнаты. Включила компьютер, покопалась в его обширных недрах.
Сплошные игрушки. Впрочем, тоже увлекательное занятие.
Я немного понаслаждалась бродилками и стрелялками, после чего охладела к мощной машине и выключила ее.
Посмотреть, что ли, телевизор?
Я нашла пульт и пошарила по каналам.
Мощный звук непривычно бил по барабанным перепонкам, и я уменьшила его до самого минимума.
Нашла стеллаж с дисками и видеокассетами. Ого! Женя-то, оказывается, любит группу «Пикник»! Я и сама её обожаю. Хоть в чем-то наши вкусы совпали.
Среди видеокассет преобладали ужастики и детективы. Впрочем, по ошибке затесались два фильма, которые я очень люблю: «Догвилль» и «Плутовство». Интересно, Женя смогла хотя бы раз досмотреть их до конца?
А, неважно!
Я посмотрела оба фильма подряд и получила колоссальное удовольствие. После чего выключила технику, достала из своей сумки детектив, прихваченный из дома, и улеглась на огромную кровать. Глаза бездумно бегали по печатным строчкам, но думала я совсем о другом.
День прожит. Завтра будет новый день. Надеюсь, что он будет не хуже сегодняшнего.
Я отложила книгу, выключила ночник, обняла подушку и заснула крепким младенческим сном.
Когда я проснулась, за плотно сдвинутыми шторами сияло солнце.
Интересно, который сейчас час?
Я уселась на кровати и потерла кулаками глаза. Выспалась я отлично, настроение было приподнятым, избыток сил изливался через край и требовал великих дел.
Итак, какие у нас на сегодня планы?
Насколько я помню, тетушка пообещала показать мне дом. Это нужно сделать обязательно, не могу же я постоянно демонстрировать провалы памяти перед прислугой, которая прекрасно знает Женю!
Неадекватность – неадекватностью, но всему есть предел.
Я вылезла из кровати. Широко зевнула, потянулась. Господи, до чего есть хочется!
Побрела в ванную. Быстро совершила гигиенические процедуры и влезла в халат. Набрала номер Риты на аппарате внутренней связи.
– Слушаю, – пропела Рита.
– Добрый день, – сказала я.
– Доброе утро, – поправила меня горничная.
Я фыркнула. Выходит, не всегда богатые наследницы дрыхнут до полудня.
– Который час? – спросила я.
– Без пяти десять, – бодро отрапортовала горничная.
Я снова потянулась. Это хорошо. Значит, впереди у меня целый день теплого бабьего лета.
– Принести завтрак? – проявила инициативу Рита.
– Да, пожалуйста.
– Через пять минут все будет готово, – пообещала Рита.
Я положила трубку на аппарат, не поблагодарив. Причем, сделала это, не задумываясь.
Черт! Вот и я незаметно становлюсь богатенькой хамкой!
Я пошла в гардеробную и остановилась перед длинным рядом вешалок с фирменным тряпьем.
Похоже, что сегодня мне придется воспользоваться чужой одеждой. Мои единственные приличные джинсы в песке, а те, в которых я прилетела, слишком потрепанные для роли, которую я играю.
Выходит, придется перешагнуть через внутренний барьер. Ну и что? Первый раз, что ли? За прошедшие несколько дней я столько раз через него перешагивала, что научилась это делать почти виртуозно.
Итак, что выбрать?
Я прошлась вдоль вешалок, как полководец перед длинным строем солдат.
Все зависит от того, что я собираюсь делать. А делать я сегодня не собираюсь ничего. На пляж поеду.
Значит, выбираем шмотку поскромней. Лучше не джинсы, а платье или шорты. Чтобы не натаскать домой песка.
В дверь стукнули. Я уже научилась различать чужую манеру стучать, и громко крикнула:
– Входи, Рита!
Потянуло легким сквозняком. Послышалось звяканье чашек, тарелок и столовых приборов.
Нет, не всегда плохо живут богатые! Наверное, стоит перетерпеть все неудобства своего положения ради милых комфортных мелочей, вроде стола, заботливо накрытого чужими руками.
Я вышла в комнату и сказала Рите:
– Что у нас на завтрак?
Она быстро повернулась ко мне.
– Четырехзерновая каша, – начала добросовестно перечислять горничная, – оладьи, сырники, домашний творог, сыр, ветчина, чай, варенье… Надя просила спросить, какое варенье вы любите больше всего.
– Айвовое! – ответила я, не раздумывая.
Во-первых, потому, что никогда его не пробовала. А во-вторых, из вредности. Можно подумать, у них тут все есть! Как в Греции!
Но Рита быстренько забрала со стола хрустальную вазочку, наполненную каким-то темным содержимым, и сказала:
– Сейчас принесу. Надя вам вишневое поставила.
Вот так все просто.
Рита вышла из комнаты, а я уселась за стол и потерла ладонями друг о друга.
Тарелки были накрыты фарфоровыми колпаками, которые я по очереди приподняла, любуясь аппетитным содержимым.
Все было именно так, как сказала Рита. Четырехзерновая каша, чрезвычайно полезная для здоровья, оказалась, к тому же, вкусной, и я буквально вылизала тарелку.
Отставила ее на сервировочный столик, налила себе свежезаваренный крепкий чай. Бросила в тоненькую фарфоровую чашку кружок прозрачного солнечного лимона, добавила пару ложек сахара. Придвинула к себе тарелку с сырниками и оладьями, исходящими теплым паром.
Как это сказано у классика? «И жизнь хороша, и жить хорошо»!
– Жаль, что не всегда, – вклинилось благоразумие.
– Не порть аппетит! – попросила я. – Видишь, я кушаю!
– Тебя, дуру, жалко, – ответило благоразумие.
Я отложила на тарелку взятую оладью.
– Слушай, вы, случайно, не родственники с моим бывшим шефом? – спросила я.
– А что? – удивилось благоразумие.
– Ничего! Он тоже меня сгибал, заплевывал и растирал потому, что жалко было. Меня, дуру.
Благоразумие обиделось и хотело что-то возразить, но тут в дверь снова стукнули. Вернулась Рита с новой хрустальной вазочкой, наполненной, как мне показалось, солнечным светом.
