— Не надо… Квентин, — она назвала его так с видимым усилием. — Я и так нарушила запрет. Я только хотела посмотреть… Но я думала, что вы пройдете мимо…

— То, что мы разговариваем, может помешать мне выполнить задуманное? насторожился Квентин.

Она кивнула.

— За мной могут следить, — негромко проговорила женщина.

— Тогда уходите, — сказал он, вновь деревенея душой. И, отвернувшись, торопливо зашагал к парадному. Но услышал, как женщина сказала ему вслед:

— Я люблю ЕГО.

Квентин понял, что она имеет в виду того, кому когда-то принадлежало это тело.

… Теперь Квентин знал, что он не один, и, как ни странно, это добавило ему и решительности, и азарта. А то, что дядюшка не выходит с ним на связь, подтверждало, что все идет по плану.

Главный зал Третьяковского городка. Записавшись в число добровольцев тех, кто намерен, выйдя из зала, оспаривать звание того или иного участника чемпионата, — Квентин устроился на своем месте в третьем ряду верхнего балкона. Записавшись, он получил право пронести в зал свою рапиру.

Взлетали ракеты, играла музыка, ревела толпа… Все это было ему уже знакомо. Бой проходил за боем, один блистательный чемпион сменял другого… Кроме комментатора и рефери, зрители могли слышать реплики и напряженное дыхание самих бойцов: в стандартных шлемах были установлены радиомикрофоны. Слышали бойцы и друг друга. Бранились, однако, лишь изредка. Квентин наблюдал за всем этим хладнокровно, лишь подмечая ошибки того или иного из них.

Главным недостатком ситуации Квентин считал то, что ему пришлось высиживать несколько часов среди зрителей, вместо того чтобы оттачивать выпады в тренировочном зале. Но он знал: победа есть техника, перемноженная на волю. Просматривая записи прежних чемпионатов, Квентин убедился: техника Рюрика безупречна. Но умножаться она будет лишь на честолюбие. «Сам же я, — отдавал себе отчет Квентин, — тоже стал настоящим мастером. Но моя техника будет умножена на силу моей ненависти». Это произведение стремится к бесконечности.

Дядюшка говорил о каком-то отвлекающем маневре, который сделает победу неминуемой. Но особых надежд на это Квентин не питал, ведь дядюшка и сам еще не знал, что это будет за маневр, обещая лишь придумать его. Теперь же Квентин самонадеянно считал, что никакой маневр ему и не нужен. Но он не был и чистоплюем. Если его поставят перед выбором — победить Рюрика хитростью или честно проиграть, он конечно же выберет первое.

… - Итак, — чемпионат близится к завершению! — вопил комментатор. Точнее, он завершен! В плоском фехтовании абсолютным чемпионом России признан спортсмен Зигги Звездная Пыль! В трехмерном поединке — Тамерлан Беспощадный! Вот они, наши непобедимые герои! Самые ловкие, самые бесстрашные герои Вселенной!

Зал бурлил, а комментатор продолжал:

— Да, турнир завершен! Но мы-то с вами знаем, что, скорее всего, как многие годы подряд, увидим и кое-что еще! И возможно, это кое-что будет самым захватывающим сегодня зрелищем!

Из царской ложи, куда, наученные прошлыми чемпионатами, направили свои взгляды многие зрители, вылетела знакомая фигура в плаще традиционного серо-коричневого цвета. Описав круг под куполом, она двинулась вниз, к рингу.

— Да! — вскричал рефери. — Мы не ошиблись в своих ожиданиях! Государь всея Руси Рюрик Четвертый вновь удостоил нас своим высоким вниманием!

«Чтобы еще раз доказать себе и посвященным, что человеческая раса — грязь под его волчьими лапами», — подумал Квентин, рефлекторно сжимая рукоять рапиры.

Рев толпы перекрыл и гимн России, и дальнейшие слова комментатора, а когда он слегка стих, прозвучал лишь конец фразы:

— … Вряд ли кто-то захочет делать ставки!

Тем временем соперники обменялись традиционным приветствием, рефери взмахнул рукой, и гонг оповестил о начале поединка. Противники сошлись. Глядя на то, как Рюрик играет с чемпионом Зигги Звездная Пыль, Квентин почувствовал, что его недавняя уверенность в себе улетучивается. Да, он ОЧЕНЬ ХОЧЕТ ПОБЕДИТЬ. Он ОБЯЗАН ПОБЕДИТЬ. Но это еще ничего не значит.

Противники кружились по арене так, словно исполняли какой-то замысловатый танец. Лишь звон рапир подтверждал, что это все-таки бой. Прием за приемом, блок за блоком, выпад за выпадом… Самым оскорбительным было как раз то, что Рюрик не только не проиграет, но и не выиграет, и все заранее знают это…

«Бам-м-м!!!» — возвестил гонг об окончании времени поединка. Комментатор возопил:

— Да! Как и следовало ожидать! Ноль-ноль! Аплодисменты героям!

«Вот и настал мой час, — подумал Квентин, и его сердце, миг назад готовое выскочить из груди, стало биться ровно. — Что ж, если и в этот раз меня ждет неудача и если мне вновь предложат выбор, я предпочту смерть».

Он надел зеленый непрозрачный шлем, включил переговорное устройство в нем, опустил сетчатое защитное забрало, и узнать его теперь стало невозможно. А затем с рапирой в руках полетел к рингу.

Когда он, облаченный в зеленую форму, опустился на ринг, толпа оторопело примолкла.

— В чем дело?! — рявкнул рефери.

— Вы нарушаете правила чемпионата, — отозвался Квентин. — Вы не вызываете добровольцев.

— Это абсурд! — заявил рефери.

— Вы считаете, что этот спортсмен непобедим? — спросил Квентин. — Только оттого, что он — царь? Может быть, вы просто жульничаете?

Не найдя, что сказать, рефери все так же возмущенно и в то же время растерянно повторил:

— Это абсурд!

— Нет, поч-щему же, — вмешался Рюрик, и Квентин вздрогнул, узнав этот акцент. Через прозрачное забрало он разглядел хищную улыбку оборотня. — Это даже интересно. Может быть, стоит сделать ставки? — добавил вурдалак и расхохотался.

Но Квентину показалось, что он залаял.

Зал загудел.

— Я не думаю, что это удачная мысль, — заявил рефери. — Но я подчиняюсь вашей воле. Поединок так поединок.

Очнувшийся в этот миг от столбняка комментатор заорал:

— Ставки, господа! Делаем ставки! Ставим на смельчака в зеленом!

Посмеиваясь, люди в зале ставили на Рюрика, понимая, что заработать не придется; просто их тугрики вернутся к ним, ведь на этого зеленого чудака не поставит никто… Зато можно будет хвастаться величиной поставленной суммы.

Тем временем рефери осмотрел рапиру Квентина, затем, засучив его рукав, приложил к запястью прибор допингконтроля.

— Все нормально, — пожал он плечами. — Как объявлять-то тебя, кретин?

— Квентин-Лесник, — отозвался тот. И добавил, хотя это было и очевидно: Бой традиционный, плоский.

— Так уж понятно, — хмыкнул рефери, затем поднял руку, а комментатор, как и все в зале, слышавший их обмен репликами, объявил:

— Квентин-Лесник против государя Рюрика Четвертого! Беспрецедентно!

Квентин глянул на Рюрика. Выражение лица у того было такое, словно он был приятно удивлен.

— Значит, ты — тот самый лесник? — сказал Рюрик, принимая стойку.

Гонг прозвенел, и поединок начался.

Под свист и улюлюканье Квентин сделал несколько ложных выпадов, но Рюрик не купился ни на один и играючи все их отразил. Он ушел в глухую защиту, то ли изучая и оценивая нежданного противника, то ли решая некую этическую проблему и не очень торопясь начать сражение всерьез.

— Откуда ты взялся? — спросил он наконец, когда они, сцепившись эфесами после очередного неудачного, а на самом деле ложного выпада Квентина, встали лицом к лицу. — Кто тебя вытащил?

Квентин молча вышел из захвата и наконец сделал настоящий выпад. Его рапира, казалось, шла точно в сердце противнику, он даже хотел было уже нажать на полоску рукояти, чтобы освободить клинок от светящегося защитного шарика… Но Рюрик сделал какое-то неуловимое движение, словно бы перетек чуть в сторону. И рапира Квентина прошла мимо, а сам он не устоял на ногах и удержал равновесие, только припав на одно колено.

— Странные вы существа, люди, — усмехнулся Рюрик. — Бестолковые и нудные. Зачем ты сюда вылез, щенок?

Квентин подумал о том, сколь действительно велико презрение Рюрика к своим подданным, если он, не стесняясь, ведет такие речи, зная, что каждое его слово слышит многотысячный зал. Или он уверен в том, что истинный их смысл все равно останется неясен непосвященному?