«Я существую. Я живой. Я перенес что-то ужасное, но я живой. И эти блики… Это уже не сновидение, это реальность. Но я разучился пользоваться глазами. Я разучился видеть… И кто это — я?!»

Новое ощущение: прикосновение к его телу. Кто-то слегка потряс его за плечо. Расплывчатые пятна перед его глазами начинают приобретать очертания. Теперь он видит, хотя и неясно, склонившегося над ним человека. ЧЕЛОВЕК. ЧЕЛОВЕКИ. ЛЮДИ. «Существуют люди, и я — человек», — догадался он.

Некто, склонившийся над ним, вновь потряс его за плечо:

— Квентин, вы слышите меня?

«Квентин! Вот как меня зовут!»

Он хотел ответить, но лишь застонал. «Что со мной стряслось? Я попал в какую-то аварию? Да! Я летел в Москву на межпланетном лайнере, и, по-видимому, случилась беда… Нет, — тут же вспомнил он, — до Москвы я добрался, это точно…»

Наконец лицо склонившегося над ним человека приобрело четкость. Раньше Квентин никогда не видел его. Раньше? А что вообще было раньше?

— Квентин, — вновь заговорил человек со странным лицом. Как называется этот дефект? Кажется, «заячья губа»… — Если вы уже пришли в себя, дважды моргните мне.

Квентин выполнил просьбу, и человек оживился:

— Прекрасно! Меня зовут дядюшка Сэм. А вы, насколько я понимаю, пока не можете говорить?

Он хотел сказать «могу», но вновь из его горла вырвался лишь неопределенный стон, и это было так невыносимо, так унизительно, что он заплакал. Увидев слезы, дядюшка нахмурился и заговорил с почти оскорбительной мягкостью в голосе:

— Не расстраивайтесь, Квентин. Сейчас вам станет лучше. Это даже хорошо, что вы не сразу овладели своим новым телом, у меня есть время все объяснить вам. Вы понимаете меня?

— Да, — неожиданно для самого себя прохрипел он, и ему стало смешно от того, что он сумел это произнести именно тогда, когда уже окончательно отчаялся.

— Вот видите! — обрадовался дядюшка. — Скоро вы будете болтать не хуже меня! А чуть позже и бегать начнете! А пока лежите и слушайте. Вы помните, кто вы?

— Нет, — покачал головой Квентин.

— Вы — Квентин Басов, потомственный инспектор охраны леса с планеты-заповедника «Сибирь». Вы приговорены к смертной казни за покушение на цареубийство. Вспомнили?

Сказанное словно прорвало какую-то невидимую плотину внутри него, и картины прошлого, тесня друг друга, встали перед его внутренним взором.

Вот он шагает по лесной тропе, и белый карлик Ярило освещает тропинку впереди него. Спортивно-охотничий бластер «Ремингтон» ударяет его прикладом по пояснице, а вокруг его пояса болтается сегодняшняя добыча — пяток роскошных диких уток. Жену и дочурку ждет сегодня знатный ужин…

Вспышка! Он задохнулся от горя. «Они убиты, мои жена и дочь!..»

Квентин застонал, мираж рассеялся, и то, что говорил ему дядюшка, вновь стало доходить до него.

— Ваша планета приглянулась царю, и он стал частенько наведываться к вам. Вспомнили?

О да! Он помнит этого страшного человека, чей взгляд, казалось, высасывает из тебя жизнь. Но это был Царь, и Квентин решил для себя, что, наверное, другим и не может быть человек, на чьих плечах лежит тяжесть ответственности за судьбы множества планетных систем.

Царь вел себя странно. Он охотился без оружия, и Квентин диву давался, какой реакцией и какой энергией нужно обладать, чтобы набивать дичью полные сумки, не сделав при этом ни единого выстрела. Его слегка мутило, когда государь выкладывал на стол свои трофеи — кроликов со свернутыми шеями, лисиц с перебитыми хребтами и рябчиков с оторванными головами… «Но в конце концов, говорил он себе, — разве это хуже, чем убивать при помощи бластера? Каждый охотится как умеет…»

Дядюшка продолжал;

— Я не знаю, что произошло между вами, но вы, Квентин, прилетели в Москву с твердым намерением прикончить царя. И вам почти удалось это. Из всех покушений на Рюрика ваше было наиболее удачным.

Что стряслось между ними?! Квентин помнил, он прекрасно помнил, что стряслось между ними… Был плановый отстрел волков. Проклятые твари расплодились в тот год немерено, и лесники, посовещавшись, решили устроить на них облаву. Пришлось раскошелиться и закупить манки, или, как их называют по-научному, нейроприводные генераторы.

И вот они вышли на облаву. Время от времени Квентин нажимал на кнопку висящего на груди манка-медальона и зорко оглядывался по сторонам.

… Зашевелилась трава, и два осторожных злобных глаза уставились на него. Он нажал на кнопку еще раз, и волк качнулся вперед. Вскинув бластер-винтовку, Квентин выстрелил не целясь почти в упор. Зверь взвыл, подпрыгнул и упал на бок, скуля и царапая когтями землю.

Прошло каких-то пять часов с того момента, как началась облава, а на счету Квентина было уже двенадцать тварей. Если все его коллеги работают так же, через неделю-другую угроза волчьего засилья в лесу будет устранена.

Он нажал на кнопку манка еще раз и, замерев, огляделся. Внезапно из кустов на тропинку выступил ОН — царь всея Руси, самодержец Рюрик Четвертый. С перекошенным словно от боли лицом.

— Что ты делаешь, несчастный?! — рявкнул он. — Прекрати этот вой!

Вой? Неужели он говорит о сигнале манка? Но как же так? Этот сигнал слышат только волки, он недоступен человеческому восприятию!

Квентин отпустил кнопку, и на лице Рюрика отразилось явное облегчение.

— Что происходит? — вновь обратился царь к Квентину. — Почему весь лес усеян трупами животных?

— Волков, хотите вы сказать, — отозвался лесник. — Это облава, мой государь, подобную расчистку леса от «серого мусора» мы производим примерно раз в десятилетие.

— «Серый мусор», — повторил Рюрик, недобро усмехнувшись.

— О да, — подтвердил Квентин, чувствуя странное злорадное удовлетворение. — Дальнейший рост волчьей популяции грозит истощением леса.

— А вы никогда не задумывались, друг мой, сколь пагубно влияет на все живое рост человеческой популяции? — шагнул к нему Рюрик.

— Да, — решив, что государь шутит, улыбнулся Квентин. — Но человека этой свистулькой не поманишь, — и он нажал на кнопку брелка. — Да и некому…

Но в тот же миг стремительным движением Рюрик сорвал манок с его шеи.

— Некому? — скорее оскалился, чем улыбнулся он. — Некому, ты считаешь? Да. Пожалуй, ты прав.

Он сделал шаг назад, еще и еще шаг, повернулся к леснику спиной и нырнул в чащу.

«Странный разговор», — подумал Квентин, и его сердце тревожно забилось. Продолжать чистку без манка было бессмысленно, и он повернул домой.

… Дома. Все было перевернуто в коттедже лесничего вверх дном. Его жена, Норма, мертвая лежала посередине гостиной в изорванном окровавленном халатике, а его дочь, Бианка… безжизненно распростерлась на столе. Рядом с кроликами со свернутыми шеями, лисами с перебитыми хребтами и рябчиками с оторванными головами.

Эта картина огнем опалила сознание Квентина. Он сел и огляделся. Комната была небольшой. Судя по всему, это была каюта космического корабля. Он находился во чреве какой-то технической установки, сбоку от него виднелась отодвинутая прозрачная крышка.

— Вот видите, Квентин, — сказал человек, — вы уже владеете телом. И пусть вас не удивляет, что это не ваше тело. Вот, посмотрите.

Он протянул зеркальце, и оттуда на лесничего глянуло абсолютно незнакомое ему лицо.

— Кто я? — спросил Квентин.

— Кто вы на самом деле или кем было это тело? Что вы хотите узнать? Впрочем, отвечать на второй вопрос я просто не имею права… Давайте оговорим главное. У нас с вами общий враг, а значит, мы друзья. А вы… Вы покушались на царя, но покушение не удалось вам, — продолжал дядюшка. — Вас приговорили к смерти, но вместо традиционной казни предложили участие в смертельно опасном эксперименте. И вы согласились.

«Да, это так, — вспомнил Квентин. — Я думал о мести. Я думал о том, что у меня появится, пусть и мизерный, но шанс все-таки остаться в живых и пристрелить эту бешеную собаку, восседающую на царском престоле».

— Вы слушаете меня? — уточнил дядюшка.