Еще она думала о том, будут ли это делать вживую, или все-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортить состав крови… Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание — будет ли это обычная потеря сознания — просто постепенно уснет и уже не проснется, или это будет болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе.

Саламандры не было, значит, теперь она вполне себе смертная, никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Как это банально.

Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом из черного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничего особенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома и для него действительно ничего особенного не происходило.

— Вам нужна именно моя кровь? — решила уточнить Маруся.

Китаец опустил газету.

— Ну да, — спокойно ответил он.

— И что, прямо вся? — не унималась Маруся. Ей хотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.

— Нет, пока только часть, — сказал разноглазый.

Маруся вздохнула с облегчением.

— Но того, что останется, будет недостаточно для продолжения биологического существования, — неожиданно продолжил свою мысль китаец.

— Для какого существования?

— Для жизни, — уточнил разноглазый и отпил кофе.

— То есть я все равно умру?

— Перестань зацикливаться на этом. Это всего лишь смерть. Что ты знаешь о ней?

— Что я знаю о смерти? Я знаю, что тогда меня больше не будет…

— Всего лишь твоей физической оболочки.

— Вы что, мне про душу сейчас будете рассказывать?

— А ты не веришь в существование души?

— Да на здоровье, пусть существует! Мне как-то пофиг. Мне гораздо важнее, чтобы оставалась жива моя физическая оболочка.

— Это всего лишь кусок мяса, — с брезгливым пренебрежением сказал разноглазый.

— Во-первых, это мой кусок мяса, во-вторых, этот кусок мяса — я, в-третьих, мне нравится этот кусок мяса, и я хочу, чтобы он просуществовал как можно дольше…

— Он просуществует очень долго, — заверил Марусю китаец, — твое тело вместе со второй частью крови я заморожу и ты…

— Чего-чего?

— Заморожу.

— Как утку, что ли? — почему-то спросила Маруся и тут же сама удивилась, почему именно утку?

Разноглазый рассмеялся, видимо, ему тоже понравилось это сравнение.

— Ну, можно сказать и так.

— При заморозке кровь все равно испортится! — вспомнила вдруг Маруся.

— Поэтому я выкачаю из тебя всю кровь, но часть оставлю и…

— Нет, ну слушайте…

— М-м-м?

Маруся задумалась. Что-то тут не сходилось, и мозг отчаянно искал лазейку, через которую можно было бы избежать полного прекращения биологического существования…

— А что именно находится в моей крови, что вам так нужно? — спросила Маруся, переходя на более официальный тон. Как будто два ученых обсуждают какую-то глобальную межгалактическую проблему и ищут варианты ее решения.

— Некий ген, — таким же официальным тоном ответил разноглазый.

Маруся, конечно, удивилась, что в ее крови существует «некий ген», но сейчас было не до размышлений, надо было спасать свою шкуру, точнее ген.

— Ген можно синтезировать, — серьезным тоном заявила Маруся. — Не знаю, как у вас в Китае, а наши ученые…

— Этот ген нельзя синтезировать, — перебил ее разноглазый.

— Его можно выделить из одной капли… — не сдавалась Маруся.

— Это я уже пробовал, — отмахнулся разноглазый и отбросил газету.

— Значит, у вас уже была такая кровь с неким геном? — обрадовалась Маруся.

— Я пробовал на твоей, — невозмутимо ответил разноглазый. — Когда тебя привезли, ты была вся разбита.

— Ох…

Маруся почувствовала комок в горле.

— И ничего не получилось, — покачал головой разноглазый.

— Так, может, вам не хватает квалификации? — рассерженно огрызнулась Маруся. Ее возмутил тот факт, что кто-то проводил опыты с ее кровью, пока она спала.

Разноглазый никак не отреагировал на ее агрессивный тон и только пожал плечами.

— Очень может быть. Вполне возможно, что этот способ вообще не сработает, но я не могу упускать шанс.

Маруся закипела от злости. Чокнутый китаец. Как же тебя переубедить?

В комнату вошла одна из китаянок, бесшумно подошла к разноглазому и что-то ему шепнула. Разноглазый внимательно выслушал ее и жестом приказал уйти. Его лицо немного изменилось. Марусе показалось, что новости, которые принесла служанка, не обрадовали его.

— Нам придется поторопиться, — разноглазый поднялся из-за стола.

— Куда?

— Я даже немного тебе завидую, — сказал он и протянул руку.

Несмотря на хорошее воспитание, Маруся решила проигнорировать доброжелательный, но неуместный жест потенциального убийцы…

Они пошли по коридору, но, к счастью, не стали спускаться в подвал, а, наоборот, поднялись по лестнице вверх. С балкона открывался фантастический вид на сад, воздух был на удивление свежим и даже слегка прохладным.

— Тебе надо успокоиться, — сказал разноглазый, — ты умеешь медитировать?

— Нет, — честно призналась Маруся.

— Тогда просто дыши. Вдыхай глубоко и думай о чем-нибудь приятном…

— Вы издеваетесь? — честно спросила Маруся.

Разноглазый не ответил. Он закрыл глаза и вдохнул так, что его ноздри раздулись. Потом задержал дыхание и медленно выдохнул воздух.

— Почувствуй сколько здесь разных ароматов, — тихо сказал разноглазый, не открывая глаз. — Расслабься и попробуй понять, что цветет в саду?

Маруся посмотрела на сад, потом на разноглазого, сделала глубокий вдох и прыгнула с балкона.

Густой кустарник с крупными розовыми цветами смягчил удар о землю. Маруся откатилась в сторону, — туда, где по ее расчетам разноглазый не мог бы ее увидеть, вскочила на ноги и побежала вдоль стены в сторону каких-то совсем уж непроглядных зарослей — ей показалось, что там они ее точно не найдут. «Непроглядные заросли» оказались плохим укрытием, ибо состояли из тонких веток причудливо переплетенных между собой плотной сеткой и сплошь покрытых мелкими листьями и колючками. Вот облом!

Маруся остановилась на углу дома, боясь выглянуть, но неожиданно из-за угла появился сам разноглазый и без предупреждения залепил Марусе сильнейшую пощечину.

— Я же сказал расслабиться, — рассерженно сказал он, — а ты кусты мять!

Он схватил ее за волосы и потащил обратно в дом.

— Я семь лет этот кустарник выращивал! — не унимался разноглазый. — Какая же ты глупая!

Маруся еле успевала передвигать ноги, так быстро шел разноглазый, и все это время она думала про профессора и про Илью, и про Носова… Почему они не спасают ее? Почему старенький китаец не помогает им найти разноглазого — ведь они должны его знать? Почему папа до сих пор не поднял тревогу или если уже поднял, то где команда спасателей? Полиция где, или кто тут у них? Где международный суд?

Разноглазый толкнул Марусю на диван и пригладил растрепавшиеся волосы.

— Ты очень красивая и очень глупая, — все еще сердито сказал он, — таких, как ты, надо убивать и замораживать.

— Логично, — согласилась Маруся.

— Что? — не расслышал китаец и поправил наушник.

— Я говорю, что мне очень жаль ваш кустарник, — сказала Маруся, — и еще про то, что вы козел.

— Козел? — снова переспросил разноглазый.

— Еще какой! — подтвердила Маруся и потрогала щеку. После пощечины она очень болела.

— Я бы мог сломать тебе руку, — сказал разноглазый.

— Шею себе сломай! — огрызнулась Маруся.

Разноглазый отвернулся и крикнул в темноту. Из коридора выбежали служанки, только теперь их было больше и все они были одеты в странные прозрачные халаты, похожие на полиэтиленовый пакет, который Маруся видела на старике фармацевте в аэропорту. Девушки схватили Марусю в десять рук и поволокли в подвал. Вот оно. Путь к соковыжималке…

Сопротивляться этим маленьким женщинам с крепкими цепкими руками и сумасшедшему китайцу, который может переломать тебе кости, — не самая хорошая затея. Вернее, бессмысленная и бесполезная. Маруся стала считать шаги — вряд ли для того, чтобы успокоиться, скорее просто надо было чем-то отвлечь себя от мыслей, потому что мысли были грустные, а никакой спасительной идеи в голову не приходило.