– Ею пользовался кто-нибудь еще?

– Мистер Хангерфорд, ваш американский друг. Она искоса посмотрела на мистера Милонаса.

– А еще кто?

– Постоялец, который сегодня приехал. Он и сейчас сидит за компьютером.

– Вы хотите сказать, что компьютер сейчас занят? Извиняясь, он пожал плечами.

– Может, вы попробуете в «Шератоне» или «Галф Хилтоне»?

Но времени на дорогу не было. Дэниел никогда не задерживался в Интернете больше часа, и в Мексике была уже половина девятого. Она могла застать его только сейчас.

– Простите, – еще раз извинился управляющий и переключил внимание на постояльца, пришедшего обменять деньги.

Кэтрин на мгновение задумалась, затем обошла офис сзади; дверь была приоткрыта, она заглянула внутрь и увидела множество старой мебели, старинные телефоны с вращающимся диском, пишущую машинку, мусульманский и западный календари на стене и спирали липкой бумаги, свисающие с потолочных вентиляторов. Секретаря, занимающегося бронированием номеров, на месте не было, как и Рамеша, но Кэтрин увидела человека перед компьютером спиной к ней, печатающего на клавиатуре. Он был высоким, широкоплечим и отличался почти военной осанкой. Его черная рубашка с короткими рукавами была заправлена в джинсы, идеально сидевшие на нем.

– Простите, – произнесла она, стоя в дверях. – Я бы хотела узнать…

Он обернулся. Она увидела грубое загорелое лицо, голубые глаза и невероятно притягательную улыбку. И тут же заметила, что черная рубашка выглядела не совсем обычной: на ней был белый воротничок. Мистер Милонас не упомянул, что постоялец был священником.

Она прочистила горло.

– Я хотела узнать, свободен ли компьютер.

– Я только начал загружать свою электронную почту, и боюсь, это может занять некоторое время.

– Как долго?

– Пару часов.

– Часов! А почему так долю?

– Думаю, скорость этого модема – триста бит в секунду! – ответил он, рассмеявшись.

Кэтрин взглянула на часы, затем на компьютер и, наконец, на священника. Она хотела что-то сказать, но передумала и тут же ушла.

В приемной она попросила мистера Милонаса позвонить в «Шератон» и спросить, можно ли воспользоваться их компьютером. В ожидании ответа принялась стучать пальцами по журналу учета постояльцев, уставившись на дверь офиса. Насколько велико было ее желание попросить священника об услуге, настолько же мала была ее решимость обратиться к нему с этой просьбой.

– Извините, доктор А1ександер, – сказал мистер Милонас, повесив трубку, – но их компьютеры тоже заняты. Пожалуйста, не стесняйтесь, звоните с телефонов в нашем офисе. Может, в этот раз вам повезет.

Решив, что ей, возможно, удастся дозвониться по телефону отеля, а не по телефону-автомату, она направилась в офис. Увидев, что священника нет на прежнем месте, она посмотрела на компьютер в надежде, что загрузка завершена. Но на экране высвечивалась лишь издевательская надпись:

«Ожидаемое время загрузки: 1 час 27 минут».

Когда она снова попыталась дозвониться в Мексику, ей вдруг пришла в голову мысль остановить загрузку и, пока никого рядом нет, послать свое сообщение Дэниелу, а со священником разобраться позже.

– Давай, Дэнно, – шептала она, слушая телефонный сигнал, который теперь редко где можно было услышать. Скорость этого модема была сравнима, пожалуй, лишь со скоростью улитки, кое-как пытающейся обогнуть землю. – Пожалуйста, будь на месте. – Она снова посмотрела на часы. Неужели он уже отправился к гробнице?

Через приоткрытую в дверь в офис она услышала, как в баре раздался шквал аплодисментов, на фоне которого послышался еще более громкий, грубый хохот Хангерфорда. С какой стати он все еще находится здесь? Почему он так и не пошел на свое рабочее место?

Она могла представить, чем сейчас занимался Самир. Хотя она и попросила его охранять палатку, но была уверена, что он не будет стоять все время. Она подумала о папирусе и корзине, спрятанных, но все равно доступных, понимая, что больше не может оставить эти вещи без присмотра. Что же ей делать, если у нее так и не получится дозвониться до Дэниела?

Выбора не было – она решила, что уедет из Египта сегодня же.

– Алло! – закричала она в трубку. – Да, я пыталась дозвониться до доктора Стивенсона. Он в… Алло!

Связь прервалась.

– Черт побери, – вырвалось у нее.

– Что случилось?

Она повернулась и увидела в дверях мужской силуэт, а чуть поодаль сквозь стеклянные двери входа ало-золотой закат. Священник вошел в офис, и помещение как будто мгновенно стало меньше. Как показалось Кэтрин, мужчина был под метр девяносто, а короткие каштановые волосы с легкой сединой говорили о том, что ему около сорока. Однако Кэтрин отметила, что его тело не выдавало ни малейшего признака среднего возраста.

Она повесила трубку.

– Дело в том, что мне срочно нужно воспользоваться компьютером и связаться с одним человеком.

– Почему вы тогда так и не сказали?

– Не хочу находиться во власти священника. Он удивленно посмотрел на нее.

– Едва ли вы в моей власти. – Он подошел к компьютеру, присел за клавиатурой, что-то быстро напечатал и встал. – Он в вашем распоряжении, – резко произнес он, даже не глянув на нее, и тут же ушел.

Кэтрин смотрела ему вслед некоторое время, потом села за компьютер, заглянула в листок бумаги, на котором был написан электронный адрес Дэниела, и принялась набирать текст.

Дэниел только поставил свою электронную подпись, когда в шуме дождя расслышал посторонние звуки. Он повернулся ко входу в гробницу, в которую тут же влетел его ассистент с криком:

– Нам надо убираться отсюда! Сейчас же!

– Что…

– Повстанцы осадили лагерь! Я еле-еле спас джип! Дэниел захлопнул ноутбук, засунул его под пончо и выбежал под дождь. Над их головами то и дело со свистом пролетали пули.

Черная надувная лодка понеслась по волнам и достигла берега прежде, чем над заливом начала подниматься луна, освещая отраженными лучами ночные просторы. Два человека в черных гидрокостюмах заглушили мотор и крадучись, но быстро принялись идти сбоку от лодки. Когда судно коснулось песчаного дна, они потащили его за собой до самого берега.

Замерев на мгновение, они стали озираться вокруг, ища глазами какие-либо признаки жизни. Но в этот темный полуночный час кругом не было ни души. Они начали выгружать свое снаряжение, продолжая оглядываться по сторонам: пересечение границы страны, в которой они находились, было явно незаконным.

Один из них постоянно смотрел на часы: в течение всего одного часа они должны были определить местонахождение цели и доложить об этом тому, на кого работали.

Вокруг палатки ветер завывал, словно злодей-джинн, собирающийся вот-вот ворваться внутрь. Кэтрин смотрела на корзину, лежавшую на ее рабочем месте, собираясь открыть ее, когда обитатели лагеря улягутся спать. Она наконец услышала голос Дэниела, который позвонил ей и произнес три прекрасных слова: «Уже лечу!»

Но дорога к ней займет не меньше дня. Кэтрин была настолько напряжена, что ее нервы, казалось, не выдержат. Ветер продолжал завывать на улице, а она – размышлять о найденной корзине, лежащей на ее рабочем столе.

Корзина была небольшой, похожей на ту, что берут с собой на пикник. От нее пахло землей и гнилью. Снаружи лоза уже начала расплетаться, а в некоторых местах и расщепляться под воздействием солнечного света. Но Кэтрин надеялась, что содержимое корзины, аккуратно спрятанное внутри, осталось невредимо.

«Эмилия, достопочтенный дьякон…»

Она подошла к окну и посмотрела на темную равнину. Вдали мерцали огни лагеря Хангерфорда.

В ее лагере светились две палатки и слышался разговор нескольких людей. Ей безумно захотелось открыть корзину, но она не осмеливалась сделать это, потому что в любой момент мог кто-то войти. Присев за рабочий стол, она взяла увеличительное стекло и принялась рассматривать корзину снаружи. Она увидела крошечное растение и нахмурилась.