– Наш стекольщик жил где-то здесь, – сказал Барак.

Я остановил прохожего, мужчину средних лет с квадратным лицом и темными волосами, выбивавшимися из-под белой шапки, и спросил, не знает ли он, где дом мастера Олдройда.

– А зачем он вам сдался? – осведомился прохожий, смерив меня весьма неприветливым взглядом.

Я заметил, что руки его, как и руки Олдройда, сплошь покрыты мелкими шрамами.

– Мы из аббатства Святой Марии, – сообщил я. – Сожалею, но с мастером Олдройдом произошло несчастье.

– Несчастье? С Питером?

В голосе прохожего послышались тревожные нотки.

– Вы были с ним знакомы, сэр?

– Еще бы нет! Мы ведь состоим в одной гильдии. К тому же мы с Питером старые приятели. Так что с ним случилось, господин законник?

– Он упал с лестницы, когда доставал стекла из церковных окон. Это произошло рано утром. Увы, он мертв.

– Питер упал с лестницы? – нахмурившись, переспросил стекольщик.

– Обстоятельства его смерти не вполне ясны. Королевский коронер уполномочил нас расследовать это дело. Если вы знали покойного, мастер…

– Ральф Дайк. Я стекольщик, как и Питер. Он был славным парнем.

– Возможно, вы не откажетесь рассказать нам о мастере Олдройде. Кстати, у него была семья?

– Нет, – покачал головой стекольщик. – Его жена и трое ребятишек умерли во время чумы тридцать восьмого года, упокой, Господи, их души. – Он осенил себя крестом. – Так что у Питера был только подмастерье.

«Что ж, по крайней мере, мне не придется сообщать печальное известие несчастной женщине и детям», – с облегчением подумал я.

– Вон он, дом Питера, – сообщил мастер Дайк, махнув рукой. – А я должен идти. Мне нужно сообщить гильдии о смерти Питера.

С этими словами он повернулся и торопливо зашагал по улице.

Дом, на который указал нам мастер Дайк, явно знавал лучшие времена. Штукатурка, покрывавшая стены, во многих местах облупилась и потрескалась, входную дверь необходимо было покрасить. Я постучал и, не дождавшись ответа, достал из кармана ключ и вставил его в замок. Тут Барак толкнул меня, указав на окна дома напротив. Там мелькнуло и сразу же исчезло женское лицо. Я распахнул дверь.

Расположением комнат жилище стекольщика напоминало дом стряпчего Ренна, но гостиная с очагом посредине была значительно меньше. В центре почерневшего потолка зияло отверстие для дыма, на решетке очага сохранился пепел. Мебель была добротной, но простой и бедной, на буфете красовалось несколько оловянных тарелок.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – во весь голос крикнул я.

Ответа не последовало.

– Странно, – заметил Барак. – У него должна быть служанка. И куда запропастился подмастерье?

Я вышел в коридор, где увидел несколько дверей и лестницу, ведущую на второй этаж. Открыв первую дверь, я оказался в кухне. Плита была еще теплой: судя по всему, кто-то занимался стряпней совсем недавно. Но в доме царила полная тишина, нарушаемая лишь звуками, которые долетали с улицы.

Следующая дверь вела в закрытый внутренний двор, где под навесом стоял плавильный горн. У стены были сложены разноцветные оконные стекла, по большей части потрескавшиеся. Воспоминание о залитых кровью острых осколках, невольно пришедшее мне на ум, заставило меня вздрогнуть. Осмотрев стекла, я заметил, что Олдройд отобрал несколько расписных фрагментов, как видно, намереваясь их использовать. На куске грубой ткани были разложены осколки с изображениями птиц, животных и мистических чудовищ. Картин на религиозные сюжеты среди них не оказалось.

– Помните, он говорил нам, что пустит в дело витражи, вынутые из церковных окон? – произнес Барак, стоявший у меня за спиной.

Я нагнулся, чтобы получше рассмотреть расписные стекла. Некоторые из них были очень красивы и, судя по всему, сделаны несколько столетий назад.

«Вряд ли Олдройд разжился ими в аббатстве Святой Марии», – отметил я про себя.

Барак приблизился к горну. Рядом стояла большая рама, наполненная осколками витражного окна, некогда изображавшего монахов на молитве. Вне всякого сомнения, стекла предназначались для переплавки.

– Холодный, – сообщил Барак, дотронувшись до горна.

– Давайте посмотрим, что наверху, – предложил я.

Мы поднялись по лестнице и оказались в тесном коридорчике, в который выходили две двери. Одна из них вела в спальню, всю обстановку которой составляли низкая кровать с соломенным тюфяком и открытый сундук, в котором хранилась одежда.

– Похоже, это комната подмастерья, – предположил я, взглянув на лежавший сверху поношенный голубой плащ.

– Отдельная комната не слишком ли большая роскошь для ученика стекольщика? – усмехнулся Барак.

– Дом был слишком велик для бедняги Олдройда, – пояснил я. – Ведь он лишился семьи во время чумного мора.

Следующая дверь вела в комнату хозяина. Стены здесь были обиты тканью в зеленую и желтую полоску, на кровати лежала хорошая перина. Открыв один из двух добротных резных сундуков, я обнаружил аккуратно сложенную одежду.

– Любопытно, где он хранил документы? – пробормотал я.

Внезапно Барак схватил меня за руку повыше локтя и прижал палец к губам, призывая к молчанию.

– На лестнице кто-то есть, – едва слышно прошептал он. – Я слышал скрип половиц.

Сделав мне знак не двигаться, он беззвучно подкрался к двери, чуть выждал и рывком распахнул ее. Раздался истошный вопль, и в следующее мгновение Барак втащил в комнату упитанного рыжеволосого подростка лет шестнадцати.

– Этот парень подслушивал у замочной скважины, – сообщил Барак, державший свою добычу за шиворот. – А когда я схватил его, наглый хорек попытался меня укусить.

Барак выпустил мальчишку, при этом дав ему такую затрещину, что тот кубарем полетел к противоположной стене. Забившись в угол, мальчуган переводил испуганный взгляд с меня на Барака.

– Ты подмастерье мастера Олдройда? – спросил я.

– Да, сэр, – выдохнул наш пленник.

– Мы – чиновники короля, – изрек я.

Это известие так поразило мальчишку, что глаза его едва не вылезли из орбит.

– Мы прибыли сюда из аббатства Святой Марии. Как тебя зовут?

– П-Пол Грин, сэр, – с запинкой пробормотал подмастерье.

– Ты живешь здесь?

– Да, сэр, вместе с мастером Олдройдом.

– Давно ты поступил в ученики к мастеру Олдройду? – осведомился я более мягким тоном.

– Два года назад. Мне тогда как раз стукнуло четырнадцать. Сэр, я не сделал ничего дурного, – заныл Пол Грин, переведя дух. – Я ходил в лавку купить угля. А вернувшись, услыхал голоса в комнате мастера Олдройда.

Мальчишка скользнул взглядом по одной из стен и тут же отвел глаза.

– Я и подумал, что в дом забрались грабители.

– У мастера Олдройда есть слуги? – продолжал я свои расспросы.

– Только кухарка, сэр. Она пошла на базар купить хозяину на ужин курицу или утку. Сейчас в городе днем с огнем ничего не достанешь, всю снедь свезли в аббатство, кормить королевскую свиту. Хозяин приказал мне разжечь горн и переплавить стекла, на которых нарисованы монахи. Да только весь уголь у нас вышел, вот мне и пришлось сходить в лавку.

Подмастерье смолк, не сводя с меня умоляющего взгляда.

– Боюсь, Грин, мы принесли тебе скверную новость, – мягко произнес я. – Твой хозяин погиб. Сегодня утром он упал с лестницы и разбился насмерть.

Румянец сполз с круглых щек мальчугана. Он тяжело опустился на кровать.

– Мастер Олдройд был добр к тебе?

– Да, – прошептал Грин. – Очень добр. Бедный хозяин.

Он осенил себя крестом.

– Королевский коронер поручил нам расследовать обстоятельства смерти мастера Олдройда.

– Вы же сказали, он сам упал с лестницы? – подозрительно прищурившись, пробормотал мальчуган.

– Пока мы в этом не уверены. Надеюсь, ты поможешь нам кое-что выяснить, – произнес я, вперив в Грина пронзительный взгляд. – У твоего хозяина были враги? Ему случалось с кем-нибудь ссориться?

– Нет, сэр.

Однако я заметил, что голос его прозвучал не слишком уверенно, а взгляд снова скользнул по той же самой стене. Спохватившись, он с нарочитым безразличием уставился в пол.