Я гордо улыбнулась. Человек, не сделавший того, чего от него требует Настя, дорогого стоит! Это надо иметь такой характер…

На следующий вечер я отправилась в театр. У входа, как обычно, торчала билетная мафия. Честно говоря, я всегда проскакивала мимо них, стараясь не вглядываться, но сегодня, учитывая Лешину дедукцию, посмотрела. Неужели инопланетяне – это они? Спросить, что ли? Или лучше не рисковать? Вон как изучающе на меня уставились… подозрительно все это…

– Катя? – неуверенно окликнул один. Кстати, самый солидный. Всем лет по двадцать, а этот старше меня. Физиономия смутно знакомая… хотя естественно, я же мафию часто вижу.

Я улыбнулась, вспомнив схожий случай. Мы с Машей были как-то на концерте Марусина, где он в качестве последнего номера спел нечто нам неизвестное, однако совершенно замечательное. Потом он спел на бис, тоже непонятно что и тоже прекрасно. В результате мы заспорили, разные это были вещи или нет. Маша считала, что нет, а я, что разные, мотивируя тем, что последний номер концерта я несомненно слышала впервые в жизни, а то, что исполнялось на бис, показалось мне знакомым. Права, разумеется, была Маша, что же касается того, что при повторном исполнении ария показалась мне знакомой, ничего удивительного в этом, пожалуй, нет.

Мою открытую улыбку мафиози явно принял за приглашение. Он подошел ко мне и тоже улыбнулся:

– А я смотрю – ты не ты. Столько лет прошло… я уж про школу и думать забыл.

И тут меня озарило.

– Добрый хулиган Андрей! – радостно выдохнула я.

– Ну! – кивнул он. – Значит, помнишь?

Еще бы! Мы учились в одной школе. Он слыл хулиганом и всеобщей грозой, к тому же на пять лет меня старше. Когда я была в третьем классе, а он в восьмом, я ехала на велосипеде и, случайно врезавшись в Андрея, вежливо извинилась. Это произвело на него столь сильное впечатление, что он не только помог мне в овладении сложным искусством обращаться с рулем, но и защищал впоследствии от разбойных нападений других мальчишек. Я называла его Добрый хулиган Андрей. Прозвище необычайно ему нравилось.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась я. – В смысле, среди мафии?

Я тут же прикусила язык, однако было поздно.

– Да я ею теперь руковожу, – спокойно объяснил он.

Я застыла. Нет, меня поразило не то, что знакомый детства превратился в мафиози, – и не такое случается. Дело в другом. Вот сейчас он, расчувствовавшись, выдал мне страшную тайну, а потом опомнится и прикончит ненужного свидетеля. То есть меня.

Андрей засмеялся:

– Да не гляди ты так! Ничего особенного в этом нет. Я не скрываю. У каждого свое дело. Я своим горжусь. Особенно теперь, когда прибился к культуре, – и он жестом собственника указал на здание Мариинки.

Я захлопала глазами:

– Ты серьезно?!

– Нуда. Конечно, приходится крутиться. Проблем везде хватает. Но я собираюсь расширять бизнес, чтобы, знаешь ли, не зависеть от капризов рынка.

Мысль моя бешено заработала. А, была не была! Я сунула руку в сумку и вытащила бандитский калькулятор. Андрей кивнул и положил его в карман. И тут я не выдержала:

– Так это были вы? И чего вы ко мне пристали? Уж от тебя такой пакости я никак не ожидала!

Он слегка смутился:

– Так я же не знал, что это ты.

– Слушай, выкладывай начистоту! – потребовала я. – И с самого начала.

Андрей отвел меня в сторонку.

– Честно говоря, я в культуре работаю недавно, – понизив голос, сообщил он. – Тут Василий Павлович верховодил. Да ты наверняка его помнишь!

Я действительно смутно помнила, что руководитель билетной мафии вовсе не Андрей, и кивнула.

– Ну вот. А мне он доверил один из секторов – поддержку через туризм.

Я вылупила глаза, и собеседник снисходительно пояснил:

– Создается фиктивная турфирма, через которую заказываются театральные билеты. Ну и еще кое-что… тебе незачем знать. Короче, с месяц назад Василия Павловича замели менты, и его дело пока перешло ко мне.

– А тебя не заметут? – не без надежды осведомилась я. Неужто наша милиция наконец занялась билетной мафией?

– Меня? А за что? Я никого убивать не собираюсь.

Я вздрогнула.

– Это Василий Павлович, что ли, убил клакера Мишу?

– Ну. Но он не хотел, просто не повезло мужику. Да и ты, я считаю, не виновата. Так уж получилось.

– А я-то при чем? – ужаснулась я, побоявшись спросить, кому из двух мужиков не повезло.

– Да вроде ни при чем… Понимаешь, сообщили ему ребята, что у нас конкурент появился. Иностранцев водит, а нам не отстегивает. Одного – ладно, а потом целую группу!

– Это были математики, – вставила я. – Мои коллеги. Им ваших цен все равно не потянуть.

Андрей пожал плечами:

– Врут наверняка. Иностранцы, они богатые, да экономные. Но дело в другом. Он же не знал, случайно ты этим занялась или собираешься влезать в наш бизнес. Ну и велел Мишане за тобой проследить. И в театре, и в других местах. Мишаня любил выслуживаться.

– Когда это было? – уточнила я.

– Первый раз – сразу после того, как ты группу в театр протащила. Мишаня пару дней за тобой походил и увидел, что всяких разных иностранцев у тебя целая куча. Но выходу тебя на них есть, а работать с ними не умеешь. Если мы приберем твоих иностранцев к рукам, можем получить неплохой навар. А еще увидел, что за тобой еще какой-то чувак следит, с бородой. Мишаня, типа, обиделся. Решил, Василий Петрович ему не доверяет и послал другого проконтролировать. Василий Павлович его успокоил, мол, никого другого он не посылал. Про иностранцев твоих он пока особо не думал – нам своих хватало. А потом, как из-за тебя у нас проблемы в бизнесе начались, так и пришлось снова тобой заняться.

– Из-за меня?

– А из-за кого же? У нас тут все было схвачено, договоренность была с одним человечком. Чтоб наших клиентов по обычным билетам пропускали, а посторонних иностранцев нет. Ну, отстегивали мы ему… Естественно, мы предъявили претензии. Не для того отдаем свои кровные бабки, чтобы конкуренты нам дорогу перебегали. Попытались выяснить, кому эта тетка платит. Ты то есть. Решили, ясное дело, что билетершам.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Да когда наш человечек потребовал, чтобы они твоих клиентов задерживали, все, как одна, на рожон полезли. Мол, раз уж их заставляют пропускать неизвестно кого, то друзей своей знакомой девочки они тем более пропустят. Василий Павлович, конечно, ошибку сделал. Платил только начальству, а надо было и старушкам на входе кое-что кинуть. Но у него гонор взыграл – мол, за одно и то же только лох дважды платит! И вместо того чтобы спустить дело на тормозах, закатил скандал. Дошло до самого верха, тут-то наверху и спохватились – раз мы с иностранцев хороший доход имеем, значит, и они могут. Ввели строгости на контроле, человечка моего из театра поперли. В общем, проблема. Но не бойся, я не пропаду.

Я не удержалась.

– Что такое «15.10–29 б.», я теперь поняла, а вот «15.11 2 б. Ш!»?

– Как? – переспросил Андрей. – А, понял… Наш человек в театре – Шухер его кличка – самолично пятнадцатого ноября тебя с двумя клиентами задержал при входе. Денежку нашу отрабатывал. А этот божий одуванчик – билетерша то есть – разинула варежку на весь театр, мол, почему одним можно, а другим нельзя. Тут администратор как раз мимо проходил… считай, с этого и начались наши неприятности. Билетерша что, на твоих харчах?

– Просто я очень люблю Мариинку. Она, наверное, тоже. Вот и все.

Андрей глянул на меня с недоумением, однако спорить не стал:

– Короче, разозлился на тебя Василий Павлович и решил снова за тобой последить. Опять послал Мишаню, а у того… ну, парня когда-то крепко по голове вдарили. Он потому в культуру и перешел – тут спокойнее. Но иногда припадки бывают, особенно если что примерещится. Вот ему и втемяшилось, что все-таки какой-то бородач за тобою ходит. Мишаня с Василием Павловичем на задах театра встретился и пошел бочку катить – я, мол, на тебя шестерю, а ты за мной соглядатая прислал! Василий Павлович за словом в карман не лезет, ответил по-свойски. С Мишаней припадок, схватил камень и на Василия Петровича. Василий Петрович мужик крепкий, камень отобрал и вдарил по кумполу. А Мишаня возьми да и помри. Я считаю, это несчастный случай, и Василия Павловича скоро отпустят. А пока что он меня сюда вместо себя прислал. Я тебя в глаза тогда не видел, но знал – шеф зря заданий не раздает. Велел я ребятам за тобой присматривать. Так, помаленьку.