Спорить с С. А. Чаплыгиным было безнадежно. Признавая возможность подъемного действия воздушной подушки, он категорически отрицал практическое применение этого способа к вездеходу.
— Вздор, вздор, вздор, — сердито говорил он. — Расчеты — это ещё не практика. А где же здравый смысл у Циолковского и у вас, молодой человек? Вы понимаете: здравый смысл! Где? Вы хотите запылить весь мир? Неужели вам это не ясно?
Тут профессор сел на своего излюбленного конька, и я понял, что участь статьи Циолковского решена, даже несмотря на довольно хорошие иллюстрации к ней, которые были нами изготовлены».
Ключ к выявлению глубинных закономерностей Космоса содержится в правильном понимании сути таких фундаментальных общенаучных понятий, как пространство и время. В самом деле, трудно представить время отдельно от пространства, и наоборот. Раздельными они сделались, лишь превратившись в абстракции в рамках математически оформленных теорий. В. И. Вернадский в юношеском дневнике (запись 11 января 1885 года), более чем за двадцать лет до появления первых работ по теории относительности, отмечал, что и время и пространство в природе отдельно не встречаются; что нет ни одного явления, которое бы не занимало части пространства и части времени. И только для логического удобства представляются отдельно пространство и отдельно время. Впоследствии Вернадский совершенно справедливо настаивал на различении реального пространства, изучаемого в естествознании, и идеального геометрического пространства. Первое именуется пространством натуралиста, второе — пространством геометра. Задача же философии — не допустить подмены или отождествления этих разнотипных понятий, указать и аргументированно доказать, что не первое (материальное) вытекает из второго (идеального), а наоборот: идеальное отображает материальное.
Точно так же и Циолковский, опираясь на принцип монизма, приходил к выводу о пространственно-временном единстве. Он настаивал и постоянно подчеркивал, что пространство и время (вместе с третьей фундаментальной физической категорией — силой) «не существуют во Вселенной отдельно. Но все они сливаются в представлении о материи. Они же её и определяют. Без материи не существует ни время, ни пространство, ни сила. И обратно, где есть одно из этих понятий, там есть и материя». Циолковский постоянно полемизирует с Альбертом Эйнштейном: его теорию относительности, или по-другому — релятивистскую теорию (от лат. relativus — относительный) он всегда воспринимал более чем скептически. В письме к В. В. Рюмину от 30 апреля 1927 года он признавался, что его «очень огорчает увлечение ученых такими рискованными гипотезами, как эйнштейновская теория, которая теперь поколеблена фактически (…)». А вот что написал Циолковский 7 февраля 1935 года в заметке «Библия и научные тенденции Запада»:
«Эйнштейн в своей теории относительности (релятивности) приходит, между прочим, к следующим выводам. Вселенная имеет ограниченные размеры: примерно 200 миллионов световых лет. Теперь это опровергнуто уже фактически астрономией. Размеры Вселенной, по мере развития науки, все более и более расширялись и в настоящее время перешли эйнштейновские пределы. Указание на пределы Вселенной так же странно, как если бы кто доказал, что она имеет в поперечнике один миллиметр. Сущность одна и та же. Не те же ли это ШЕСТЬ дней творения (только поднесенные в другом образе). Мы не знаем ограниченности во времени. И сам Эйнштейн признает его неограниченность в прошедшем и будущем. Но раз время беспредельно, то как же может быть ограничено пространство!»
Здесь же высказывается мнение и об открытии красного смещёния в спектрах далеких галактик, послужившее вскоре основой господствующей до сих пор теории расширяющейся Вселенной. Согласно этой теории, Вселенная возникла 10–20 миллиардов лет тому назад из сингулярной точки, радиусом равной нулю, в результате так называемого Большого взрыва.
«По спектроскопическим наблюдениям туманности или млечные пути (группы солнц), как бы гонимые страхом Земли, разбегаются от нас в разные стороны и тем скорее, чем они от нас дальше. Тут нет ни страха, ни беготни. Если они и двигаются, то неправильно, в самых разнообразных направлениях и с обыкновенными астрономическими скоростями — в десятки или сотни километров.
Как же это примирить с несомненным указанием спектральных линий? Их перемещёние указывает на увеличение длины световых волн, идущих от далеких, почти невидимых солнц. Но отчего же может происходить это увеличение? Оно может происходить не только от движения небесных тел, но также и от других причин. Длина световой волны обратно пропорциональна квадратному корню из упругости эфирной среды и прямо пропорциональна квадратному корню из её плотности. Значит, источник этого явления — непрерывно возрастающего и стройного движения очень отдаленных солнц — можно объяснить не только нелепым и невозможным движением небесных тел, доходящим по скорости до 20 000 километров в секунду (7 % скорости света), но и одной из следующих причин.
1. Чем дальше тело от нас, тем больше замедляется скорость света и тем более увеличивается оттого длина его волны. Разве мы не видим такое же влияние материальной среды на скорость света и длину его волны? Почему же и в эфире не может быть того же? Ведь невозможно отрицать в силу монизма, что эфир материален.
2. Другая причина удлинения волны — увеличение плотности эфира. Это едва ли можно допустить.
3. Наконец, третья причина — уменьшение упругости, что так же сомнительно, как и предыдущее, потому что тогда нужно предположить, что изменение плотности или упругости, исходя из нашего местоположения, составляет как бы центр этих явлений. Это недопустимо.
Проще объяснить замедление скорости света громадным расстоянием и препятствием со стороны всюду рассеянной в пространстве обыкновенной материи, источник которой тот же эфир. Случайное соединение его частиц дает материю сложную и менее упругую, чем эфир. Это одна из возможных причин.
Надо, впрочем, заметить, что многие ученые не верят этому стремительному расширению Вселенной и пользуются в этом случае указанием спектроскопа для определения громадных расстояний от нас до звездных групп (галактик): чем скорее кажущееся движение, тем дальше туманность (галактика).
Увеличение длины световой волны на сравнительно небольших расстояниях, конечно, зависит более всего от разности в движении светил: тут влияние расстояния мало сказывается. Другое дело — невообразимо большое расстояние спиральных туманностей, или галактик: там преобладает влияние расстояния».
Даже выдающийся американский ученый-космист Эдвин Хаббл (1889–1953), открывший явление красного смещёния, достаточно осторожно относился к гипотезе Большого взрыва и разбегания галактик. В самом деле, ведь в спектре нашего Солнца также наблюдается красное смещёние, но из этого никто не делает выводов, будто бы дневное светило «убегает» от Земли (или наоборот)! Циолковский внимательно следил за новейшими открытиями в астрономии и космологии, был в курсе главных теоретических дискуссий, скептически относился ко многим скороспелым новациям.
Он высказывал аргументированные возражения также и против других постулатов релятивистской теории, в частности, против принципа постоянства скорости света и его предельности, отвергающего существование в природе сверхсветовых скоростей. Современная наука и философия лишь подтвердили эти выводы Циолковского и его общую оценку теории относительности. Вопреки распространенному мнению и несмотря на устоявшееся наименование, теория относительности на самом деле является теорией типичной абсолютности, в которой на месте старых низвергнутых абсолютов были воздвигнуты новые (что обычно предпочитают замалчивать). На эту характерную черту научного детища Альберта Эйнштейна, кстати, обращал внимание ещё основоположник квантовой теории Макс Планк: одна из его работ на данную тему так и называлась — «От относительного к абсолютному» (ее русский перевод публиковался единственный раз в Вологде в 1925 году).
