— При чем здесь журналисты, профессор. Полет «Атланта» сохранен в тайне, и не далее, как вчера, сенатская комиссия подтвердила особую секретность операции.
— Зачем? Со дня на день и так все станет известно.
— О-о! — в бархатистом голосе генерала прозвучало осуждение. — О-о! Не разделяю вашего взгляда, профессор.
— Так что случилось, в конце концов? Вы получили известия от экипажа «Атланта»?
— Увы, не получили, и убежден, что уже никогда не получим… С «Атлантом-1» произошла авария. А что такое авария первого космического корабля на планете, лишенной атмосферы, вы, конечно, представляете, профессор.
— Это одно из многих предположений, мы уже обсуждали его. Может быть другое — отказало радио. Могут быть иные варианты. В конце концов и при аварии кто-то мог уцелеть…
— Вы неисправимый оптимист, дорогой профессор!
— Не шутите, генерал. На «Атланте» трое ученых, трое американцев, черт побери. Им необходимо оказать помощь. Планы предусматривали…
— Не всякий план удается реализовать… «Атлант» тоже не смог выполнить намеченного плана. Обстоятельства, дорогой профессор… Они-то и заставляют нас поступать несколько иначе.
— Объясните, наконец, что произошло?
— Это тайна, но вам могу кое-что сказать. Два дня назад мы получили точные сведения, что русские в конце апреля планируют облет Луны…
— Превосходно…
— Позволю себе не разделить вашего мнения. По нашим данным, русские собирались осуществить высадку па Луну в середине этого года. Как вам известно, мы рассчитывали их опередить. В этом основная цель операции «Атланта». Американский флаг должен взвиться на Луне первым. В нашем распоряжении было два космических корабля класса «Земля — Луна». Третий усовершенствованная модель — будет готов только через год. Я имею достоверные сведения, что конструкция советских ракет уже позволяет им совершить посадку на Луну и обратный взлет. Однако русские не торопятся с высадкой. По только что полученным сведениям, они перенесли ее на середину будущего года. Хотят действовать наверняка. Но в случае необходимости они могут совершить посадку на Луну хоть сейчас. Могут… Вы меня поняли?..
— Разумеется! Неплохо… Хотите, чтобы спасательную экспедицию организовали русские? А тем временем еще раз подвергнуть проверке механизмы «Атланта-2»… Чтобы тоже действовать наверняка. Об этом стоит подумать, генерал…
Першинг покраснел и беспокойно зашевелился в кресле:
— Вы несколько поторопились с выводами, профессор. Разумеется, я не имел в виду ничего подобного. И меньше всего хотел бы втянуть в это дело русских. Если, «Атлант» разбился и девятьсот девяносто девять шансов из тысячи, что это так, а русские сядут в кратере Арзахель удачно… Вы представляете? Подумайте о реультатах… О политическом резонансе…
— Не вижу ничего зазорного, генерал. Новое не обходится без жертв… А Шервуд и его спутники, живы они или погибли, — уже герои…
— Разумеется. И когда-нибудь соорудим им памятник. Но я предпочитал бы иметь дело с живыми героями, профессор. Героями, которые возвращаются и докладывают, что американский флаг водружен на Луне. «Атлант-2» — последний шанс этого года. Мы не можем рисковать ради… э-э… любви к ближнему, профессор. После неудачи «Атланта-1» многое надо проверить. Подполковник Кросби полетит, но полетит… немного позднее… Так, чтобы успеть опередить высадку русских… Скажем, через полгода… Как видите, полет «Атланта-2» перенесен ради успеха операции… Это тяжело, но это вызвано высшей необходимостью. Этого требует престиж страны. Вы поняли меня, профессор?..
Ошеломленный Джеферсон молчал.
Генерал в течение нескольких минут внимательно наблюдал за окаменевшим лицом собеседника.
— Надеюсь, поняли, — резюмировал Першинг, вставая. — Я тоже хорошо понимаю вас, — продолжал он, кладя руку на плечо Джеферсона, — Джон Смит — ваш ученик… Однако новое не обходится без жертв, это вы превосходно сказали.
— Но как же они, — прошептал старый ученый, не делая попытки подняться и еще ниже опуская голову, — как же они все: Шервуд, и Кэтрин Миле, и Джон?..
Генерал чуть заметно покачал головой, медленно обошел вокруг стола, опустился в кресло, взял сигару.
Джеферсон сжал голову тонкими жилистыми руками и сидел не шевелясь.
Генерал прикурил от лучей статуи Свободы — серебряной зажигалки, стоявшей у него на столе, — потом сказал:
— Ведь они знали, на что идут. И мы с вами знали, профессор. Полет «Атланта-1»-это разведка. Разведка боем. И она показала, что операцию надо подготовить лучше. Вот мы и подготовим… Послать сейчас «Атланта-2» на Луну авантюра.
— Значит, и полет «Атланта-1» был авантюрой, — прошептал Джеферсон не поднимая головы.
— Разумеется, мы рисковали. В вопросах престижа риск неизбежен. Нас оправдывает то, что мы не знали планов русских. Если бы была уверенность, что они ограничатся лишь облетом…
Джеферсон тряхнул головой и вскочил с кресла. Опершись руками о край стола, он наклонился к самому лицу генерала и закричал:
— Это обман, отвратительный обман, и никакими фразами, слышите, Першинг, никакими фразами его не оправдать. Мы обманули их: Шервуда и других. И обманываем теперь свою страну и весь мир, сохраняя в тайне то, что случилось. Это надо прекратить, сейчас же, немедленно…
Генерал поспешно отодвинулся. Брезгливо поглядывая на профессора, достал тонкий батистовый платок; вытер рукав кителя, на который попали брызги слюны.
Джеферсон продолжал кричать об обмане, героизме, долге, о том, что наука принесена в жертву политике…
Генерал не слушал. Он смотрел в искривленное злобой и болью лицо старого ученого и думал о том, что все это — тоже фразы… Два месяца назад Джеферсон сам настаивал на ускорении старта первой ракеты. А теперь… До чего трудно работать с этими неврастениками из Консультативного совета. Ни один не хочет понять, что в конце концов все они лишь технические исполнители тех больших и важных планов, которые рождаются здесь, в Управлении космонавтики… Однако довольно, надо «приземлить» милейшего профессора.
— Все это, вероятно, в какой-то степени справедливо, — тихо сказал генерал, когда Джеферсон на мгновение остановился, чтобы перевести дыхание. — Но поймите, решение уже принято и нам с вами остается только как можно лучше выполнить его. Я был уверен, что господин Паап объяснил вам положение… Сегодня утром президент утвердил рекомендации сенатской комиссии…
— Я сейчас же еду к президенту, я… — перебил профессор.
— Повторяю, утвердил рекомендации, — чуть повысил голос Першинг. — Операция «Атлант» будет сохранена в тайне. Пока… Русские не должны узнать или догадаться, что на Луне лежат обломки нашего «Атланта». Если слухи просочатся и это ускорит действия русских, — последствия будут самые плачевные… Для всех нас, дорогой профессор. И, раумеется, в случае любой газетной шумихи последует официальное опровержение… Это вполне естественно… давайте кончим на этом наш малоприятный разговор. Право, жизнь складывается не из одних неприятностей… Вот, например, вчера я слышал, что ваша кандидатура как будто выдвинута в Национальную академию. Прошу принять мои сердечные поздравления, ведь ваше избрание гарантировано…
— Оставьте, Першинг… — начал Джеферсон, но осекся и, схватившись рукой за грудь, тяжело опустился в кресло.
Генерал поспешно позвонил.
— Воды и доктора, быстрее, — сказал он выросшему на пороге адъютанту. Профессору плохо.
— Ничего не надо, — пробормотал старый ученый, поднимаясь. — Ничего… Я поеду… к президенту…
— Может быть, сначала к врачу, — уговаривал Першинг, под руку провожая профессора до дверей кабинета. — Видите, как вредно вам волноваться… Вы не бережете себя… Всего хорошего. И, пожалуйста, не забудьте о нашем разговоре… Проводите, адъютант.
Когда дверь бесшумно закрылась за профессором, генерал вздохнул, вытер платком влажный лоб и медленно возвратился к столу. Присев на подлокотник кресла, в котором только что сидел Джеферсон, генерал потянулся к телефону.
