- Постараюсь.

Валландер закончил разговор.

- Хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я делаю, - пояснил он дочери.

- Если что-нибудь случится?

Ее вопрос застал Валландера врасплох, и он не сумел ответить уклончиво:

- Да. Если что-нибудь случится.

Он выпил еще чашку кофе и уже собрался уходить, но вдруг заколебался:

- Я не хочу тебя пугать. Но прошу, в ближайшие дни оставайся здесь. Ничего не случится. Просто мне так спокойнее.

Она погладила его по щеке:

- Ладно, я останусь. Не тревожься.

- Всего день-другой. Вряд ли дольше. Думаю, к тому времени этот кошмар все же закончится. А потом я стану привыкать к мысли, что убил человека.

Валландер повернулся и, прежде чем она успела возразить, зашагал прочь. Уже сидя в машине, он увидел, что она вышла на дорогу и смотрит ему вслед.

Сведберг прибыл минута в минуту.

Без десяти три его машина свернула во двор.

Валландер надел куртку и вышел навстречу.

Взглянув на него, Сведберг только покачал головой.

- Что ты задумал? - спросил он.

- Я знаю, что делаю, - ответил Валландер. - Но спасибо, что ты приехал.

Они вышли на мост, который вел через старинный ров вокруг крепостных развалин. Сведберг остановился, оперся на перила и задумчиво посмотрел на зеленую тину внизу.

- Все это просто в голове не укладывается, - сказал он.

- А я пришел к выводу, что мы почти всегда живем вопреки здравому смыслу, - отозвался Валландер. - Думаем, будто можно затормозить то или иное развитие, если упорно его не замечать.

- Но почему Швеция? Почему они выбрали нашу страну?

- У Виктора Мабаши было разумное объяснение.

- У кого?

Валландер сообразил, что Сведберг не знает, как звали убитого африканца, и повторил его имя. Потом продолжил:

- Во-первых, разумеется, потому, что именно здесь находился Коноваленко. А во-вторых, чтобы напустить туману. Людям, стоящим за кулисами этого покушения, очень важно запутать следы. А в Швеции спрятаться легко. Можно без труда незамеченным пересечь наши границы, без труда исчезнуть. Виктор Мабаша подыскал на сей счет удачное сравнение. Он говорил, что ЮАР - кукушка, которая частенько подкладывает свои яйца в чужие гнезда.

Они двинулись дальше, к разрушенной крепости. Сведберг огляделся по сторонам.

- Никогда здесь не бывал, - сказал он. - Интересно, каково было полицейским в те времена, когда эта крепость стояла.

Они молча прошлись вокруг, глядя на руины некогда высоких стен.

- Ты должен понять, мы с Мартинссоном просто остолбенели, - сказал Сведберг. - Ты был весь в крови, волосы дыбом, в одной руке пистолет, в другой - ружье.

- Я понимаю, - ответил Валландер.

- Но мы совершенно напрасно сказали Бьёрку, что ты был не в себе.

- Иногда мне кажется, так оно и есть.

- Что ты намерен делать?

- Думаю выманить Коноваленко, пусть поохотится за мной. По-моему, сейчас это единственная возможность выманить его из укрытия.

Сведберг серьезно смотрел на него:

- Это очень опасно.

- Когда предвидишь опасность, риск уменьшается, - отозвался Валландер, одновременно размышляя о том, что, собственно, хотел этим сказать.

- Тебе нужно прикрытие с тыла, - продолжал Сведберг.

- Тогда он не придет, - решительно ответил Валландер. - Недостаточно, чтобы он думал, будто я один. Он непременно проверит. И только когда убедится, нанесет удар.

- Удар?

Валландер пожал плечами:

- Он попытается убить меня. А я уж постараюсь, чтобы ему это не удалось.

- Каким образом?

- Пока не знаю.

Сведберг удивленно посмотрел на него. Но промолчал.

Они пошли обратно и еще раз задержались на мосту.

- Хочу попросить тебя еще об одном, - сказал Валландер. - Я тревожусь за Линду. Коноваленко действует непредсказуемо. Поэтому я хочу, чтобы вы дали ей охрану.

- Бьёрк потребует объяснений.

- Знаю. Потому и прошу именно тебя. Можешь поговорить с Мартинссоном. Бьёрку вовсе не обязательно знать об этом.

- Ладно, попробую, - сказал Сведберг. - Понятно, что ты тревожишься.

Они перешли мост и зашагали вверх по склону.

- Кстати, вчера к Мартинссону заходил кто-то из знакомых твоей дочери, - сказал Сведберг, словно желая потолковать о чем-то менее мрачном.

Валландер удивленно воззрился на него:

- Домой?

- Нет, на работу. Дама заявила о краже из машины. Сказала, что она учительница твоей дочери. Я в подробности не вникал.

Валландер замер как вкопанный.

- Еще раз, - сказал он. - Повтори, что ты сказал.

Сведберг повторил.

- Как ее звали?

- Не знаю.

- Как она выглядела?

- Надо у Мартинссона спросить.

- Попробуй точно вспомнить все, что он говорил!

Сведберг задумался:

- Мы пили кофе. И Мартинссон пожаловался, что ему все время мешают работать. Дела знай только накапливаются, так и язву недолго заработать. «Вот опять подсунули кражу из машины. Заявитель женщина, между прочим. Кто-то позарился на ее машину. Она спрашивала про дочку Валландера. Живет ли та по-прежнему в Стокгольме». Примерно так он сказал.

- А что Мартинссон ей ответил? Сказал, что моя дочь здесь?

- Не знаю.

- Нужно срочно позвонить Мартинссону, - сказал Валландер. И поспешил к дому. Побежал, опережая Сведберга.

- Звони Мартинссону, - сказал Валландер, едва они вошли в дом. - Спроси, сказал ли он, где сейчас находится моя дочь. Выясни, как звали ту женщину. Если он спросит, зачем тебе это, скажи, потом объяснишь.

Сведберг кивнул:

- По-твоему, никакой кражи не было?

- Не знаю. Но я не вправе рисковать.

Сведберг дозвонился до Мартинссона почти сразу же. По ходу разговора кое-что записал на листке бумаги. Валландер слышал, что Мартинссон в полном недоумении.

Сведберг положил трубку, вид у него был встревоженный:

- Говорит, что сказал.

- Что сказал?

- Что Линда у твоего отца в Эстерлене.

- Почему он это сделал?

- Она спросила.

Валландер глянул на кухонные часы:

- Позвони туда. Подойдет, возможно, отец. Он в это время обычно обедает. Попросишь к телефону мою дочь. И передашь трубку мне.

Валландер назвал номер. К телефону долго никто не подходил, но в конце концов ответил отец Валландера. Сведберг спросил Линду. Выслушал ответ и быстро положил трубку.

- Она поехала на велосипеде к морю, - сказал он.

Внутри у Валландера все оборвалось:

- Я же велел ей сидеть в доме.

- Полчаса назад, - сказал Сведберг.

На машине Сведберга они помчались туда. Валландер молчал. Сведберг время от времени искоса поглядывал на него. Но тоже молчал.

Вот и съезд на Косебергу.

- Дальше, - сказал Валландер. - Следующий поворот.

Они припарковались как можно ближе к береговому откосу. Других машин не видно. Валландер бегом спустился на пляж, Сведберг за ним. Ни души вокруг. Валландер чувствовал, что близок к панике. Незримый Коноваленко опять дышал ему в затылок.

- Может, она сидит где-нибудь в дюнах, - нерешительно сказал он.

- Ты уверен, что она именно здесь? - спросил Сведберг.

- Это ее любимое место. Если она идет к морю, то как раз сюда. Давай разделимся и поищем.

Сведберг зашагал в сторону Косеберги, Валландер двинулся дальше на восток. Он старался убедить себя, что тревожится понапрасну. Ничего с ней не случилось. Но не мог взять в толк, почему Линда не осталась дома, как обещала. Неужели так и не поняла, насколько все серьезно? Несмотря на случившееся?

Он то и дело оборачивался на Сведберга. Пока никакого результата.

Внезапно Валландер подумал о Роберте Окерблуме. Тот бы молился в этой ситуации, сказал он себе. Но у меня нет бога, молиться некому. Даже духов нет, которым молился Виктор Мабаша. У меня свои радости и печали, только и всего.

На гребне склона стоял мужчина с собакой, смотрел на море. Валландер окликнул его, спросил, не видел ли он на пляже одинокую девушку. Мужчина покачал головой. Он здесь уже минут двадцать, но никого не видел.