– Я и сама не знаю, кто, — тут же сказала старуха, отвечая на невысказанный вопрос, начертанный на всех без исключения лицах. — Это ж не письмена, господа проезжающие. Это образы, их еще прочитать нужно, а они, знаете ли, не всегда читаются. Вот и приходится предлагать их, какие есть, без всякой расшифровки... Три короны над тремя головами я вижу, а вот распознать эти головы — не взыщите...

– Ну а что нас ждет в ближайшем будущем? — спросил Сварог, усилием воли заставляя себя тут же не выловить из воздуха сигарету и не закурить. Не то, чтобы он надеялся скрыть от всевидящей бабки свою ларскую сущность, просто казалось, что курить здесь было неприлично.

– Это вам к астрологу следует, граф. Они большие мастера делать предсказания и на будущий год, и на завтрашний день. И не все из них шарлатаны — да сама я этого не умею. Удачи предсказывать бессмысленно — у всякого, кто играет в игры вроде ваших, удач впереди немало. Как и потерь. Насчет мелких неудач у меня плохо получается. Вот насчет крупных, к коим безусловно относится смерть... — Прохаживаясь по горнице, она вдруг мягко взяла ладонь Шедариса, вопросительно посмотрела.

Капрал оказался на высоте: даже и не пытаясь вырвать руку, ответил вызывающим взглядом.

– Ты умрешь генералом, — заключила старуха.

– Значит, проживу еще чертову уйму времени, — хладнокровно прокомментировал капрал.

– Ну, кто следующий? — На ладонь Леверлина она взирала подольше. — Берегись нежных песен, они могут принести и смерть.

– Я их и сам пою...

Она всмотрелась, покачала головой:

– Пожалуй, берегись тех песен, что другие поют.

Мара с видом крайнего скептицизма протянула руку.

– Берегись солнца.

– Учту и постараюсь поберечься, — отозвалась Мара покровительственным тоном рассудительного взрослого, не спорящего по пустякам с капризным ребенком.

– Голову тебе отрубит лучший друг, — сообщила старуха Бони.

– Эх, бабушка, будь у тебя зубов побольше, стало бы их поменьше... — вздохнул верзила, с точностью до миллиметра измерив взглядом дистанцию меж своим кулаком и острым старухиным подбородком. От первого парня на деревне к этому моменту в его поведении не осталось ничего.

Делия смело протянула сверкнувшую перстнями руку.

– Маленьких опасностей остерегайся еще сильнее, чем больших.

Принцесса подняла бровь, но удержалась от вопросов.

– Эх, а ну-ка... — азартно воскликнула тетка Чари, протягивая руку.

Ответ последовал мгновенно:

– Смерть тебе сулит шакра-чатурандж...

Тетка даже огорчилась:

– Я-то думала — море... В чатурандж я и до того не играла, а теперь и учиться не стану...

– Ну, давай грабку, — капрал подтолкнул Паколета локтем. — Ты у нас последний остался, на закуску...

– А командир? — запротестовал Паколет.

– Командир пойдет замыкающим, как ему в иных случаях и положено...

Одноглазый робко вытянул руку.

– Смерть тебя подстерегает там, где много съедобного мяса без костей, — сказала старуха.

Паколет откровенно почесал в затылке. Сварог, придав себе бравый вид, протянул ладонь.

– Вот вам, граф, я такие вещи предсказывать не берусь, — пожала плечами старуха. — Вы кое-какими законами и правилами ну совершенно не предусмотрены... Учено говоря, расстояние безменом не измеришь, а вес линейкой не определишь... Только берегитесь вы мостов, очень вас прошу. Потому что сулят они вам сплошные неприятности. И своей крови остерегайтесь.

– Как это? — не понял Сварог. — Про мосты я знаю, предупреждали... а что значит — собственной крови остерегаться?

Старуха лишь пожала плечами и оглядела их всех, одного за другим.

– Уж как получилось, господа мои, лучше объяснить не могу, по-другому и не бывает... Что всплывает, то и выкладываешь. А чем это обернется — знать не дано.

– Был у нас в роте один организм, — бодро сказал Шедарис, хотя голос его звучал хрипловато. — В кости мошенничал гениально, но суть не в том... Предсказано ему было, что ждет его смерть от животного, на котором ездят верхом. Парень с тех пор и близко не подходил не то что к лошадям — ко всему, на чем только ездят верхом, к ослам, верблюдам. Дело было на Сильване, там верблюды водятся... Ну вот. А зарезала его из-за кошелька в одном поганом городишке местная шлюха, на которой, прошу прощения у принцессы, верхом ездили по-всякому. И если она была не животное, то я — университетский профессор мудрой науки астрономии...

– Улавливаешь суть, — благосклонно кивнула старуха. — Я-то решила сперва, что ты чурбан чурбаном — а у тебя, гляди-ка, проблески...

– Говорят, правда, что высказанное на людях предсказание не сбывается...

– Когда как. И смотря где. И смотря с кем.

Леверлин кивнул:

– Написано об этом много...

Кажется, все увиденное вечный студент воспринимал лишь как научный эксперимент.

– И, как у вас, книжных людей, водится, все солидные авторы друг другу противоречат? — спросил Сварог.

Леверлин развел руками, лукаво улыбнувшись.

– Есть такое обыкновение у авторитетов... Так что твой мост — не обязательно натуральный мост, соединяющий берега реки. Это может оказаться и улочка, звавшаяся в незапамятные времена Мостом Кожевников, и деревня, и какое-нибудь урочище с местным прозваньем Чертов Мост...

– Как хотите, а к доске для шакра-чатуранджа я и близко не подойду, — заявила тетка Чари, весьма далекая от любви к чисто научному подходу к своей судьбе.

Шедарис положил ей руку на колено:

– А я постараюсь остановиться подальше от генеральских чинов — даже не на полковнике для пущей надежности...

Паколет жалобно воззвал:

– Объясните вы мне, где много съедобного мяса без костей!

На него полученное предсказание нагнало страха больше чем на прочих. И, кажется, он был готов даже застучать зубами.

– Да на кухне, — сказал Шедарис. — У особы познатнее, где мясо отборное...

– Не пойдет, — хмыкнула Мара. — Любой знатный человек ест и рыбу, и птицу, так что кости все равно будут...

– Бабка не говорит, что там совсем нет костей, — сказал Шедарис. — Она говорит, что мяса без костей там много. Точно, кухня. Может, даже дворцовая. А тебе бы я посоветовал: как только встретишь человека с солнцем в гербе — в геральдике частенько встречается, — на всякий случай приканчивай его первой или уж гляди в оба. Да, и у Горрота солнце на флаге, черное, правда...

– Учту, — сказала Мара. — Ну-ка, руку убери!

– Да я так... — буркнул Шедарис, но руку убрал с рукоятки пистолета.

– Что вы там? — вскинулся Сварог.

– Есть такое поверье, — старуха безмятежно скрестила руки на груди. — Мол, если убить колдунью, предсказанное и не сбудется. Только это опять-таки — смотря чем убивать, когда как... Спасибо, деточка.

– Не за что, — сказала Мара. — Я не из доброты душевной. Просто отчего-то чувствую, что ничего у него не вышло бы.

– Это точно, — многозначительно кивнула старуха.

Шедарис уставился в пол, бормоча:

– Да болтают, понимаете ли...

– Капрал! — грозно сказал Сварог. — Я тебя, мать твою...

– Скажи деточке спасибо, что остался жив, — без всякой злобы сказала капралу старуха. — Не сердитесь на него, граф, дело житейское. Научится когда-нибудь прежде думать, а уж потом хвататься за оружие... Между прочим, светает.

– Нет, у меня ты генералом точно не станешь, — пообещал Шедарису Сварог и встал. — Собирайтесь.

Все словно только и ждали этой команды. Первой подхватилась тетка Чари. Леверлин галантно подал руку Делии. Паколет чуть замешкался, словно хотел еще что-то спросить у старухи, но Мара аккуратно подтолкнула его в спину, как усердный сержант — новобранца.

Когда все направились к двери, Сварог обернулся к старухе:

– Вам, может, деньги нужны?

– Вы ж мне уже дали, — усмехнулась старуха. — Прощайте, граф. Я, право слово, хотела как лучше. Всегда полезно предупредить, хоть предостережение и видится туманным... Как смогла. А там, впереди, вас и в самом деле ждали.