План Генри опирался на его знание Хелен и проницательную оценку ее душевного состояния. Обожание на почтительной дистанции не могло удовлетворять ее вечно, и появились признаки, что троянские войны начали ей надоедать. Генри решил, что Хелен нужен финальный поединок, который полностью удовлетворит ее жажду побед. Виктор Луз казался ему самым подходящим кандидатом на эту работу. Увлечь его для Хелен не составит труда. И нет никакой опасности, что она влюбится в него или что его знатное имя побудит ее натворить глупостей. На вкус Хелен Луз — слишком явный иностранец, а сама она слишком разумна, чтобы продать свободу за титул. Некоторое время Виктор будет ее забавлять, а потом Хелен бросит его, ожидая, что он воспримет это как другие — с бодрой улыбкой и разбитым сердцем. Однако Хелен до поры до времени не следует знать, что в бою Луз нарушает все правила. Проигрыш взбесит его, и эпизод закончится полным разрывом. Генри не сомневался, что подобный опыт побудит Хелен с благодарностью броситься в его объятия.

Но это тоже оказалось ошибкой, хотя все начиналось именно так, как надеялся Генри.

Он привел Виктора Луза в дом Троев. Луз был очарован, Хелен — заинтересована, они стали часто видеться, и Виктор приступил к активным ухаживаниям. Хелен играла им, покуда ее интерес не иссяк, а потом прекратила игру, но Луз продолжал упорствовать. Тогда Хелен впервые по-настоящему обратила на него внимание. В его настойчивости ощущалось нечто тревожное, похожее на напряжение закупоренного резервуара, в котором кипит жидкость. Луз не упорствовал по-джентльменски ненавязчиво — он повсюду следовал за Хелен, угрожал ее спутникам, посылал безумные письма, звонил по телефону, грозя самоубийством, проливал слезы на ограде сада напротив ее спальни, врывался в дом средь бела дня и падал к ее ногам. Кульминация наступила однажды ночью в «Эль Морокко», когда Луз устроил сцену настолько безобразную и унизительную, что Хелен убежала в слезах — прямиком в объятия Генри Миддлтона Йейтса.

Для Генри это выглядело счастливым концом. Но к несчастью, Виктор Луз следовал собственному сценарию.

На следующее утро после скандальной сцены в ночном клубе Ричард К. Трой мирно допивал свой бескофеиновый кофе, когда вошла его младшая дочь Юфимия и заговорила с непривычной быстротой:

— Виктор Луз в библиотеке и хочет тебя видеть.

— Этот парень? — нахмурился мистер Трой. — Что ему нужно?

— Не знаю, папа, — ответила Эффи. — Но держится он вежливо и благовоспитанно. Может быть, он хочет извиниться за прошлую ночь?

— Полагаю, мне следует дать ему в морду, — беспомощно произнес ее отец. — А где Хелен?

— Она не захотела его видеть. К тому же Хелен в саду с Генри Йейтсом. Держу пари, Генри с удовольствием отделает его.

— Я сам способен уладить дела своих детей, — заявил мистер Трой, хотя его тон свидетельствовал об обратном, и нехотя направился в библиотеку.

Виктор Луз сидел на краю стула, слегка раздвинув колени, теребя ручищами замшевые перчатки и фетровую шляпу на наконечнике сложенного зонта. Его смуглая кожа пожелтела. Он сразу же встал.

— Послушайте, Луз… — начал Трой.

— Простите, мистер Трой, — прервал Луз, — но я пришел к вам по двум причинам. Я хотел извиниться перед вашей дочерью за то, что прошлой ночью устроил сцену на публике. Но она не желает меня видеть. Поэтому, сэр, я приношу свои извинения вам.

— Да-да, понимаю… — пробормотал мистер Трой.

— Вторая цель моего визита — получить у вас разрешение просить руки вашей дочери, — продолжал Виктор Луз. — Я безумно люблю Хелен, мистер Трой. Я не могу…

— …жить без нее. Да-да, — вздохнул мистер Трой. — Просто удивительно, сколько парней не может без нее жить. Мистер Луз, моя единственная миссия в жизни — видеть моих дочерей счастливыми. Если Хелен считает, что вы способны это осуществить, то мое мнение не имеет значения. Идите и спрашивайте у нее.

— Вы великий человек! — радостно воскликнул Луз.

— Не совсем, — усмехнулся мистер Трой. — Просто я передаю решение в более надежные руки.

Но Луз не унимался:

— Я говорил Хелен о моей любви, о ее красоте, хотя и не упоминал о браке… Но неужели она могла неправильно меня понять? Я немедленно спрошу ее!

В этот момент дверь открылась, и в библиотеку вошла прекрасная Хелен, за которой следовал Генри Миддлтон Йейтс. Позади Генри маячила дрожащая Эффи.

Луз заморгал, словно от яркого света. Он быстро подошел к Хелен и взял ее за руку:

— Хелен, я должен с тобой поговорить!

Хелен засмеялась, высвободила руку и вытерла ее носовым платком. Потом она подошла к отцу и сказала:

— Папа, Генри должен кое-что тебе сообщить.

— Генри? — переспросил мистер Трой. — Да-да…

— Я просил Хелен стать моей женой, — заговорил Генри Миддлтон Йейтс, — и она дала согласие. У вас нет против этого возражений?

Мистер Трой выглядел ошеломленным. Ибо раздался крик, и вырвался он из неожиданного источника — из горла его младшей дочери Эффи. Издав этот единственный звук, Эффи выбежала в коридор, как мышь, за которой гонится кошка. Хелен казалась задумчивой, а Генри Йейтс — недоумевающим.

Это было уже чересчур для мистера Троя, тем более что в следующий момент Генри Йейтс лежал на спине на полу библиотеки, очень напоминая человека, борющегося за свою жизнь. Он был сбит с ног ударом Виктора Луза, который сдавливал своими ручищами горло Генри и стучал его головой об пол. До ушей мистера Троя донеслись неприятные пронзительные крики, на сей раз издаваемые его старшей дочерью.

— Ах ты, вшивое отродье! — орал побагровевший Луз. — Ты никогда ее не получишь! Скорее я ее убью!

Генри издавал негодующее бульканье, а Хелен колотила Луза по голове рукояткой его же зонтика. Мистер Трой ощутил приступ гнева. Он всегда верил в братство людей и искренне поддерживал Организацию Объединенных Наций, но этот эпизод…

Мистер Трой стал с такой силой дубасить Виктора Луза, что тот отпустил несчастного Генри и свалился на пол, бледный и беспомощный.

Хелен опустилась на колени перед своим задыхающимся кавалером, бормоча слова утешения. Луз поднялся, ища свой зонтик и ни на кого не глядя.

— Я сказал, что убью ее, — прошипел он, ни к кому конкретно не обращаясь, — и, если она выйдет за Йейтса, я это сделаю!

— Но это не все, мистер Квин, — говорил мистер Трой месяц спустя. — Поднявшись на ноги, мой будущий зять нокаутировал того парня, и можно было подумать, что это конец. Но это оказалось только началом.

— Снова угрозы? — спросил Эллери. — Или настоящие покушения на жизнь вашей дочери?

— Нет-нет, это явилось началом совершенно новых отношений. Я не претендую на понимание нынешней молодежи. — Мистер Трой вытер лоб носовым платком. — В мое время его бы отстегали хлыстом или засадили в тюрьму, сколько бы он ни ползал на четвереньках. Но это меня просто доконало.

— Боюсь, мы не вполне вас понимаем, мистер Трой, — заявила Никки от своего имени и от имени своего босса.

— Не успел Луз прийти в себя после нокаута Генри, как он стал совсем другим человеком. Ворковал как голубок и словно наслаждался этим. Извинялся практически на коленях. Совсем смутил меня. На следующий день он прислал Хелен букет орхидей с запиской: «С наилучшими пожеланиями по поводу грядущего события. Ваш друг Виктор Луз». Боюсь, что в бизнесе на поздравительных открытках он бы не преуспел, ха-ха! — а Генри Йейтсу отправил ящик коньяка шестидесятилетней выдержки. В результате через неделю Хелен его простила, а Генри начал говорить, что Луз не такой уж плохой парень.

— А через две недели? — осведомился Эллери. — Очевидно, на этом дело не закончилось?

— Вы чертовски правы, — мрачно кивнул мистер Трой. — Через две недели Хелен пригласила его на свадьбу, поскольку Луз устроил большой прием в «Версале», где Хелен и Генри были почетными гостями, и, как я понял, весь вечер провозглашал тосты за их счастье.