– О Калеб! – выдохнула Блэр, прильнув к нему всем телом.

Сейчас ему было достаточно обнимать ее и прислушиваться к биению ее сердца. Но Блэр внезапно приподняла лицо, и их губы встретились в страстном поцелуе. Калеб пил из этого живительного источника, постепенно теряя контроль над собой и плывя по течению.

Прошло некоторое время, и он, улыбнувшись, отстранился.

– Что будет, если нас застанут в таком положении?

Блэр наморщила лоб.

– О, я об этом как-то не подумала, – промолвила она и метнула взгляд в сторону двери.

– Держу пари, меня вышвырнут отсюда в два счета.

– Возможно, ты прав.

Он склонил голову к ее лицу:

– Как ты думаешь, мне лучше уйти?

– А ты этого хочешь?

– Нет.

Она пожала плечами:

– Тогда оставайся.

– Ты рискуешь.

– Я хочу, чтобы ты был рядом и обнимал меня.

Калеб вскинул брови:

– Здесь, на кровати?

– Да.

– Но все-таки – что, если нас застанут?

– Застанут так застанут.

Калеб провел рукой по ее волосам и пробормотал:

– Будь по-твоему.

– Замечательно, – прошептала Блэр, положив голову к нему на плечо и чувствуя себя в полной безопасности в его объятиях. Они опустили кровать в горизонтальное положение, и через минуту в палате стихли все звуки.

«Боже правый, – думал Калеб, – оказывается, чтобы попасть в рай, надо сначала пройти через ад».

Весеннее утро выдалось ясным и прохладным. Калеб остановился у «Макдоналдса» и взял себе кофе и гамбургер. Было еще рано. Горожане спешили на работу. Покончив с завтраком, он выбросил пластмассовый стаканчик в ближайший мусорный бак и вышел на улицу.

Он завел мотор, и его мысли тут же вернулись к Блэр. Впрочем, он и не переставал о ней думать. Воспоминания о вчерашнем вечере вызвали у него легкую улыбку. Ему до сих пор не верилось, что их так и не застали за вопиющим нарушением больничного режима. Странно, что за все время, пока он лежал рядом с Блэр, в палату не вошла медсестра.

И только после того как Блэр заснула, Калеб потихоньку высвободился из ее объятий и, встав с кровати, еще долго смотрел на нее спящую. Затем, резко развернувшись, он вышел из палаты и поехал домой, где принял холодный душ, чтобы как-то снять напряжение последних часов.

Сегодня утром он решил было сначала поехать в больницу, но потом передумал. Было еще слишком рано, и Блэр охраняли. Она в безопасности, и это сейчас самое главное.

Но с Таннером надо что-то решать. Калеб подъехал к зданию своего бюро и, припарковав машину, взбежал на крыльцо. Было восемь часов утра. Он приостановился у двери офиса Уоррела. Его босс выглядел так, словно провел в кабинете всю ночь, – рукава закатаны, галстук развязан, на столе недопитый кофе.

Когда Калеб вошел, Уоррел поднял голову.

– Доброе утро, – сказал Калеб, подумав про себя, что даже в таком растрепанном виде Уоррел смотрится респектабельно и внушительно. Редкие волосы аккуратно причесаны, подбородок гладко выбрит. Свежая рубашка, выглаженная и накрахмаленная. Бежевые брюки и коричневый пиджак без единой морщинки.

Калеб не мог себе даже представить офис без Уоррела. Да и вряд ли Джек когда-нибудь оставит службу. Он сказал это так, сгоряча.

– Где тебя носит, черт подери? – проворчал Уоррел.

Калеб пожал плечами:

– Заехал выпить кофе. А что?

Уоррел подошел к столику, на котором стояла кофеварка, и налил себе кофе.

– А то, что я названиваю тебе домой уже целый час.

Калеб замер, но голос его прозвучал спокойно.

– Что-нибудь серьезное?

– Поверишь ли, если я скажу, что нам выпал счастливый билет? – спросил Уоррел, усаживаясь за стол. Глаза его радостно сверкнули.

Калеб ударил кулаком о ладонь:

– Таннер?

– А кто же еще? – Уоррел довольно ухмыльнулся и отпил кофе.

– Черт подери! – воскликнул Калеб. – Детали, детали, рассказывай все по порядку!

– Случилось так, как мы и предполагали. Таннер позвонил из своего пентхауса, и мы прослушали его разговор. Как только я положил трубку, сразу принялся тебя разыскивать.

Калебу не сиделось на месте.

– Все благодаря степлеру? Блэр обрадуется, когда узнает об этом. Она переживала, что ей так и не удалось ничем нам помочь.

При упоминании о Блэр Уоррел помрачнел:

– Как она? Черт, все так завертелось, что я не успел даже ее проведать. Она действительно в порядке?

Калеб тоже посерьезнел и ответил:

– Вчера вечером она чувствовала себя вполне сносно, вот только ее душевное состояние… – Он не закончил фразу.

– Оставляет желать лучшего, – договорил за него Уоррел. – Так?

– В общем, да. Иначе она ни за что не согласилась бы остаться в больнице на ночь.

Уоррел улыбнулся:

– Она сильная женщина – это я точно знаю. Однако я рад, что Блэр сейчас в безопасности, тем более что Таннер снова объявился.

– Когда он назначил встречу? – спросил Калеб, присаживаясь на край письменного стола Уоррела и доставая из кармана сигареты.

– Сегодня, в парке «Золотые Ворота». В два часа.

– Черт, так скоро, – пробормотал Калеб, вскакивая и вновь принимаясь расхаживать по кабинету.

– Вот и я о том же, – добавил Уоррел, усмехаясь. Но в следующую секунду лицо его приняло суровое и сосредоточенное выражение. – Но мы будем готовы, не сомневайся. Я уже запустил машину.

– Таннер мой, Джек, – прорычал Калеб.

У Уоррела заходили желваки на скулах.

– Я продолжаю настаивать на том, чтобы все было по закону.

– Но я же дал тебе слово, помнишь? – горячо возразил Калеб.

Уоррел заметно успокоился.

– Садись, – сказал он, – и давай подумаем, как лучше отпраздновать эту «встречу».

– Существует только один способ, – откликнулся Калеб, расхаживая по офису, как тигр в клетке. – Надо будет связать подарочек, запаковать его и отправить в руки правосудия.

– Черт подери, да сядешь ты наконец? Я не могу думать, когда ты мелькаешь.

Калеб со вздохом опустился в кожаное кресло, сверля Уоррела своими черными глазами.

– Нам нельзя допускать ошибок. Если все проводить по закону, его пришлось бы ловить в закрытом тюремном дворе, из которого и мышь не улизнет.

– Я поручаю это тебе, Калеб. Вызовешь снайперов.

– Все будет как надо.

– Тогда давай разрабатывать план операции.

Калеб подался вперед:

– Я слушаю тебя.

Калеб говорил по миниатюрной рации, прикрепленной к карману его рубашки.

– Прием, Диверс. Что видно? – спросил Калеб, оглядывая участок парка, на котором он и еще несколько агентов поджидали Таннера и русского.

Со своей позиции под огромным раскидистым деревом Калеб мог видеть холм, поросший кустарником, где была спрятана видеокамера. Даже приглядевшись, ее невозможно было обнаружить. Кроме того, у Таннера нет оснований для подозрений, и он вряд ли будет обшаривать окрестности.

– Диверс, ты что, уснул там? – снова спросил Калеб.

– Нет, сэр, пока ничего, – услышал он наконец ответ. – А у вас?

– Тоже ничего, – промолвил Калеб, взглянув на часы. Только половина второго. Он выругался. Время тянется как резина.

– У меня есть сообщение, – послышался другой голос.

Рация затрещала, но Калеб быстро настроился на нужную волну.

– Вижу парня и девушку. Во всяком случае, мне так кажется – они целуются прямо у меня на виду.

– Это ты, Спрайт? – ледяным тоном спросил Калеб.

– Да, сэр!

– Прекрати свои штучки и займись делом.

– Слушаю, сэр, – ответил Спрайт, сразу посерьезнев.

– Камера может вращаться?

– Да, ее только что проверяли, – сказал Спрайт. – У нас все в порядке.

– Смотрите, отвечаете головой, – предупредил Калеб. Затем, обращаясь ко всем вместе, добавил: – Запомните, приближаться только по моему сигналу. Никакой самодеятельности, понятно? Мы должны заснять их на пленку и взять живыми.

После того как каждый из офицеров получил от него соответствующие указания, Калеб прислонился к стволу дерева и закурил, притворяясь обычным отдыхающим, которых так много бывает в парке субботними погожими деньками. Одет он был в джинсы и рубашку, костюм дополняли кроссовки и белые носки.