- Бывает, и за один день узнаешь и научишься столькому, на что иному и сотни лет не хватит, - ответил я. - Ваше время прекрасно. Только вы все какие-то рафинированные, что ли. Не хватает боевого духа...
Во время нашей перепалки Тейла притихла. Кажется, она чувствовала себя виноватой. Она не вмешивалась, не пыталась ничего прояснить, она просто присутствовала. Тейла старательно не смотрела на меня, глаза её потемнели.
- Ты хочешь сказать, жестокости? - не хотел уступать поле боя Ларри.
- Твердости, силы духа, решительности - это будет правильней!
- А как же Лейн Джагер, есть и другие? Или, по-твоему, у них нет этих качеств?
- Они исключение, - сказал я и выпил уже третий бокал вина. - Возможно поэтому он и мафиози. Впрочем, это не гарантирует, что они способны самолично заглянуть смерти в глаза!
Мне надоела полемика. Надоело всё. Взвинченный, назло Тейле, я пригласил на танец Марианн.
- Не обращай на него внимания, - сказала она, положив руки на мои плечи. - Ты лучше его.
Я ощутил прикосновение упругой груди. В танце девушка прижалась ко мне, давая понять, что готова на большее. Но Марианн была мне безразлична.
- Чем же я лучше?
- Ты не такой... Настоящий мужчина.
Она попыталась еще о чём-то поговорить, но быстро почувствовала моё настроение и разочарованно замолчала.
Вечер был безнадёжно испорчен. Тейла не делала мне упрёков, ни о чем не спрашивала, только попыталась сама пригласить меня, но я отказался. Она казалась бледной и усталой. Я старался не смотреть в её сторону. Злился на себя, на весь белый свет. И, чтобы окончательно не отравить остальным вечер, сославшись на мигрень, мрачный и разбитый, отправился восвояси. Дождь давно закончился. Спешить мне было некуда, я закурил и не спеша, побрёл к нашей машине.
Неожиданно где-то рядом, ночную тишину разорвала сирена. Вспышка осветила небо, и я увидел какие-то тени рядом со штабом Джо Райта. Мне потребовалось менее секунды, чтобы выхватить пистолет-автомат, который я предусмотрительно постоянно таскаю с собой, и ринуться на выручку. Голова вдруг стала ясная, хмель как рукой сняло.
Ботинки, хлюпая и чмокая, тяжело отрывались от пропитанной водой земли. Я добежал почти до самого входа и чуть не свалился, наткнувшись на тело часового. Во тьме раздался крик, и кто-то бросился на меня, пытаясь ударить. Реакция была мгновенной - я выстрелил в него, не целясь, короткой очередью, снизу от живота. Грохот заполнил ночь, и в слабом отблеске огня высветилась жуткая картина: светлый комбинезон нападавшего лопнул и разорвался изнутри, обдав меня теплой жижицей. Громкие чавкающие звуки разрываемых пулями костей и плоти смешались с канонадой пальбы и воем сирены.
Какие-то тёмные фигуры бежали в сторону леса. В неясном ночном свете едва были видны очертания их "снометательниц". Они, уже не стесняясь, отстреливались на ходу, поливая пространство за собой усыпляющим газом.
Не позволяя своему пистолету-пулемету прервать очередь, я нырнул за ближайший домик и только там перевёл дух. "Не меньше трёх я уложил", - промелькнуло в голове.
Повстанцы уже высыпали из казарм. Со всех сторон доносились испуганные голоса и крики. Беспорядочная пальба набрала силу: автоматные очереди перемежались с воплями - лавина новобранцев попала в водоворот злобного перекрёстного огня и смерти.
- Идиоты! - прорычал я.
В наполненном свистом пуль тёплом влажном воздухе потеешь быстро - майка прилипла к телу, и пот мелкими каплями проступил на лице. Лёжа в темноте, я мог мечтать только о том, чтобы эти бараны не перестреляли друг друга и меня заодно.
Канонада длилась недолго и затихла так же быстро, как и началась. Попытка проникновения разведчиков или диверсантов окончилась полным провалом. В суматохе никто не понял, кто именно первым открыл огонь и спас штаб. Ну а мне выпячивать свою персону было и ни к чему. Потери лазутчиков составили пять человек убитыми. С нашей стороны трое по глупости попавших под свои пули и около тридцати "заснувших". Никого из нашего спецназа среди них, слава богу, не было.
Джо Райт усилил охранение, выставив дополнительные посты. Вымотанный и злой, я дошёл до своей койки и, не тратя время на бесполезные разговоры с ребятами, отрубился.
Яркий свет заставил меня открыть глаза. Косые лучи утреннего солнца прямоугольником окна падали прямо на моё лицо. Я взглянул на часы: раннее утро. Рывком сел на постели, вспомнив события вчерашнего вечера. Ночная стычка... Тейла... Острая боль кольнула в сердце.
Глупый ревнивец! Чем больше я вспоминал своё вчерашнее поведение, припоминая подробности, тем больший стыд охватывал меня. Подозрения казались ничтожными и надуманными. Всё оборачивалось против меня. Я сам виноват во всем! Нельзя мне было так себя вести. Что я наделал! Мною овладела такая безумная тоска, что я с трудом сдержался от сумасшедшего желания бежать к Тейле и на коленях молить о прощении.
Пустыми, невидящими глазами я уставился на безмятежно спящего напротив Дэна. Меня охватила полная растерянность. Что делать? Возможно, ещё не всё потеряно? Или ... я лишил себя последней надежды? Не в силах больше выносить этой пустоты, я, как лунатик, оделся и вышел.
На бревне, валяющемся неподалеку, смутно вырисовывалась сгорбленная фигура в защитной униформе. На ноги навалилась свинцовая тяжесть, с трудом я сделал несколько шагов.
- Ты?! Что ты здесь делаешь? - недоуменно, осипшим вдруг голосом вымолвил я.
Тейла встрепенулась.
- Не спится, вот и вышла проветриться.
Она подошла ко мне вплотную и ничего не сказала. Но в этом не было необходимости. Я всё прочёл в её глазах. Я понял всё до конца - она действительно любит меня. А я ... просто дурак.
Девушка прижалась к моей груди. Я обнял её, осыпая поцелуями лицо, шею.
- Где ты был во время перестрелки? Я так боялась за тебя, - всхлипывая, воскликнула Тейла.
Смятение охватило меня.
- Успокойся, родная. Всё в порядке. Не плачь. Прости меня, я вёл себя как болван.
- Ты прости, я сама во всем виновата, - сказала она сквозь слёзы дрожащими губами. Потом она зашептала о том, как глупо всё получилось, о том, что теперь только поняла, как любит меня.
Я был, не в силах ни о чём думать, гладил её волосы и слушал, не разбирая толком смысла слов, чувствуя только одно: вот она - та девушка, слугой которой я хочу быть и что я не могу не любить её. Такого со мной не было прежде. Что она захочет, то я для неё и сделаю.
Горячими руками я обнимал эту открывшуюся в любви девушку и находил в её страстных словах отголоски всего того, что, мне казалось, ощущал и я сам. "Да, она любит, иначе разве могло бы случится то, что сейчас случилось? Разве ТАК возможно лгать? Мне сказочно повезло... Да, да, и я люблю ее!" - в третий, в десятый раз думал я, слушая её искренний дрожащий голос и отыскивая какие-то особые нежные интонации, обращенные к самым потаённым глубинам моей души...
- Лучше забыть, что было вчера, - наконец сказал я, обнимая её подергивающиеся плечи, стараясь успокоить. - Как я мог тебе не доверять?!
Постепенно она затихла. Улыбнулась так, словно не было мучительной ночи, какой-то особой светящейся улыбкой.
- Ты прав. Вчера ничего и никого не было, - согласилась бодрым тоном, делая ударение на последних словах. - Начнем сначала. Майкл, пойдём прогуляемся? До отправления машин остался ещё почти час.
Просыпающийся лес встретил нас мирным шелестом листвы и птичьими трелями.
- Так что ты говорила о заповедных зонах? - я вспомнил её вчерашний рассказ. - Если они сделаны по фантазиям людей - это, наверное, чертовски красиво. Но, наверно, их надо изолировать очень тщательно, особенно если там какие-нибудь немыслимые животные.
- Естественно! Такой заповедник накрыт гигантской прозрачной полусферой. Санитарно-пропускной режим очень жёсткий, - Тейла вдруг пробежала чуть вперед и, озорно улыбаясь, ухватилась рукой за тонкий ствол молодого дерева. - Там есть разноцветные причудливые деревья, райские птицы, невообразимые бабочки, другие насекомые, невиданные животные. Но этот клён, этот лес мне всё равно милей! Кстати, существуют не выдуманные, а сделанные по аналогии с другими мирами заповедные зоны. Естественно, эти животные и растения только внешне почти неотличимы от своих настоящих прототипов. Они созданы на Земле в расчете на нашу силу тяжести и состав атмосферы. Живут нормальной жизнью, как на своих планетах, только размножаться самостоятельно не могут. В этом дополнительная гарантия безопасности природы Земли.
