Правительство, словно торопясь продемонстрировать «непокорным индийцам» мощь своего карательного аппарата, беспрерывно наносило жестокие удары по всем очагам национально-освободительного движения в стране. «В Индии фактически было введено военное положение, — оценивал обстановку Неру, — и Конгрессу, в сущности, так и не удалось вновь захватить инициативу или приобрести какую-либо свободу действий». И все-таки каждый день приносил Джавахарлалу новые подтверждения того, что, несмотря на репрессии и на отсутствие действенного руководства со стороны ИНК, освободительное движение в Индии ширилось, охватывая все большее число индийцев. В борьбу с колонизаторами, стремясь достойно заменить арестованных отцов, мужей, братьев, сыновей, включились индийские женщины. Мать Джавахарлала, его сестры (Камала все еще находилась на излечении в Бомбее) ездили по деревням Соединенных провинций, призывая крестьян уклоняться от уплаты ренты и налогов, пикетировали магазины, где продавались иностранные ткани, участвовали в уличных демонстрациях и митингах.

27 января Джавахарлал узнал об аресте сестер Виджайялакшми[62] и Кришны. Их отвезли в тюрьму в Малакке. 1 февраля суд приговорил сестер к году тюремного заключения. Джавахарлалу сообщили, что они были чрезвычайно горды вынесенным им приговором.

Уже находясь в окружной тюрьме в Барейли, куда Джавахарлала перевели 7 февраля 1932 года, он переслал сестрам письмо, в котором за шутливыми фразами проскальзывали восхищение мужеством Виджайялакшми и Кришны, тревога за их судьбу, желание всячески помочь им, приободрить их. Брат называл тюрьму «лучшим из всех университетов». «Только здесь, — оптимистически утверждал он, — мы начинаем ценить то малое, что с трудом замечали раньше, и поэтому радость восприятия жизни становится острее».

В конце марта 1932 года после четырнадцатимесячного перерыва Неру в письмах к дочери возобновил рассказ о важнейших событиях мировой истории. Не претендуя на всеохватность и точность изложения (суровые условия заключения не позволяли Неру иметь при себе необходимые для такой работы источники, здесь-то и пригодились тетради с выписками из прочитанных прежде книг), Неру старался живым, образным языком поведать о самом существенном, интересном и поучительном в истории человечества от его древнейших эпох до 30-х годов XX века.

Приглашая дочь вместе с ним заглянуть в прошлое — «сложную, запутанную сеть, которую трудно распутать и трудно даже всю целиком охватить взором», Джавахарлал предостерегает ее от того, чтобы воспринимать историю других стран и народов как нечто менее достойное внимания и изучения, чем история собственной страны. «История, — пишет он Индире, — не является просто летописью деяний великих мужей, королей, императоров и им подобных... Подлинная история должна заниматься не отдельными личностями, которые появляются время от времени, а людьми, которые составляют нацию, работают и своим трудом создают предметы первой необходимости и предметы роскоши, людьми, которые тысячами различных способов влияют друг на друга и взаимодействуют друг с другом».

Отношение Неру к проблемам всемирной истории свободно от тенденциозности, столь присущей трудам буржуазных исследователей, хотя он и сетовал на то, что ему подчас бывало трудно совладать с личными суждениями, или сложившимися ранее, или возникавшими при ознакомлении с новыми источниками. Не являясь профессиональным историком, Неру весьма скромно оценивал свои возможности исследователя: «Мое собственное образование было недостаточным, и историю мне преподавали в искаженном виде», — говорил он, имея в виду годы учебы в Харроу и Кембридже. Однако Неру с настойчивостью и тщательностью подлинного ученого стремится воспроизвести целостную объективную картину мира в его постоянном движении, во всем его многообразии, не отвлекаясь при этом от главной задачи, которую он поставил перед собой: «увидеть свою страну и свой век в истинной перспективе мировой истории». И Неру повествует о прошлом родины, показывая духовную красоту, неистребимое свободолюбие, мужество, богатейшие творческие возможности своего народа. Решительно возражая тем шовинистически настроенным соотечественникам, которые твердили об обособленности исторического пути, пройденного Индией, об исключительности индийской нации, о ее мессианской роли в Азии и во всем мире, Неру сопоставлял и связывал ключевые моменты в истории родины о тем, что происходило в других странах, убежденно говорил об общности мировых цивилизаций, настойчиво искал в опыте прошлого и настоящего наиболее приемлемое и полезное для будущего Индии.

С марта 1932 года до конца августа 1933 года, когда Неру вышел на свободу, он написал дочери более 170 писем-очерков по истории человечества. Эти письма легли в основу книги «Взгляд на всемирную историю», которую сестра Джавахарлала Виджайялакшми подготовила к изданию в 1934 году. Книга Неру была переведена на многие языки мира и поразила современников глубиной и занимательностью изложения. Индийские и зарубежные исследователи отдавали должное интеллекту, энциклопедической эрудиции автора, а историки Советского Союза[63] и социалистических стран отмечали еще и то, что трактовка Неру многих важных проблем истории свидетельствовала о несомненном влиянии на него трудов классиков марксизма-ленинизма. Это неоднократно признавал и сам Неру. «Теория и философия марксизма осветила много темных уголков в моем сознании, — писал он позднее в „Автобиографии“. — История наполнилась для меня новым содержанием, марксистское толкование пролило на нее поток света, и она предстала передо мной в виде развертывающейся драмы, в которой имелись закономерность и цель, пусть даже и неосознанные. Несмотря на ужасающее расточительство и страдания в прошлом и настоящем, будущее было озарено надеждой, хотя впереди было еще много опасностей. Особенно привлекали меня в марксизме отсутствие в основном догматизма и научный подход...» Неру высказывал также убеждение, что «наиболее проницательный и острый анализ изменений, происходящих в настоящее время в мире, дают марксистские авторы». Разделял он и оценку историками-марксистами роли народных масс как основной силы исторического прогресса. Народ, утверждал Неру, всегда являлся «главным действующим лицом». В письме-очерке «Марксизм» Неру, широко использовав труды К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина, изложил их взгляды на процессы развития человеческого общества и подчеркнул, что классики марксизма смотрели на историю как «на великий процесс эволюции, совершающийся посредством неизбежной борьбы классов». Неру не смог ни в 30-х годах, ни позднее отойти от буржуазно-демократических, реформистских концепций (он называл их «либеральными гуманистическими традициями»), под воздействием которых формировалось его мировоззрение. Сказалось здесь и сильное влияние на него утопических идей гандизма[64].

Эпистолярный жанр, избранный Неру для освещения основных этапов всемирной истории, позволил ему откровенно и полно изложить свои гуманистические взгляды, осмыслив уроки прошлого с морально-этических позиций.

Со страниц своих писем Неру предстает убежденным противником любых форм порабощения и угнетения человека человеком, повествует ли он о рабовладельческой эпохе, феодализме или капиталистической формация. Непримиримо его отношение к колониализму, обстоятельно и убедительно вскрывает он его губительные последствия для судеб народов Азии и Африки. Говоря о так называемой «просветительской» и «цивилизаторской» миссии колониальных держав, он пишет: «Под маской добродетели скрываются алчность, жестокость и беспринципность, и из-под овечьей шкуры цивилизации видны кровавые когти хищника». Борьба индийского народа с британским империализмом, подчеркивает Неру, «является частью великой борьбы всего человечества, стремящегося положить конец страданиям и нищете, мы можем радоваться, что вносим свою лепту, содействуя прогрессу всего мира».