– Это хорошо, что ты правильно оцениваешь ситуацию. В условиях, когда нам предстоит не только работа на море, но в скором будущем, возможно, и война с официальными властями Сумарди, мы должны создать армию, способную громить любого противника. Армию, одно упоминание о которой должно вызывать у соседних племен дрожь и отбивать желание сопротивления. Такая армия обязана быть жестокой, безжалостной и, самое главное, дисциплинированной. Дисциплина и порядок внутри подразделений – залог успеха всех наших далекоидущих планов. Ты согласен со мной, Жинна?

Пират вытянулся по стойке «смирно»:

– Я полностью с вами согласен!

– Хорошо! Расслабься, поговорим о делах насущных. Ты доставил часть команды в барак?

– Как вы и приказывали. Доставил.

– Сколько человек?

– Тринадцать! Пятерых матросов оставил на судне под охраной одной из бригад.

– Но экипаж «Николая Артемьева» 19 человек, плюс представитель фирмы, под прикрытием которой сухогруз тащил в Джаббу контейнеры с оружием?

– Так этого представителя и боцмана мы убили, когда ...

– Ах да, вспомнил. Эти глупцы решили оказать сопротивление. Понял. Значит, на судне ты оставил матросов?

– Да, матросов.

– А капитана доставил сюда?

– Да! Вы желаете с ним поговорить?

– Нет! Рано! Ты сделал свое дело. Можешь отдохнуть! Свободен!

Не прошло и пяти минут после ухода Жинны, как в комнату Фаруха вошел его личный секретарь, поклонился:

– Хозяин, вас вызывает на связь Роджер!

– По спутниковому каналу?

– Да, хозяин!

– Я отвечу! Ты же, Сиад, вечером не торопись домой!

– Слушаюсь, хозяин!

Проводив похотливым взглядом фигуру секретаря, Фарух погладил бородку. Сегодня вечером он отымеет этого смазливого юнца. Тот умеет доставлять хозяину удовольствие.

Никто из местных жителей не знал о том, что Фарух тайно занимается сексом со своим секретарем. Не знали об этом и подчиненные, и командиры группировки Башира. И только двум мужчинам было известно о сексуальных извращениях главаря крупной террористической банды. Один служил в ближайшем окружении Башира. Другой же не относился ни к подчиненным Фаруха, ни к местным жителям, являясь гражданином другой, далекой от Сумарди страны. Он-то и вызывал Фаруха по спутниковой связи.

Главарь банды включил телефон:

– Салам аллейкум, Роджер! Давно не видел тебя! Ты покинул наш континент?

– Салам, Башир! Действительно, мы давненько не встречались. Пора исправить подобное положение. Ты готов принять гостя?

– Подожди, так ты что, в Сумарди?

– Я в Байдабо. Более того, рядом с твоей резиденцией!

– Вот как? На машине?

– Ну не на осле же!

– Так заезжай во двор! Я спускаюсь встретить дорого гостя!

– О'кей, дружище, только абреков своих о моем прибытии предупредить не забудь? А то они у тебя сначала стреляют, а потом думают, зачем и в кого стреляли?

– Въезжай спокойно! Никто в тебя стрелять не будет!

– Хорошо! Подъезжаю к воротам.

– А я выхожу во двор!

– Давай, брат-пират!

Спустя несколько минут американец Гарри Стин по прозвищу Роджер, агент ЦРУ, представляющий Штаты под видом торгового представителя в одной из приграничных Сумарди африканских стран, и главарь террористической банды, громко величающий себя руководителем повстанческих сил провинции Дари, борющейся за независимость, встретились во дворе усадьбы Фаруха. Обнялись по местному обычаю. Башир пригласил гостя в дом, приказав секретарю подать крепкий чай. Фарух и Стин прошли в кабинет пирата, отдельное помещение, соседнее с главной комнатой, обустроенное и меблированное в европейском стиле. Присели в кресла. Сиад внес поднос с чайником, пиалами, чашкой со сладостями, коробкой сигар и пепельницей. Установив принесенное на небольшой резной деревянный столик, секретарь тихо и незаметно удалился.

Американец, отпив глоток чая, прикурил сигарету, проигнорировав сигары:

– Слышал я, Башир, прошедшей ночью ты в море устроил настоящую войну?

Фарух недовольно пробурчал:

– Что, разнеслись уже слухи?

– А ты как хотел? Убить таких известных в мире бизнеса лиц, как Кросс и Лейтер, а также не менее известных топ-моделей из престижного модельного агентства Европы, это тебе не головы своим аборигенам отрубить. Да еще вдогонку захватить российское судно, шедшее в Джаббу под собственным флагом. Сейчас практически все СМИ только об этом вещают. Требуют положить конец пиратскому беспределу у Сумарди. Доиграешься ты, Башир, ох доиграешься. Тебе что, мало других судов, надо было злить немцев, англичан, ВМС которых дал неплохую пощечину, и Россию? Представляешь, какие могут быть последствия твоих действий?

– Мне плевать и на СМИ, и на Европу! А русским вообще стоит быстренько расплатиться со мной и больше тему захвата своего судна не поднимать. Да и в Германии наверняка кое-кому из влиятельных лиц выгодна смерть миллиардера. Еще одним конкурентом меньше стало. Что же касается англичан, то не моя вина, что они не в состоянии защитить суда. Ни англичане, ни датчане, ни кто-либо другой.

Американец заинтересованно спросил:

– Почему это русским не выгодно поднимать шум вокруг захвата их судна?

– Да потому, что сухогруз помимо всякой гуманитарной дребедени тащил в Джаббу, с которой у официальных властей Сумарди весьма напряженные отношения, четыре контейнера со стрелковым оружием и боеприпасами.

– Вот как? И где сейчас эти контейнеры?

– У меня, естественно!

– Ты снял их с сухогруза?

– Конечно!

– В принципе, это не так важно. У них есть знаки, указывающие на принадлежность России?

Фарух взглянул на собеседника:

– Ты на что намекаешь, Роджер?

Стин рассмеялся:

– Ты наивен, как дитя, Башир! Никто и никогда, тайно переплавляя оружие, не оставляет ни малейшего следа, указывающего, кому это оружие ранее принадлежало. Прикажи своим «пахарям» моря осмотреть контейнеры, вскрыть их и также внимательно осмотреть каждый ствол, каждый ящик, цинк или картонную коробку с патронами, даже боеприпасы, и, уверен, нигде ты не найдешь знаков принадлежности вооружения России. А то, что оно российского производства, совершенно ни о чем не говорит. Как и наличие контейнеров на сухогрузе. Русские легко открестятся от них, объявив, что оружие на сухогрузе – провокация пиратов или властей Сумарди.

– Но я могу заставить и капитана, и команду письменно или перед камерой подтвердить, что сухогруз вез в Джаббу оружие! В нарушение международных санкций!

– Вот именно, что заставить! Их заявления и цента не будут стоить. Неужели ты думаешь, что кто-то всерьез воспримет утверждения какого-то пирата, чье место на рее?

– Ну, ну, Роджер! Ты говори, да не заговаривайся! Я терпеть не могу, когда о нас говорят пренебрежительным тоном. Даже друзья!

Американец усмехнулся:

– Извини, если обидел! Но тебе лучше отпустить сухогруз. Пусть плывет в Джаббу.

– Может, еще и контейнеры с оружием вернуть?

– Может, и вернуть!

– Я не намерен терять груз, который принадлежит мне!

Стин повысил голос:

– Тебе что, Фарух, мало денег, которые ты получаешь от Карабо? Сколько миллионов ты получил за последнее, подставляемое тебе судно с героином?

– Пять!

– Пять миллионов долларов за то, чтобы в нужное время выгнать в море своих пиратов, которые захватывают судно безо всякого сопротивления команды, перегруз наркотика на склады, хранение в течение двух суток и передачу товара партнерам колумбийского наркобарона Тони Карабо. А сколько ты получил за выкуп команды с судном?

– Пятьсот тысяч!

– И тебе этого мало? За один совершенно безопасный спектакль? Да за эти деньги ты мог приобрести столько оружия, что хватило бы вооружить не только твоих аборигенов в провинции Дари, но и пол-армии Сумарди. И это только за один эпизод. За одну подставную акцию. Но тебе все мало! Ты попутно грабишь и другие суда.

Пират прервал американца:

– Подожди, Гарри! Разве, когда мы начинали дело, не обговаривалось, что я обязан поддерживать репутацию главаря пиратской банды? Не договаривались о создании опасной для судов других стран зоны вдоль побережья Сумарди? Так каким образом я поддерживал бы напряженность в море, не нападая на все суда, имеющие неосторожность зайти или приблизиться к территориальным водам Сумарди? Не делай я этого, то нас всех давно бы повязали на наркоте. Так что не надо учить меня. Я свою долю в общем деле отрабатываю честно и строго по взятым на себя обязательствам. По ним, кстати, я имею полное право на требование и получение выкупа за захваченные суда и их команды. И выкуп – это мои деньги! Я волен распоряжаться ими как пожелаю.