Две женщины продолжали двигаться к ресторации. Доктор Свенсон пустился за ними и, догнав в тот момент, когда они подошли к двери, кашлянул. Они повернулись. Он ужаснулся, увидев, что лицо женщины с каштановыми волосами было обезображено тонкими петлеобразными ожогами вокруг глаз и на висках, кожа у нее была довольно белая и в остальном безукоризненная, на губах — красная помада. Ее спутница была чуть пониже, с темно-каштановыми волосами, более круглым лицом, но по-своему не менее привлекательным. На ней было платье в полоску великолепного желтого и бледно-зеленого цвета, с высоким кружевным воротником. Под пристальным взглядом обеих женщин Свенсон начал подыскивать слова. Он никогда не был женат, он никогда не жил среди женщин — печально, но факт: доктор Свенсон чувствовал себя больше в своей тарелке рядом с трупом, чем с живой женщиной.

— Прошу прощения, дамы… не уделите ли вы мне частичку вашего времени?

Они молча уставились на него. Он продолжил:

— Меня зовут Абеляр Свенсон… и я очень надеюсь на вашу помощь. Я врач. И теперь ищу человека, вверенного моим заботам… очень важное лицо, и вы меня поймете, если я скажу, что при любом упоминании о нем требуется крайняя сдержанность.

Они по-прежнему молча разглядывали его. Женщина со шрамами чуть улыбнулась, и уголки ее рта чуть дрогнули, свидетельствуя о любопытстве. Ее взгляд скользнул по его мундиру, эполетам, высокому воротнику.

— Вы офицер? — спросила она.

— Я врач, как я уже сказал, хотя при этом и офицер Макленбургского военного флота, капитан медицинской службы Свенсон, если угодно… выполняющий особое поручение, — он понизил голос, — дипломатического свойства.

— Макленбургского? — переспросила другая женщина.

— Да. Это немецкое княжество на Балтийском побережье.

— Вы и в самом деле говорите с акцентом, — сказала она, хихикнув. — А вы знаете такое блюдо — макленбургский пудинг?

— А разве такое есть?

— Конечно есть, — сказала первая женщина. — В него входит изюм, крем и особая смесь специй — анис и чеснок…

— А еще толченый лесной орех, — сказала другая. — Им пудинг посыпают сверху.

Доктор недоуменно кивнул, глядя на них.

— Боюсь, что я ничего об этом не знаю.

— Вам не стоит беспокоиться, — сказала первая женщина, снисходительно похлопав его по руке. — А глаза у вас не устают? Они смотрели на его монокль. Он улыбнулся и поправил его.

— Наверно, устают, — сказал он. — Но я так к нему привык, что даже его не замечаю.

Они тоже улыбались, хотя ничего остроумного он им не сказал, но они почему-то решили не отваживать его, и он постарался наилучшим образом воспользоваться представившейся ему возможностью. Он кивнул в сторону ресторана.

— Вы, как я полагаю, собираетесь пообедать. Если позволите выпить вместе с вами стаканчик вина, мне этого времени хватит, чтобы расспросить вас о предмете моих поисков.

— Поисков? — сказала женщина со шрамами. — Ой, как интересно. Меня зовут миссис Марчмур, а мою спутницу — мисс Пул.

Свенсон предложил руки обеим дамам, встав между ними, и хотя ощущение физического контакта доставляло ему удовольствие, ему приходилось так приноравливать свои шаги, чтобы пистолет в его кармане оставался незаметен.

— Я чрезвычайно признателен за вашу доброту, — сказал он и повел их вперед.

Но когда они оказались внутри, уже спутницы повели его мимо нескольких свободных столиков в дальнюю часть ресторана, где за дверями располагались отдельные кабинеты. Официант открыл им дверь, женщины отделились от Свенсона и вошли внутрь одна за другой. Свенсон кивнул официанту и последовал за ними. Когда дверь за ним захлопнулась, он увидел, что в кабинете уже есть посетители. В дальнем конце изящно накрытого стола — льняная скатерть, фарфор, серебро, хрусталь и ваза с цветами — за столом сидела высокая черноволосая женщина с пронзительными глазами. На ней был небольшой черный жакет поверх платья красного шелка с вышивкой желтой ниткой, изображавшей сцены из китайской жизни. Она подняла глаза на Свенсона и улыбнулась обычной вежливой улыбкой, от которой у него, однако, перехватило дыхание. Он встретил ее взгляд и вежливо кивнул, она поднесла к губам бокал с вином, не отрывая взгляда от Свенсона. Две другие женщины разошлись и сели по сторонам от женщины в красном. Свенсон, испытывая неловкость, стоял у другого конца стола (стол был достаточно велик — по каждую сторону могли разместиться не меньше трех человек), наконец миссис Марчмур наклонилась и прошептала что-то на ухо женщины в красном. Та кивнула и улыбнулась ему более приветливо. Свенсон почувствовал, что краснеет.

— Доктор Свенсон, пожалуйста, садитесь и налейте себе стаканчик вина. На мой вкус, это очень хорошее вино. Я — мадам ди Лакер-Сфорца. Миссис Марчмур говорит, что вы пришли сюда ради каких-то поисков.

Мисс Пул передала Свенсону бутылку вина на серебряном подносе, он взял бутылку и налил вина себе и другим дамам.

— Я прошу меня простить за вторжение… как я собирался объяснить этим двум дамам…

— Очень странно, — задумчиво сказала мадам ди Лакер-Сфорца, — что вы обратились к ним. Для этого были какие-то основания? Вы с ними знакомы?

Дамы захихикали, услышав эти слова. Свенсон поспешил ответить:

— Конечно нет… Я прошу о помощи, находясь в отчаянном положении. Короче говоря, как я уже сказал, я состою на службе у герцога Макленбургского, а точнее, при его сыне и наследнике принце Карле-Хорсте фон Маасмарке. Мне известно, что он частенько заглядывал в этот отель. Я ищу его. Может быть, это глупо, но, если кто-нибудь из вас, милые дамы, — а я знаю, что принц большой любитель женских прелестей, — может быть, видел его или слышал о его прибытии и может сообщить мне о его нынешнем местонахождении, вы меня тем самым очень обяжете.

Они улыбнулись ему, потягивая свое вино. Его лицо раскраснелось, ему было жарко, и он тоже приложился к стакану, но сделал слишком большой глоток и поперхнулся, вытер рот салфеткой и откашлялся. Он чувствовал себя как двенадцатилетний ребенок.

— Доктор, пожалуйста, присядьте.

Он даже не отдавал себе отчета в том, что все еще стоит. Мадам ди Лакер-Сфорца улыбнулась ему, когда он все-таки сел, остановившись сначала на полпути, чтобы снять с себя пальто и набросить его на спинку стула. Он снова поднял свой стакан:

— Еще раз благодарю вас за вашу доброту. У меня нет ни малейших намерений надоедать вам больше, чем это необходимо…

— Скажите, доктор, — обратилась к нему миссис Марчмур, — вы часто теряете принца? Или, может быть, он такой человек, которому нужна… нянька? И подходят ли подобные обязанности для офицера и врача?

Женщины фыркнули от смеха. Свенсон махнул рукой, выпил еще вина, чтобы обрести уверенность; ладони у него вспотели, воротник впивался в шею.

— Нет-нет, просто обстоятельства чрезвычайные, мы получили срочное послание от самого герцога, а в этот момент на месте нет ни нашего посланника, ни военного атташе и, конечно же, нет принца. Не будучи в курсе его расписания на день, я взял на себя смелость отправиться на поиски, поскольку это послание требует срочного ответа. — Ему отчаянно хотелось вытереть лицо, но он сдержался. — Позвольте спросить у вас, не известно ли вам что-нибудь о принце? Он часто говорил, что обедает в «Сент-Ройяле», так что, возможно, вы видели его… а может, даже успели познакомиться с ним; он и в самом деле, если позволите мне такую откровенность, мужчина — прошу меня простить — падкий до прекрасных дам.

Он глотнул еще вина. Они не ответили. Мисс Пул нагнулась и шепнула что-то на ухо мадам ди Лакер-Сфорца. Та кивнула. Мисс Пул откинулась к спинке стула и пригубила еще вина. Миссис Марчмур наблюдала за ним. Он ничего не мог с собой поделать — заглянул ей в глаза и почувствовал прилив наслаждения, вспомнив (по своим собственным ощущениям!), как это было сладко — войти в нее. Он откашлялся.

— Миссис Марчмур, вы знаете принца?