— Вы увидите, — сказал он холодным и тихим голосом, — Процесс изменит вас коренным образом, и вы поймете — впервые в жизни, я в этом уверен, — истинную природу вашего ума. Графиня говорит, что у вас есть резервы характера, не замеченные мной. И я могу с этим только согласиться — я их не почувствовал. Вы всегда были хорошенькой девушкой, но таких сколько угодно. Я с нетерпением жду, когда смогу увидеть — после того как вы будете преобразованы до мозга костей той самой «машиной», которую вы не в силах понять, — действительно ли в вас есть что-то примечательное.

Он вышел из купе. Мисс Темпл не шелохнулась, в ее голове звучали его едкие слова и тысяча не произнесенных ею ответов, лицо ее раскраснелось, а пальцы обеих рук сжались в кулаки. Она выглянула в окно и увидела свое отражение в стекле — между нею и темнеющим простором болот, мчащихся мимо поезда. Ей пришло в голову, что этот неясный, прозрачный, вторичный образ — идеальная иллюстрация ее нынешнего состояния: во власти других людей, когда ее собственные желания не имеют значения, иллюзорные и призрачные. Она испустила нервный вздох. Почему — после всего — Роджер Баскомб все еще присутствует в ее чувствах? Каким образом ему удалось сделать ее такой невыносимо несчастной? Ее волнение было несообразным (не было никакой точки отсчета, откуда она могла бы начать разматывать ответы), и сердце ее билось все сильнее и сильнее, наконец она была вынуждена сесть, закрыв руками глаза и глубоко дыша. Потом мисс Темпл подняла взгляд — поезд замедлял ход. Она прижалась лицом к стеклу, загораживая собой свет из коридора, и сквозь отражение увидела станцию, платформу и намалеванные белые буквы «Орандж-Локс». Она повернулась и увидела майора Блаха, который открывал дверь, делая жест рукой, приглашая ее на выход.

За платформой их ждали два экипажа, в каждый из которых была запряжена четверка коней. К первому с невестой под ручку направился принц, за которым, как и прежде, следовал его посланник и пожилой человек с рукой на перевязи. Майор довел мисс Темпл до второго экипажа и помог ей сесть в него. Он сухо ей кивнул и отошел прочь — явно для того, чтобы присоединиться к принцу, а его место занял граф д'Орканц, севший напротив нее, потом появилась графиня, которая села рядом с ней напротив графа, потом — Франсис Ксонк, который, улыбаясь, сел рядом с графом, и, наконец, Роджер Баскомб, который помедлил секунду, увидев, что мощная фигура графа и Ксонк с перевязанной рукой оставили ему возможность сесть только рядом с мисс Темпл. Он без слов занял оставшееся место. Мисс Темпл оказалась плотно стиснутой между графиней и Роджером — их ноги с издевательским панибратством тесно соприкасались с ее ногами. Кучер захлопнул дверь, забравшись на свое место, хлестнул вожжами, и кони понеслись в Харшморт.

Поездка началась в молчании, но спустя какое-то время мисс Темпл, которая было решила, что объясняется это ее присутствием (присутствием чужака, вторгшегося в их компанию, привыкшую обсуждать свои планы и интриги), начала задавать себе вопрос — так ли это на самом деле? Они были достаточно осмотрительны, чтобы не говорить ничего слишком откровенного, но она начала ощущать туман недоверия между ними… в особенности когда к их компании присоединился Франсис Ксонк.

— Когда можно ожидать герцога? — спросил он.

— До полуночи, скорее всего, — ответил граф.

— Вы с ним говорили?

— С ним говорил Граббе, — сказала графиня. — Этого вполне достаточно. Иначе выйдет сплошная путаница.

— Я знаю, — добавил Роджер, — что полковник лично поехал за герцогом, и двое наших людей…

— Наших? — спросил граф.

— Из министерства, — пояснил Роджер.

— Ах, так.

— Они поехали ему навстречу.

— Очень предусмотрительно, — сказала графиня.

— А что насчет вашей кузины Памелы? — спросил Ксонк. — И этого ее выродка?

Роджер не ответил. Франсис Ксонк злобно усмехнулся.

— А маленькая принцесса? — спросил Ксонк.

— Она отлично справится, — сказала графиня.

— Правда, она понятия не имеет о той роли, которую играет, — съязвил Ксонк. — А как насчет принца?

— В равной мере под контролем, — прохрипел граф. — А что насчет его корабля?

— Меня заверили, что он прибудет на место сегодня ночью, — ответил Ксонк. (Мисс Темпл недоумевала — почему именно он из всех владеет информацией о кораблях.) — Канал в последнюю неделю был закрыт на реконструкцию.

— А что до научного чуда доктора?

— Похоже, Лоренц уверен, что с этим нет никаких проблем, — заметила графиня. — Оно упаковывается очень аккуратно.

— А как насчет… гм-м-м… лорда? — спросил Роджер. Сразу же никто не ответил — незаметно обменявшись взглядами.

— Мистер Граббе выражал любопытство… — начал было Роджер.

— Лорд согласен со всем, — сказала графиня. — А сторонники? — спросила она.

— Бленхейм сообщил, что им удалось незаметно прибыть на место отдельными группами в течение дня, — ответил Роджер. — Вместе с эскадроном драгун.

— Нам больше не нужно солдат — это ошибка, — сказал граф.

— Согласен, — сказал Ксонк. — Но Граббе настаивает, и в том, что касается правительства, мы согласились следовать его требованиям.

Графиня обратилась к Роджеру через сидящую между ними мисс Темпл:

— У него есть какая-нибудь новая информация о… нашем… кузене из драгун?

— Нет, насколько мне известно — нет. Мы, конечно, давно не разговаривали…

— Блах настаивает на том, чтобы это дело было улажено, — сказал Ксонк.

— Полковник был отравлен, — отрезала графиня. — Майор возражает вовсе не против использованного метода… ведь Кардинал заверил меня, что он не делал этого, а если бы сделал, то потребовал бы оплату наличными. Более того, он никак не мог узнать, что его жертва будет подвергнута Процессу. Не мог он это знать. Эта информация была известна избранному — очень избранному — кругу. — Она кивнула на забинтованную руку Ксонка и нахмурилась. — Разве это похоже на работу тонкого интригана?

Ксонк не ответил.

После некоторой паузы Роджер Баскомб откашлялся и выразил свое сомнение вслух:

— Может быть, майор и сам уже созрел для Процесса?

— Вы уверены, что у Лоренца на борту все есть? — спросил Ксонк у графа. — Сроки определены очень жестко… груза много…

— Несомненно, — прохрипел в ответ граф.

— Как вам известно, — продолжал Ксонк, — приглашения разосланы.

— С тем текстом, который мы согласовали?

— Конечно. Они достаточно угрожающие… но если бы у вас не было рычагов влияния, которые мы получили в стране…

— У меня нет никаких сомнений. — Графиня рассмеялась. — Если с ним Элспет Пул, то доктор Лоренц обречен на успех.

— В обмен на то, что она присоединится к нему в его трудах праведных! — хохотнул Ксонк. — Я уверен, что эта сделка соответствует его математическому складу ума — синусы, тангенсы, стереометрия, вы же понимаете.

— А как насчет нашей маленькой сороки? — спросил Ксонк, наклонившись вперед и заглядывая в глаза мисс Темпл. — Она достойна пройти Процесс? Она достойна полистать книгу? Или она не поддается воздействию?

— Воздействию поддаются все, — сказал граф. Ксонк оставил его слова без внимания, он протянул руку и потрогал один из локонов мисс Темпл.

— Возможно… случится что-то еще… — Он повернулся к графу. — Я, видите ли, читал, что написано на подрамниках всех картин. Я знаю, что у вас на уме… чего вы пытались добиться с вашей азиатской шлюхой. — Граф ничего не ответил, и Ксонк рассмеялся, восприняв молчание как подтверждение своих слов. — Вот что бывает, когда попадешь в компанию умных собеседников, граф. Когда вокруг столько дураков, немудрено решить, что никто никогда ничего не узнает!

— Хватит, — сказала графиня. — Селеста нанесла оскорбление лично мне, и потому — по праву — она бесспорно принадлежит мне. — Она протянула руку и потрепала мисс Темпл по щеке. — Уверяю вас, никто не будет разочарован!