– Уезжаешь, значит.

С утра Ши Шелам повторил эту немудрящую фразу уже в сотый или тысячный раз. Звучала она не вопросом, а утверждением, и ответа не требовала. Кроме того, на прощальной вечеринке, завершившейся на рассвете, воришка изрядно перебрал и теперь видел жизнь исключительно в черных красках.

– Все разбежались, – заплетающимся языком твердил он всю дорогу от таверны «Пещера демона» до Изразцовых Ворот славного города Шадизара. – Поразъехались кто куда, бросили меня совсем одного… Мерзавцы вы и предатели, вот кто!

Высказавшись, Ши ненадолго замолчал. Догадался, что приятеля не переубедить. Поступок Конана, впрочем, был не лишен эдакого варварского здравомыслия. Город Воров в последнее время подрастерял часть исконной гостеприимности, за что следовало благодарить исключительно месьора Верховного Дознавателя вкупе с его подчиненными. Сам Ши предполагал исчезнуть с недремлющих глаз Сыскной Когорты хотя бы до наступления весны. Он уже и подходящее местечко присмотрел, и с владельцем дома договорился.

Скучноватая выдастся зима, но зачем искушать судьбу?

Даже Малыш смекнул, что к чему, однако решил действовать по-иному. В его варварской душе, видите ли, завелась – подобно тараканам в неприбранном доме – неодолимая тяга к странствиям.

Осуществить задуманное оказалось довольно просто. Сунуть помощнику содержателя большого постоялого двора мешочек с серебряными талерами, тот за кружкой «Старой винодельни» похлопочет за одного своего дальнего знакомого перед нужными людьми…

Через седмицу дело сладилось. Хозяин большого каравана, шедшего из Керкиры, столицы соседней Коринфии, в богатый Хоарезм на побережье Вилайета, как раз подыскивал желающих подзаработать охраной перевозимых товаров. Караванщик рассуждал здраво: на пути к границе Турана еще встретится Аренджун и с десяток городков поменьше, кто-нибудь из охранников непременно удерет или влипнет в историю, так не лучше ли заранее нанять десяток лишних стражников? Расходы невелики, выгода очевидна.

Должно быть, Конан произвел на будущего работодателя двоякое впечатление. На первый взгляд – юнец юнцом, наверняка с трудом усвоил, с какой стороны у меча рукоять, а с какой лезвие. С другой стороны, если верить байкам про жителей Полуночи, не сбежит на первой же стоянке и будет честно отрабатывать полученное жалование…

Второе соображение победило. Теперь Конан шел к назначенному месту сбора, с любопытством загадывая – что ожидает его в ближайшем будущем? Ши изображал плакальщика на похоронах и громогласно рассуждал о множестве подстерегающих караван опасностей.

– Да уймись ты, в конце концов! – не выдержал киммериец. – Через две, от силы через три луны я вернусь. Иначе ты пропадешь без присмотра. Будешь путаться с кем надо и не надо, проиграешься вдрызг, с горя напьешься, начнешь буянить и загремишь в Алронг, верно?

Ответом на подобную заботливость послужил неприличный жест.

– Сам не влипни, – огрызнулся воришка. – А коли влипнешь, постарайся хотя бы сохранить голову на плечах и остальное, что к ней прилагается. Я ведь с самого начала предупреждал – это плохая затея!

«Ты как раз вовсю твердил – поезжай, поезжай, и даже не раздумывай», – мысленно возразил Конан, но препираться не захотел. Настроение не то.

Молодые люди свернули налево и оказались на площади перед Изразцовыми Вратами, переполненной озабоченно суетящимися погонщиками верблюдов, блюстителями из Таможенной управы, вездесущими уличными торговцами, пронзительно нахваливающими свой залежалый товар, и собственно верблюдами, меланхолично взиравшими сверху вниз на людское копошение и размеренно пережевывающими нескончаемую жвачку. Казалось, население целого шадизарского квартала вдруг решило тронуться в путь, прихватив домочадцев, отпрысков, знакомых и друзей.

Конан и Ши Шелам постояли немного, взирая на пеструю круговерть. Варвар искал в толпе старшину караванной стражи, дабы известить того о своем появлении, воришка соображал, чего бы сказать на прощание. Ничего толкового Ши не придумал, потому что отвлекся, заметив быстро промелькнувшее полузнакомое лицо и крайне им заинтересовавшись.

– Смотри-ка, кто с вами поедет, – он настойчиво подергал приятеля за рукав новехонькой, на днях купленной куртки. – Да не туда, налево от крыльца Таможенной управы! Бишаринские верблюды под синими попонами, и большая крытая повозка с гербом, запряженная воловьей четверкой.

Повозку, украшенную изображением силуэта некоей хищной птицы на зеленом щите, варвар углядел безошибочно, а в верблюжьих породах не слишком разбирался. Ясно только, что владелец животных и возка – человек богатый.

– Вечно забываю, что ты еще не запомнил лиц тех, кого во всей Заморе безошибочно узнают за два десятка шагов, – хмыкнул Ши, и не дожидаясь расспросов, объяснил: – Это Гельге Кофиец. Кто он такой?.. Счастливчик и любимчик удачи. Тот, кто умудряется всегда находить корни радуги и выкапывает оттуда ба-альшой горшок с золотом. Человек, у которого нюх на выгодные сделки и который знает о торговле в наших краях все. Гельге заправляет Торговой Гильдией Заморы и отчего-то не стремится к большему, хотя давно бы мог плюнуть на нас, перебраться в блистательный Аграпур и занимать там не последнее место при дворе правителя. Хочешь добрый совет? – воришка прищурился. – Пока будете ехать, постарайся вовремя попасться ему на глаза или оказать какую полезную услугу.

– Делать мне больше нечего, – небрежно отмахнулся киммериец, наконец-то заприметивший главу охранников. – Ладно, Ши. Счастливо оставаться.

– Знакомство с подобными людьми еще никому не повредило, – стоял на своем Ши, но быстро понял, что его не слушают. Приятель, увлеченный начинающимся путешествием, уже выкинул из головы любые наставления и предостережения. Не имело никакого смысла и дальше болтаться у него под ногами.

Поэтому Ши Шелам незаметно удалился, перемахнул ближайший забор и вскарабкался на покатую крышу приземистого сарайчика. Он просидел там, немелодично посвистывая, почти колокол, и своими глазами убедился, что караван благополучно покинул веселый Шадизар.

Вместе с ним уехал и Малыш.

Впрочем, какой он теперь, к демонам, Малыш? Кто теперь вспомнит замученного, опасливо косящегося по сторонам подростка, нынешней весной притащившегося в Столицу Воров? Мальчишка стал чрезмерно самоуверен, особенно когда к нему в руки угодила довольно кругленькая сумма золотых монет. Треть ее немедля растратили на дружеские вечеринки, веселых девиц, игру в кости, раздачу долгов и новое жилье, остальное пошло на снаряжение варвара в дальнюю дорогу. Добротная одежда, теплый, подбитый волчьим мехом плащ – будет далеко не лишним на ночевке в степи, учитывая, что зима не за горами. Сапоги, оружие… Новый меч киммериец выбирал сам, раз пять обойдя Оружейные ряды и доведя половину торговцев до тихого помешательства. В конце концов выбор пал на очень неплохой полуторный клинок нордхеймской ковки. Хвостиком таскавшийся следом Ши торговался до хрипоты, но купчина, подметив, как азартно заблестели глаза у долговязого варвара, был неумолим – разве что удалось получить за полцены удобные ножны из красного дерева, приспособленные для ношения за спиной.

По совету почтеннейшего Шетаси уль-Айяза, бывшего письмоводителя и Наставника в Сыскной Когорте, и невзирая на громкие возражения Конана, с некоторых пор недолюбливавшего лошадей, приобрели даже коня – гнедого бритунийской породы, спокойного и выносливого.

– С него и ребенок не упадет, – заверил продавец, и недоуменно покосился на подавившегося смешком Ши.

Жеребец носил чуть легкомысленное прозвание Бьюри, то есть Вереск, и, как доподлинно выяснилось, не скрывал под напускным равнодушием ни злобности нрава, ни пристрастия к пакостным выходкам. Рысил, деловито пофыркивая, по песчаной обочине, не возражал против пробежек вдоль растянувшегося на три или четыре перестрела каравана, и с удовольствием галопировал по степи, когда приходила очередь Конана проверить дорогу впереди.