– Фу, Шахновский! – перекосился Никита.

– Прости, сбился с темы. Но ты прикинь, в какую какашку мужик сам попал. Столько деньжищ втюхал в званый ужин – и пролетел со свистом. Я думаю, выпендриваться особо не надо, черной икрой, трюфелями и омарами миллиардера не удивишь. Он, полагаю, в свое время этими деликатесами до одури обожрался. На столе также не должно быть ничего жирного. Никаких жареных баранов, свиных рулек и прочих радостей простого самаритянина. Судя по тому, что итальяшка кашу овсяную любит, у него либо с желудком, либо с печенью проблемы. Значит, меню должно быть максимально легким, но непременно изысканным – снобы не выносят простоты.

– М-да… задачка… Что же ему приготовить? Не кашу же овсяную на ужин подавать?

– Я в этих вопросах, к сожалению, ничем тебе помочь не могу. Насчет меню ты лучше посоветуйся с Лилькой.

– Ага, с Лилькой, – нервно усмехнулся Верховцев, похолодев в душе.

Лилечка с кулинарией не особенно дружила. В самом начале их супружества в припадке любви она пыталась Никиту кормить. К счастью, увлечение ее поварским искусством длилось недолго, иначе Верховцев пал бы смертью храбрых от Лилечкиной стряпни. Каким-то немыслимым образом жена ухитрялась превращать съедобные продукты в стрихнин. Он, опасаясь обидеть супругу, через силу глотал неудобоваримые пересоленные супы, жесткие, как подметка, стейки, сырые котлеты, недоваренные овощи и переваренные макароны. Лилечка даже тортики и пироги пыталась печь! К великой радости Верховцева, выпечка до стола так и не доехала: погибла в духовке. Тортик же ему отведать пришлось, вкусный тортик получился, щедро сдобренный жирным кремом и взбитыми сливками. Верховцев потом двое суток просидел на унитазе и питался исключительно активированным углем.

– А обязательно жена должна готовить? Как насчет нашей поварихи? Боюсь, если Лилька что-нибудь сварганит, старикан наш дом вперед ногами покинет, и сделка накроется медным тазом, – заметил Никита.

– Ты же говорил, что твоя Лиля готовит вкусно? – удивился Шахновский.

– Врал, – сознался Никита. – В нашем доме только один человек готовит, Зинаида Федоровна.

– Черт, – расстроился Илья, – значит, те божественные кулебяки пекла не твоя супруга?

– Нет, – уныло сказал Верховцев.

– Ладно, пусть Зинаида Федоровна готовит, а Лилька смотрит и на ус мотает, как и что делать нужно. Не дай бог, старикан рецепт какого-либо блюда спросит, а она в ответ начнет мычать что-нибудь нечленораздельное – тогда пиши пропало. Но ты меня удивил, Верховцев, никогда не думал, что ты такой наглый лгун! Я ж от зависти локти себе все пообкусал. Жена – красавица, умница и еще готовить вкусно умеет. Ну ни одного недостатка у девушки нет – само совершенство.

– Поэтому я и врал, – самодовольно заявил Никита, – чтобы ты от зависти усох.

– Ну, спасибо, – захохотал Илья. – Добрый ты, Верховцев! Я, можно сказать, до сих пор в холостяках из-за тебя прозябаю, на тебя ориентируюсь, пытаясь такую же совершенную жену найти, а их, оказывается, в природе и не существует! Ладно, шучу я. Лиля твоя – прелесть, не беда, что она готовить не умеет. Уверен, с этим заданием она вполне справится. К тому же память у нее хорошая, в случае чего выучит рецепты наизусть – в запасе есть сутки, чтобы подготовиться. Все, погребу я до хаты. Я свою работу выполнил. Лилечке – привет. А насчет моего присутствия за столом, точнее, у стола я вот что решил. Давай проще поступим: скрытую камеру поставим, и я буду наблюдать за действом по компу из спальни – этого вполне достаточно, чтобы затем выводы сделать.

– Да, пожалуй, это лучший вариант. Золотая голова у тебя, Илюша, – серьезно сказал Верховцев. – Если бы не ты, то куковал бы я сейчас на зоне где-нибудь, а не компанией заправлял. Сделка выгорит – отпишу тебе долю в уставном капитале компании. Давно мечтаю тебя партнером сделать. Ты это по праву заслужил.

Шахновский неловко поправил очки и улыбнулся.

– Никита, мы же друзья, зачем все портить, – сказал он и вышел из столовой, оставив Верховцева в расстроенных чувствах.

Опять двадцать пять! Иной раз Шахновский его просто убивал своей идиотской принципиальностью. Всю жизнь Илья находился поблизости, давал Никите бесценные советы и никогда не требовал ничего взамен. Точнее, счета за свои услуги он Верховцеву выставлял, но брал с него по самому низкому тарифу, каждый раз виновато отсчитываясь за каждую копейку и оправдываясь, что ему нужно кормить персонал. Верховцев бесился, ему всегда хотелось отблагодарить друга, но материальная благодарность не укладывалась в мировоззрение Шахновского и не вписывалась в смету расходов его фирмы.

Илья имел свой бизнес, владел небольшой конторой, которая именовалась консалтинговым агентством «Истина». В «Истине» занимались сбором конфиденциальной бизнес-информации, говоря проще – пасли нужного клиента и составляли на него полное досье. Заказчиками Шахновского были преимущественно бизнесмены и предприниматели. Они пользовались его услугами, если возникала необходимость проверить клиента или партнера «на вшивость». Помимо всего прочего, Шахновский, обладая прекрасными аналитическими способностями, отличным знанием юриспруденции и психологии, довольно точно составлял психологические портреты и давал меткие советы, на какую «точку» клиента нажать, чтобы желанная сделка состоялась. Как спецу, Шахновскому не было цены, багаж знаний, которым обладал Илья, позволял ему легко ориентироваться в любой области бизнеса, включая аудит, финансы, маркетинг, пиар, ай-ти-технологии, паблик-релейшн, а наработанные связи со спецслужбами помогали ему добывать уникальные сведения, недоступные простым смертным. Никита несколько раз пытался уговорить Илью работать только на него, заманивал приятеля «топовой» зарплатой, соцпакетом, бонусами и дивидендами, но Шахновский каждый раз отказывался – он ценил независимость и считал, что партнерство сведет их дружбу на нет. Верховцев злился, но в глубине души был с Ильей согласен, Шахновскому он верил безоговорочно, а вот себе… Кто знает, как он поведет себя, если Илья окажется у него в прямом подчинении или станет его партнером? Руководителем Верховцев был авторитарным, применял метод кнута и пряника. Дисциплина в его компании царила жесткая. Система мотиваций была простой: не нравится – вали отсюда; впахиваешь, как папа Карло, – получай достойный приз.

Шахновский, напротив, относился к управлению раздолбайски, в конторе его процветал пофигизм, гордо именуемый самим Ильей демократизмом. Сотрудники приходили в офис, когда им заблагорассудится, с утра до вечера пили халявный кофе, дулись в преферанс на компе, лазили в Интернет не по делу и совершенно не стеснялись своего шефа. Секретарши беременели сразу же после испытательного срока, и добрый Илюша содержал уже роту молодых матерей, выплачивая им пособия в полном объеме, еще и приплачивал, чтобы мамаши ни в чем не нуждались. С сотрудниками Илья общался панибратски, раздавал беспроцентные кредиты и частенько делал для клиентов работу в долг. В общем, при всей своей гениальности Илья Шахновский имел материальный достаток чуть выше среднего, хотя при желании мог уже давно быть миллионером. Но Илью подобное положение вещей вполне устраивало: он нашел баланс, позволяющий ему удовлетворять свои не слишком высокие потребности и заниматься только тем, что ему нравилось, особо не напрягаясь.

Материальное положение Верховцева также позволяло ему сбавить темп, но амбиции манили бизнесмена все дальше. Дело было не в деньгах: каждый шаг наверх, каждый заработанный миллион был для него как допинг, каждая сделка – словно глоток свежего воздуха. В отличие от спокойного, как удав, Шахновского Никита был азартен и без адреналина буквально задыхался. Илья прекрасно знал характер друга, чувствовал, что ему необходимо для счастья, и поддерживал Никиту во всем. Оттого и будущую его грандиозную сделку вызвался курировать, и переживал за результат всей душой. Верховцев тоже нервничал: партнерство с итальянцем – соучредителем и президентом одной из крупнейших европейских дивелоперских компаний, получившей заказ на внедрение и продвижение в России сети гипермаркетов, – должно было вывести компанию Никиты на новый рынок и принести такие дивиденды, что прошлые его успехи в бизнесе меркли и казались детскими забавами.