Сара улыбнулась. Легко понять истинные чувства, когда изложишь их на бумаге для своих друзей, с которыми можно быть вполне откровенной, как со Сьюки.
Конечно, Сара была раздосадована. Все-таки это ее немного волновало. Но не так уж сильно, как смерть бельчонка или любимой лошади.
Она взяла перо и дописала:
«Обещай мне, что не расскажешь об этом никому, кроме своих родителей, и, желательно, чтобы они ни с кем на эту тему не говорили, а то скажут, что мы все выдумываем, и он возненавидит нас. Ведь, как правило, ненавидит тот, кто поступает плохо и при этом сознает, что ведет себя неправильно…»
Это действительно так, подумала она. Но Георг, наверное, слишком безволен, чтобы ненавидеть кого-нибудь. Она знала, что сердце у него доброе, поэтому возможно, было бы не так уж плохо выйти за него замуж. Сара вздохнула и поспешно закончила письмо.
Умерла мать невесты. Свадьба будет отложена. Может быть?.. Что ни говори, все-таки приятно было бы стать королевой.
В Холланд-хаусе все негодовали.
Леди Каролина пришла в ярость; она металась из угла в угол по гостиной, не в силах сдержать свой гнев.
– Неслыханное дело! Как он посмел! Это еще одно оскорбление!
Мистер Фокс пытался успокоить ее.
– Не случилось ничего особенного. Положение Сары требует того, чтобы она была приглашена. В сущности, было бы еще большим неуважением, если бы ее обошли стороной.
– Она должна отказаться, – настаивала леди Каролина. Леди Килдер, недавно родившая ребенка, заявила, что не знает, как следует поступить в подобном случае, но ее муж сказал:
– Сара должна идти. Что будут говорить, если она откажется?
– Это просто неслыханное оскорбление, – не унималась леди Каролина.
– Посмотрим, что сама Сара об этом думает, – предложил мистер Фокс.
– Сара?! – фыркнула Каролина. – Сара не о чем не думает, кроме своих лошадей и ежиков… и, возможно, белочек. Сара – просто дура, и мы убедились в этом на самом горьком опыте.
– Бедняжка Сара! – пробормотал мистер Фокс. – Но по крайней мере ей следует разрешить высказать свое мнение.
Мистер Фокс вызвал слугу и попросил его пригласить леди Сару в гостиную.
Как только Сара вошла в комнату, всем собравшимся членам семьи стало ясно, что девушка знает, какой вопрос здесь обсуждается.
– Я решила идти, – заявила она.
– Что?! – вскричала Каролина. Сара пожала плечами.
– Если я откажусь, то он решит, что я сержусь на него, – рассудила она.
– На что у тебя есть все основания.
– Он может даже подумать, что это меня волнует. Я собираюсь показать ему, что мне все равно. Я посмотрю на него… с вызовом… когда он будет венчаться с этой женщиной, и заставлю его испытать такую неловкость, что он больше никогда не захочет увидеть меня… или ее. Но я пойду! Я так решила.
– Непохоже, чтобы ты серьезно поразмыслила, прежде чем принять свое решение, – сказала Каролина.
– Я все обдумала, – возразила Сара. – В конце концов, приглашение мне прислано. Меня пригласили быть подружкой невесты, не забывайте об этом, и последнее слово за мной. Я так решила – это все, что могу вам сказать.
– Но это же просто сумасшествие! – воскликнула Каролина.
– А я в этом не уверен, – вставил лорд Килдер.
Все ждали, что свое мнение выскажет мистер Фокс; в конечном счете, он был самым важным членом семьи. Мистер Фокс пожал плечами.
– Идти или не идти… и то, и другое не очень удобно. Как ни поступишь, все равно вызовешь пересуды.
– По крайней мере Сара должна показать, что у нее есть хоть капля гордости, – настаивала Каролина.
– Мне кажется, что у меня ее нет, сестра… во всяком случае – немного. Каждый знает, что Георг все еще держится за юбку своей мамочки, и всем известно, что это она с лордом Бьютом устроила для него брак с это особой – Шарлоттой, – а у него не хватило мужества отказаться. Бедная Шарлотта! Мне жаль ее…
– Я было подумала, что ты будешь завидовать ей, – резко оборвала ее Каролина. – И ты бы завидовала, будь у тебя хоть немного ума.
– Но ты же всегда говорила, что у меня начисто отсутствует эта полезная вещь, – со смехом ответила Сара. – И… я решила. Я буду подружкой невесты на свадьбе короля.
Мистер Фокс улыбнулся; Сара и забавляла его, и выводила его из себя. Он так же как и все в семье сожалел о том, что его невестке не удалось выйти замуж за короля, но он не мог не любить ее.
С этой непредсказуемой девушкой у нас еще будут неприятности, предрекал он себе.
Сара выскочила из комнаты, побежала к своему ежику Сьюки и сразу же села писать письмо Сьюзан.
«Дорогая Пусси.
Спешу сообщить тебе, что меня попросили быть подружкой невесты, и я согласилась. К сожалению, моя сестра Каролина придерживается несколько иного мнения. Прошу тебя, скажи, что ты об этом думаешь. Мне кажется, что эту роль я получила только благодаря своему положению при дворе. Зачем же мне отказываться и вызывать пересуды, чтобы меня поносили те, кто ничего не знает, но, возможно, и те, кто что-то знает. Ты ведь понимаешь, всем им кажется, что правда на их стороне. Люди могут сказать, будто мне не хватает решительности и гордости, впрочем, почти так оно и есть. Ведь все это меня ничуть не волнует, и мне не нравится притворяться, будто это не так, пусть даже это будет тысячу раз правильно…»
Сара отложила перо и засмеялась. Да, несомненно, письмо, которое она написала Сьюзан, помогло ей понять свои собственные чувства.
И даже когда Сьюзан ответила, что, по ее мнению, Сара совершает ошибку, согласившись быть подружкой невесты, Сара не изменила своего решения. Она была непреклонна в своем намерении идти на церемонию бракосочетания короля.
Услышав, что Сара приняла приглашение, Георг не знал, радоваться ему или печалиться. Ведь Сара будет стоять рядом в тот момент, когда он будет венчаться с этой незнакомой девушкой. Он был уверен, что не сможет думать ни о чем другом, кроме Сары. Если бы Сара только знала, как он хотел жениться на ней! Но может быть она догадается? Разве он не давал ей это понять? Хотя вряд ли. Его же очень быстро отговорили. Но у него имелись свои тайны, о которых мало кто знал. Была Ханна. Он вспомнил о ней, о своей прекрасной квакерше, о том, как любил ее и верил, что будет любить всегда, до тех пор, пока не встретил Сару. Если бы он мог сделать Ханну сначала принцессой Уэльской, а потом королевой, то наверняка никогда и не заметил бы красоту Сары.
Георг пытался не думать о Ханне, но не мог забыть ее. Впрочем, вполне естественно, что он вспоминает о ней, когда приближается его бракосочетание. Как этот день будет отличаться от того дня, когда он и Ханна предстали перед доктором Уилмотом и обменялись своими брачными обетами.
Георг вздрогнул. Разве можно было быть таким глупцом! Но то была не настоящая свадьба, потому что Ханна до того состояла в браке с Айзеком Эксфордом, квакером-бакалейщиком, одним из ее общины. Правда, их брак был заключен в Мерридж-Милл и объявлен позже незаконным, но все равно это было настоящее бракосочетание, и потому церемонию, через которую он прошел с Ханной невозможной считать действительной. К тому же Ханна умерла. А умерла ли? Если бы он мог быть уверен…
Сейчас ему полагалось оплакивать потерю Сары, а не думать о Ханне. Нет, нет, ему не следует делать ни того, ни другого. Он должен мечтать о том, как он будет встречать свою невесту – принцессу Шарлотту.
Георг заставил себя предаться размышлениям о Шарлотте. Он будет ей хорошим мужем; у них пойдут дети, а когда он станет отцом семейства, то его уже больше не будут волновать эти романтические глупости.
Но ему не удалось выбросить из головы мысли о Саре; и все время, пока он лихорадочно занимался приготовлениями к встрече своей невесты, образ Сары преследовал его.
В детской комнате Каролина-Матильда, самая младшая в семье, болтала о предстоящей свадьбе. Ей было десять лет, и она всегда чувствовала себя отдаленной от семьи, так как родилась через четыре месяца после смерти своего отца. Она не знала его. По существу, не помнил его и Фредерик Уильям, хотя он родился на год раньше Каролины-Матильды. Их брату Генри было шестнадцать, и он с важным видом расхаживал по детской в несколько раздраженном состоянии. Он уже не был мальчиком, хотя сам считал себя достаточно взрослым, и потому с большим презрением взирал на свою младшую сестру и брата. Восемнадцатилетнему брату Уильяму – уже настоящему мужчине – никогда не хватало времени, чтобы уделить его своим глупым маленьким сестрам. Элизабет – безгрешная душа, умерла, как казалось Каролине-Матильде, давным-давно, хотя на самом деле всего три года тому назад; затем шел Эдуард герцог Йоркский, которому исполнилось двадцать два года; и надменная Августа, самая старшая из них, и хотя ей было двадцать четыре года, ее не воспринимали как самого важного после родителей члена семьи. Да разве могло такое быть, если Георг стал королем, хотя он и моложе ее на год.
