На улице было очень тепло, как и предупреждала меня днем Юля по зеркалу. Действительно, куртка оказалась совсем не нужна и я смогла сполна насладиться прелестью летнего вечера. Легкий ветерок был совсем не по-весеннему теплым и приводил в веселое расположение духа. Небо было без единой тучки, и нам кокетливо подмигивали звезды.

А мы все шли и шли…

Это я просто так говорю, на самом деле мы пришли минут через пять.

Это было нечто.

Вот теперь я полностью осознала, что в этом городе живут не люди.

Ночным клубом оказалось даже не здание. Это было закрытое стеклянное помещение с круглым полом, парящее в воздухе метрах в пятидесяти от земли. Из центра основания отбрасывался на землю поток солнечного света. Вам это ничего не напоминает? Мне лично очень напомнило фильмы про инопланетян, тем более что внутрь клуба попадали вхождением в этот свет, и видно было, как фигуры поднимаются наверх, как на лифте. Возле луча стоял высокий охранник, который поначалу пытался нас не пустить, так как многим нет восемнадцати, но при виде Вика все его сомнения быстро развеялись. Мы по очереди заходили в световой поток, но я ничего особенного не ощутила. Просто попал под очень яркий свет — и все. Он даже не слепил глаза. А потом я начала подниматься. Несмотря на пустоту под ногами я явственно чувствовала опору. Метрах в двадцати над землей мне открылся великолепный вид ночного города. Я увидела еще несколько похожих сооружений, но с такой высоты этот город мало чем отличался от обычного.

И вот я оказалась внутри.

Музыка, музыка, музыка…

Ты растворяешься в ней и твое тело двигается независимо от тебя. Рядом со мной уже танцевали почти все, их движения казались то замедленными, то, наоборот, убыстрялись. Царство света, исходящего от прозрачных стен и заставляющего светиться абсолютно любую одежду, не только белую.

Толпы танцующих, и даже бармены не могут стоять спокойно. Через прозрачные стены виден ночной город, но тебе не страшно находиться на такой высоте.

В мире остался только ты и музыка, проникающая в самую душу, завлекающая незнакомыми словами, заставляющая все тело трепетать от звуков чудесного голоса.

Народу полно, но никто друг другу не мешает и не толкает.

Здесь все танцуют божественно, и ты ощущаешь себя очень важной частичкой этого бесконечного мира.

Нет усталости, нет скованности, нет времени, нет ничего…

Дэн с Виком исчезли из поля зрения и вскоре вернулись с напитками. Мне достался серебристый, наверное, расплавленное серебро выглядит также. Я почувствовала, как кровь несется по венам, услышала биение собственного сердца и сотен, а может, и тысяч, танцующих в зале.

Не прекращая танцевать, что, в принципе, и сделать-то было нереально, я рассматривала помещение. То тут, то там виднелись круглые возвышения с полуголыми танцовщицами и… аквариумы. Тоже круглые, в виде столба, возвышающееся до прозрачного потолка с русалками внутри. Они танцевали в воде, и я впервые увидела танец, смешивающийся с плаванием. Это было чудесно, сказочно… Хотя нет, не сказочно. В сказках на русалке было бы хоть что-нибудь надето. Но ведь это же ночной клуб не для детей.

Музыка накатывала волнами, и я, как ни старалась, не могла вспомнить, сколько же времени я тут нахожусь.

А, собственно, зачем?

Музыка заполнила всю меня, она текла по венам вместо крови, стучала в висках…

Мелодия — это я.

Мое прошлое.

Мое настоящее.

Мое будущее.

Моя любовь.

Я поняла, что действительно люблю Вика.

А музыка тем временем лилась и лилась…

Суббота

Хочу спать.

Да что же такое?

Я схватила будильник и попыталась наощупь отключить противный звонок.

Получилось.

Вот только я все же проснулась.

Я заплетающимися ногами пошла в душ.

Блин!

Вода ледяная, хотя это и к лучшему.

Я вспомнила ночь. Удивительно, что я все же смогла что-то вспомнить. Домой я пришла в полшестого, так что, получается, спала только полтора часа. Время в клубе летело незаметно, но у Вика остались остатки разума, не то, что у меня. Он всю обратную дорогу до площади надо мной прикалывался, но потом вспомнил свои ощущения от первого похода в такой же клуб и замолчал. Я к тому времени полностью очнулась, и вместе с разумом вернулась слабость во всем теле. Это ж сколько я танцевала без передышки? Шесть с половиной часов. Замечательно! Видимо, на зал наложены какие-то чары, заставляющие не чувствовать усталости. Зато потом…

Я бухнулась на диванчик на кухне и съела три бутерброда. Плевать на калории, я вчера стольких лишилась. Мама непонимающе смотрела на мое состояние и попыталась оставить меня дома, думая, что я чем-то заболела. Я бы с радостью, но я не могу пропустить сегодняшнюю алгебру, мне-то как никак ЕГЭ сдавать придется.

Высушила волосы феном, кое-как накрасила ресницы, натянула джинсы, футболку и поплелась в школу.

И зачем я пошла?

Я абсолютно не помню первую алгебру, ин. яз., а о литературе я вообще молчу…

— Это еще что такое? — раздался визг над моей головой.

Я подпрыгнула на стуле и сидящий рядом со мной Вик тоже.

Стоп.

Вик?

Сидит?

Со мной?

Опаньки!

Такое событие, а я ничего не помню?

Хотя… Поставим вопрос по-другому: что вообще я помню?

Ни-че-го.

Замечательно!

Я вопли тем временем продолжились:

— Я уже сто раз спросила про сватовство Мелехова, — это она мне, — а тебе хоть бы что! И не стыдно спать на уроке? Хорошистка! Это в конце-то учебного года! Какая безответственность!

Я вжалась в стул и поймала сочувствующий взгляд Вика.

— А ты, Djcrhtctycrbq, чего улыбаешься? Я, межу прочим, и у тебя спрашивала, но вы даже не соизволили поднять на меня глаза. Дома надо спать оставаться! Чем вы ночь занимались?

— Так они вам и сказали, чем вместе ночь занимались… — подметил Сашка.

Классная побледнела, потом покраснела и под гогот учеников завопила:

— Да что вы себе позволяете? Дневники на стол. Быстро! Я неясно выражаюсь!?

Она быстро подошла к учительскому столу и открыла журнал. Я протянула Вику свой дневник. Учительница уже собиралась поставить нам по двойке, когда вспомнила про наши оценки.

— Так, в журнал я ставить ничего не буду, но с рук вам это не сойдет! Будете… будете стенгазету рисовать. В понедельник комиссия приезжает, вот вы и приготовите стенд о творчестве Шолохова. Я дам вам необходимый материал, так что будете сидеть хоть весь день, пока ничего не подготовите.

Мы переглянулись, сказали «конечно, все сделаем» и попытались сосредоточиться. Удивительно, но весь сон как ветром сдуло. Оглядевшись, я поняла, что Вик сидит со мной потому, что половины класса нет (забивают), в том числе и Артема.

Классная еще немного поругалась (досталось всему классу) и задала каждому индивидуальное задание.

Мы с Виком сидели тише воды ниже травы. У меня была только одна цель: пережить русский язык.

После последнего урока Училка выдала нам лист ватмана, краски, фломастеры, кнопки и парочку книжек.

И с гордым видом удалилась домой, сказав, что приходит обычно к самому открытию школы, поэтому сразу проверит, висит ли стенгазета на стенде в её классе.

Мы с Виком остались одни.

— Мдаа… Нарвались, — заметил сонный Вик. — Чего ты такая сонная?

— На себя посмотри. А я просто допоздна гуляла.

— А я в клубе был до пяти, — он зевнул. — Что будем делать?

— А по информатике учительница еще в школе?

— Да вроде. У неё шесть уроков. Зачем тебе?

— Нужно отксерить портреты Шолохова. Сходишь? — он кивнул, взял книжки и ушел.

А я тем временем подписала «Михаил Шолохов» и стала раскрашивать буквы. Я, конечно, рада остаться с Виком, но на компьютере было бы в сто раз проще все напечатать. А тут приходится выводить буквы, боясь нечаянно не размазать краску и не разлить воду.

Вскоре вернулся Вик, и мы принялись приклеивать портреты. Писать биографию он оставил мне, а сам всячески меня отвлекал. На перемене прибежал Никита и стал выпрашивать у него номер «красавицы Лерочки». Вик не дал, но зато посоветовал не Лерин номерок выпрашивать, а обратить внимание на Риту. Надо же, все это он замечает! Никита спросил, есть ли у него самого девушка, на что Вик ответил… нет.