— Ну а теперь перейдем к главному, деловито произнес капитан. — Где «Ситроен»? Насколько я понимаю, прибор все еще в руках у преступников.

Скольким людям эта штука стоила здоровья, дружище, ты даже представить себе не можешь.

— Главное совсем не это, — спокойно возразил я. Кивнув в сторону Малера, который шумно, с усилием дышал, я продолжал:

— Человек умирает.

— Ситуация под контролем, — произнес Хиллкрест и ткнул большим пальцем в сторону Джосса. Радостно поздоровавшись с нами, оператор вновь забрался в угол, где была установлена рация. — Парень вторые сутки не отходит от приемопередатчика. С того самого момента, когда ты передал сигнал «Мейдей».

— Внимательно посмотрев на меня, Хиллкрест добавил:

— Рисковый малый. Мог пулю схлопотать.

— Едва не дошло до этого… Но речь не обо мне, а о Малере.

— Конечно. Мы постоянно поддерживаем связь с двумя кораблями. Это эсминец «Уайкенхем» и авианосец «Трайтон». Как я и предполагал, твои друзья движутся в этом направлении. Утром к побережью подойдет «Уайкенхем». Но для авианосца каналы во льду слишком узки. Он не сможет маневрировать, чтобы самолеты смогли подняться в воздух. Корабль в восьмидесяти милях южнее. Там море свободно ото льда.

— В восьмидесяти милях! — Я даже не пытался скрыть свое разочарование… А я-то надеялся, что несчастного старика еще можно спасти. В восьмидесяти милях!

— Хочу сообщить тебе хорошую новость, доктор, — добродушно заметил Хиллкрест. — Наступил век авиации. — С этими словами капитан вопросительно посмотрел на Джосса.

— Реактивный истребитель «Симитар» готовится к взлету, — бесстрастным голосом произнес радист и тотчас радостно прибавил:

— Он уже в воздухе.

Контрольное время 09.33. Мы должны выпустить ракету в 09.46. Ровно через тринадцать минут. Затем еще две с интервалом в тридцать секунд. В 09.48 нам нужно зажечь фальшфейер на том месте, куда следует сбросить груз, но не ближе двухсот ярдов от трактора. — Выслушав пилота, Джосс с улыбкой продолжал:

— После того как зажжем фальшфейер, надо убираться к чертовой бабушке. Иначе голова заболит.

Я растерялся, не зная, что и отвечать. Не часто бывают такие минуты. Я медленно осознавал, как много для меня значило спасти жизнь смертельно больного. Должно быть, догадавшись о том, что я испытал, Хиллкрест деловито проговорил:

— Послушай, старина. Мы не могли организовать доставку лекарства раньше. Дело в том, что командир авианосца не хотел рисковать дорогостоящим самолетом и еще более дорогостоящим пилотом, пока не станет определенно известно, что Малер еще жив.

— Они сделали все, что в их силах, — отозвался я. Неожиданно меня осенило:

— Но ведь в мирное время эти самолеты не имеют на борту боекомплекта?

— Не волнуйся, — мрачно ответил Хиллкрест, раскладывая по тарелкам дымящееся жаркое. — Парни не в игрушки играть собрались. С полуночи на боевом дежурстве звено «Симитаров». На борту каждой машины полный боекомплект… А теперь твоя очередь, доктор. Выкладывай, В нескольких словах я рассказал, что с нами произошло. Хлопнув в ладоши, капитан воскликнул:

— Выходит, они милях в пяти от нас? Тогда в погоню! — Потирая руки от радостного возбуждения, Хиллкрест продолжал:

— Наша машина втрое быстрее, да и винтовок у нас втрое больше. Вот как надо снаряжать мало-мальски приличную экспедицию!

Мне было не до смеха, но при виде его азарта даже я усмехнулся. Хотя с плеч у меня свалилась одна забота: Малер и Мария Легард были в тепле, получили горячую пищу, другая тревожила теперь меня судьба — Маргариты Росс.

— Никакой погони не будет, капитан Хиллкрест. Во-первых, поверхность глетчера неровная и опасная, так что особенно не разгонишься. Во-вторых, если бандиты заметят, что их преследуют, они в два счета прикончат Маргариту Росс и мистера Левина. Кстати, он отец мистера Зейгеро.

— Что? — одновременно воскликнули оба полярника.

— То, что слышали. Но об этом потом. Карта у вас есть?

— Как не быть. — Хиллкрест протянул мне планшет. Как и на большинстве карт Гренландии, на этой топография местности была отображена лишь на участке побережья шириной всего двадцать миль. Но для меня этого было вполне достаточно. Судя по карте, глетчер Кангалак спускался в Кангалак-фьорд.

Береговая черта по другую сторону южного окончания фьорда уходила в глубь побережья, образуя глубокую бухту. Северный мыс фьорда плавно соединялся с пологой кривой, тянущейся на много миль к норду.

— Где, ты говоришь, находится эсминец? — поинтересовался я.

— «Уайкенхем»? Точно не знаю.

— Может, блокирует выход из Кангалак-фьорда? — предположил я, ткнув пальцем в карту.

— Нет, я знаю определенно, — сокрушенно покачал головой Хиллкрест. Командир говорит, паковый лед слишком крепок. Он не может рисковать кораблем: вдруг полынья сомкнется. — Хиллкрест презрительно сморщился. Можно подумать, что борта его корабля картонные.

— И он прав. Сам плавал на эсминцах. Так что командира не осуждаю. Могу поклясться, что траулер, который он караулит, — скорее всего это судно с усиленной ледовой обшивкой — давно успел пробраться в глубь фьорда. А где-нибудь рядышком сшивается субмарина. Взгляни, что мы можем сделать. — Я провел пальцем по карте. — Мы должны двигаться параллельно глетчеру, держась на расстоянии около мили. Мы окажемся под прикрытием склона, и Смоллвуд нас не заметит. А рев «Ситроена» помешает ему услышать шум нашего двигателя. А вот тут…

— А что, если ему вздумается выключить мотор и прислушаться? — спросил Хиллкрест.

— В моторах Смоллвуд и Корадзини разбираются как свинья в апельсинах.

Им и в голову не придет выключить двигатель из опасения, что им его не удастся завести… Вот здесь, у основания мыса, отделяющего фьорд от бухты, расположенной южнее него, примерно в миле от устья глетчера, края его полого переходят в плато. Но там непременно должна быть моренная гряда или иное препятствие. Тут-то мы и устроим засаду.

— Засаду? — нахмурился Хиллкрест. — Чем засада лучше преследования? Все равно дело дойдет до стычки. Угрожая убить Левина и стюардессу, преступники начнут диктовать свои условия.

— Никакой стычки не будет, — заверил я товарища. — Трактор движется по левой стороне глетчера. Вряд ли бандиты станут перебираться на противоположную его сторону. У нас в поле зрения они окажутся примерно в полустах ярдах от укрытия. Двигаться дальше на тракторе по глетчеру опасно.

— Мотнув головой в сторону снайперской винтовки триста третьего калибра, стоявшей в углу, я прибавил:

— Из этого ружья со ста ярдов Джекстроу попадет в мишень диаметром три дюйма. На расстоянии пятьдесят ярдов человеческая голова в шесть раз больше мишени. Сначала он снимет Корадзини, который, очевидно, сидит за рулем. А когда высунет голову Смоллвуд, срежет и его. Вот и все дела.

— Господи, ты не посмеешь сделать этого! — ужаснулся Хиллкрест. Стрелять без предупреждения? Ведь это убийство! Чистой воды убийство!

— Хочешь, я назову тебе количество людей, которых убили эти подлецы? Покачав головой, я сказал:

— Ты даже представления не имеешь, что это за подонки, Хиллкрест.

— Однако… — Не закончив фразы, капитан повернулся к Джекстроу. — Ведь он тебя заставляет делать это. Как ты сам на это смотришь?

— Шлепну их за милую душу, — жестко произнес каюр.

Хиллкрест растерянно смотрел на нас обоих, словно видел впервые. Но он не испытал того, что нам пришлось пережить, и убедить его было невозможно.

Воцарилась напряженная тишина. Но тут, на наше счастье, радист произнес:

— Ноль девять сорок три, капитан Хиллкрест. Осталось три минуты.

— Добро, — проронил начальник партии. Он, как и я, был рад тому, что нас прервали. — Барклай, приготовь три ракеты и жди, — обратился он к повару.

Остальные три участника партии успели перебраться в просторную кабину водителя. — Сначала я пущу одну, потом еще пару для страховки. Джосс, дай звуковой сигнал, когда нужно будет выстрелить.