– Каста, ты? – Старик наконец-то узнал чемпионку Дарната. – Клянусь кудрями Шантэ, какое безумие привело тебя сюда?

– Я пришла узнать, что случилось с орком, – ответила девушка. – Дерак мне сказал, что Шабак приказал убить его.

– Воистину, ты сумасшедшая! – Старик ткнул узловатым пальцем в плечо девушки. – Разве ты не знаешь, что Шабак строго-настрого приказал не пропускать тебя в Цирк? У всех нас строгий приказ препятствовать тебе, если ты захочешь войти.

– И ты будешь исполнять этот приказ, Эльрик? – Каста насмешливо сощурилась. – Станешь драться со мной?

– Могу ли я? – В голосе старого селтона прозвучала горечь. – Ты зря пришла, солнцеподобная. Орка больше нет в Цирке. По приказу Шабака его увезли в Чумные Рвы.

– Так он умер?

– Не знаю. Я слышал, как старшина гладиаторов велел двум ученикам погрузить орка на повозку и вывезти ко Рвам. Одно знаю: вечером твой орк был еще жив. Не удивлюсь, если Шабак приказал сбросить Тулькана в ров еще живым.

– Мерзавец! – Каста в бешенстве сжала кулаки. – Когда орка увезли?

– Недавно, еще до начала второй стражи. Поспеши, быть может, ты еще найдешь его тело во Рвах. Хотя, будь я тобой, я бы не рискнул соваться в это проклятое место после наступления темноты. Там сейчас хозяйничают гиены и упыри.

– А Шабак в Цирке?

– Ушел еще до сумерек. Послушай, дочка, я кое-что слышал и хочу тебя предупредить. Шабак что-то задумал. Я видел, как он давал деньги Лысому Хушни и что-то говорил. Мне показалось, что в разговоре он упомянул твое имя. Берегись, милая, дарнатские псы, похоже, начали на тебя охоту.

– Охоту, говоришь? Вот и славно. Еще один повод переломать Шабаку кости. Спасибо, Эльрик. Ты мне очень помог.

– Скажи на милость, девочка, и на кой тебе сдался этот орк? Скажу по чести, ты меня сегодня поразила. Твое милосердие было… – Старик запнулся, подыскивая нужное слово: – Непонятным. С чего это вдруг ты пощадила это чудовище?

– Я и сама не могу ответить на этот вопрос, Эльрик. Наверное, это вмешательство богов. А может, я сглупила. Все мы в жизни делаем глупости.

– Верно, сглупила! – Эльрик достал платок, вытер слезящиеся глаза. – Ты погубила свою карьеру. Что теперь будешь делать, как жить?

– Для начала пойду к Чумным Рвам.

Шорох шагов за спиной заставил Касту вспомнить об опасности. Она даже не удивилась, когда увидела циркового тренера, громадного бритоголового шурретца Хушни, и с ним еще пятерых верзил – скорее всего, они заметили ее еще во дворике и скрытно пошли за ней. Хушни шагнул к девушке и остановился в круге света от горевшего под сводом галереи факела: на его тупой покрытой шрамами физиономии появилась скверная гримаса, означавшая улыбку.

– Пришла, селтонская сука? – спросил Хушни, потирая руки. – Сама залезла в капкан, клянусь Игерабалом. Спасибо, что избавила нас от заботы искать тебя по городу.

– Я пришла по делу, Хушни, и у меня мало времени. Что тебе нужно?

– А ты не понимаешь, селтонка? Ты очень разочаровала хозяина. Очень. Хозяин не любит, когда его разочаровывают. И он велел Хушни поговорить с тобой.

– Говори быстрее. Чего ты хочешь?

– Хозяин хорошо заплатил Хушни. – Громила сделал еще шаг вперед, и его дружки сделали то же самое. – Хозяин сказал Хушни, что глупую стерву нужно как следует проучить. И Хушни выполнит волю хозяина.

– Хочешь драться? – Каста скрестила руки на груди, глаза ее гневно засверкали. – Подумай хорошенько, приятель. У тебя есть шанс спасти свою жирную задницу от больших неприятностей. Я – Каста. Со мной шутки плохи.

– Ты Каста, но ты одна, и оружия у тебя нет. – Хушни снова осклабился и помахал здоровенным кулаком перед лицом девушки. – А нас шестеро. Мы тебя поимеем по-всякому, а потом я вырежу твое нутро, чтобы ты не разродилась селтонскими ублюдками. Не боишься?

– Тебя, что ли? У тебя нечем меня поиметь. Ты просто жалкий болтун, Хушни. Я-то знаю, что ты за свою жизнь не поимел ни одной женщины, потому что ты всего лишь вонючий мужеложец. Тебя могут бояться разве только клопы, которых ты давишь во сне, – сказала Каста и неожиданно для шурретца ударила его кулаком в лицо.

Она выиграла всего лишь мгновение: убийцы, растерянные было наглостью девушки, в одиночку осмелившейся противостоять им, быстро пришли в себя и бросились на нее, размахивая кулаками, ножами и тяжелыми дубинками. Каста оттолкнула старого Эльрика и бросилась вверх по лестнице, увлекая нападавших за собой. Миновав третий пролет, она остановилась, развернулась лицом к убийцам и, издав пронзительный крик, ногой ударила в грудь ближайшего к себе бойца, почти преодолевшего пролет. Тот не удержался на ногах и с воплем полетел вниз, сбив с ног еще одного подельника. Пользуясь возникшей заминкой, Каста добежала до конца лестницы и остановилась, переводя дух. Здесь было самое удобное место для обороны, и будь у Касты с собой какое-нибудь оружие, она бы ничуть не беспокоилась о будущем. Но, выйдя из таверны Уршада, Каста не подумала об оружии, необдуманно сунулась в Цирк невооруженной. Между тем преследователи с воплями и руганью поднимались по лестнице: впереди несся сам Хушни, яростно рыча и потрясая огромными кулаками.

На глаза Касте попалась тяжелая деревянная скамья, стоявшая у входа в коридор. Девушка, недолго думая, подняла ее и, размахнувшись, швырнула прямо в Хушни. Шурретец успел пригнуться; скамья, пролетев над его головой, угодила в поднимавшихся за своим главарем наемников. Грохот и вопли боли и ярости прозвучали для Касты музыкой. Однако на восторги по поводу удачного броска не было времени; Хушни уже был рядом и с ревом бросился на селтонку. Каста увернулась от убийственного удара, направленного ей в лицо, сама с разворота достала Хушни ударом правой. Шурретец покачнулся, заревел от бешенства, пошел вперед. Каста ударила его под колено, а миг спустя обрушила свой кулак на бритый череп Хушни. Ощущение было такое, будто она ударила рукой по каменной глыбе: правую кисть пронизала острая боль, и Каста попятилась назад, моля всех селтонских богов о том, чтобы не допустили ей оказаться в такой переделке со сломанной рукой.

Хушни все понял, его глазки радостно сверкнули. Занеся кулаки, верзила бросился на Касту. Однако он не видел, как за спинами его подельников появился Эльрик. Старик окликнул Касту, и девушка услышала. В свете факелов сверкнула сталь – брошенный Эльриком длинный кривой кинжал-кутуба описал в воздухе широкую дугу и упал к ногам девушки. Остальное было делом секунды: Каста левой рукой подхватила оружие и, выпрямившись, нанесла точный удар, на мгновение опередив Хушни. Кровь темной струей ударила ей в лицо, разбрызгалась по стене. Схватившись руками за рассеченное горло, Хушни выпучил глаза, захрипел и опрокинулся на спину, дергая ногами, как зарезанный бык. Каста с визгом перепрыгнула через умирающего, новым ударом рассекла плечо одному из головорезов и обратным движением клинка достала третьего врага – тот с воплем отпрянул назад, зажимая глубокую рану в боку. После этого вся орава ударилась в бегство, грохоча подкованными сандалиями по ступеням лестницы. Каста вытерла с лица кровь, перевела дыхание. Когда топот, проклятия и вопли наконец-то затихли, она подошла к сраженному ею шурретцу. Хушни перестал хрипеть, лишь судороги продолжали сводить его огромное тело. Стараясь не наступать в растекшуюся на лестнице кровавую лужу, Каста спустилась вниз.

Эльрик сидел на полу коридора, прислонившись спиной к стене, забрызганной его кровью. Голова его была разбита – убегавшие подонки все-таки успели отомстить старому селтону. Каста пощупала пульс Эльрика и покачала головой.

– Спасибо тебе, Эльрик, – шепнула она и поцеловала старика в лоб. – Ты спас мне жизнь. Пусть факел Некриан ярко осветит твою дорогу в страну предков!

В каморке Эльрика под лестницей она нашла немного воды в кувшине и жадно выпила ее. Куском мешковины вытерла клинок кутубы. На глаза ей попалось старенькое полотенце, вышитое цветами, единственная мало-мальски ценная вещь в каморке. Каста взяла полотенце и, выйдя из каморки, накрыла им лицо убитого старика, после чего поспешила покинуть цирк.