— Да какая разница?.. Все равно результат один. Важно не что и когда кто услышал, а что делать будем.

На словах-то все хорошо и гладко, да только чем Харухи ни соберется заняться, у меня, понятно, выбора все равно не будет.

— Чем болтать, нужно думать, что делать!

Это прямо сейчас или потом можно? Кстати, это к нам обращение или к себе?

— Разумеется, я всех имею в виду! Это же мероприятие „Бригады SOS“!

Мероприятие?

— А я что, не говорила? Какие еще могут быть сейчас мероприятия, кроме фестиваля искусств?

Тогда это мероприятие не бригады, а всей школы. Если уж ты хочешь принять участие в фестивале, пойди да предложи свою кандидатуру в Исполнительный комитет — тебя завалят кучей самой разной работы.

— В этом нет смысла! Нам же нужно что-то в стиле „Бригады SOS“. Мы так долго раскручивали бригаду до ее нынешнего состояния! В школе нет никого, кто бы не знал о нас! Понимаешь?

Какое еще мероприятие в стиле „Бригады SOS“? Я перебрал в голове все наши бригадные мероприятия за последние полгода и погрузился в легкую печаль.

Тебе-то легко говорить любую чушь, что взбредет в голову, а знаешь, как тяжко приходилось мне и Асахине? Коидзуми только и делает, что бестолково лыбится, от Нагато действий в темпе presto вообще не дождешься. Могла бы подумать и об обычных людях рядом с тобой! Ну, Асахина, может, и не такая уж и обычная, но она такая милая, что это все равно. Ей достаточно просто быть рядом — отраде глаз моих, бальзаму для моей израненной души.

— Нужно оправдывать ожидания, — пробормотала Харухи с напряженным видом.

Да кто вообще ждет чего-нибудь от „Бригады SOS“? Вопрос, достойный попадания в нашу анкету! „Бригада SOS“ до сих пор просто незарегистрированный кружок, участников у нас тоже не прибавилось. Ну а если кто-нибудь к нам придет, это только все запутает, так что пусть никого и не будет. Рано или поздно, слетевший с катушек Харухи-экспресс сойдет с рельсов. На этом поезде всего пять пассажиров и вместо меня пусть обязанности козла отпущения исполняет кто-нибудь другой! Почасовая оплата тоже сойдет. Скажем, сто иен.

Расправившись со своим чаем за тридцать секунд, Харухи потребовала от Асахины еще чашку.

— Микуру-тян, а вы что делаете?

— Ммм… Ты про наш класс… Лапша и чай…

— Ты, Микуру-тян, разумеется, официантка?

Глаза Асахины расширились:

— Откуда ты знаешь? Я хотела готовить еду, но все сказали…

Харухи задумчиво посмотрела на нее. Обычно такой взгляд не предвещал ничего хорошего. Она перевела взгляд на вешалку, видать, сообразила, что Асахину еще не наряжали официанткой.

Затем Харухи осторожно спросила:

— А класс Коидзуми-куна?

Коидзуми неопределенно повел плечами:

— Мы решили ставить спектакль, но мнения разделились — делать ли свою оригинальную постановку или ставить классическую пьесу. До фестиваля времени осталось совсем мало, однако мы все еще не пришли к согласию. Ожесточенные споры продолжаются, но решение еще не принято.

Вот на что способен энергичный класс! Правда, есть у них и свои недостатки.

— Хмм.

Теперь взгляд Харухи переместился в сторону все еще не промолвившей ни слова оставшейся участницы:

— Юки?

Псевдо-пришелица-книгочейка подняла голову, будто степной сурок, почувствовавший приближение дождя.

— Гадание, — как обычно, бесцветным голосом ответила она.

— Гадание? — невольно переспросил я.

— Да.

Нагато, по лицу которой нельзя было даже сказать, дышит ли она, кивнула.

— Ты будешь гадать?

— Да.

Нагато гадает? Интересно, ошибки есть? Я представил себе Нагато в черной остроконечной шляпе и мантии, держащей руки над хрустальным шаром и честно сообщающей влюбленной парочке перед собой: „Вы расстанетесь друг с другом через пятьдесят восемь дней, три часа и пять минут“.

Могла бы быть помягче и приврать немножко. Да, кстати, может ли Нагато предсказывать будущее или нет — еще одна для меня неясность.

Асахина — забегаловка, Коидзуми — театральная постановка, Нагато — сеанс прорицаний. У всех других классов такие интересные задумки, а у нас какие-то глупые анкеты. Так, а как вам это — совместим все вместе и устроим театральные гадания по анкетам и чаю!

— Не говори ерунды. Так, начинаем совещание!

Отфутболив мое драгоценное мнение, Харухи направилась к белой школьной доске. Раздвинув указку так, что та стала похожа на радиоантенну, она постучала ей по доске.

Там же ничего не написано, куда там смотреть?

— Сейчас напишу! Микуру-тян, будешь секретарем — записывай все, что я скажу.

С каких пор Асахина стала нашей секретаршей мне неизвестно. Наверное, это неизвестно никому. Просто Харухи так решила, значит, так и будет.

Специалистка по чаю, а по совместительству секретарша Асахина взяла фломастер и пристроилась сбоку доски, глядя снизу вверх на лицо Харухи.

Затем Харухи триумфально объявила:

— Мы, „Бригада SOS“ будем снимать кино!

Не знаю, какие процессы происходили в голове Харухи. Ну и ладно, всегда так. Никакое это не совещание, ты просто озвучиваешь свое мнение, разве нет?

— Все как всегда, — прошептал мне Коидзуми с таким выражением лица, что его захотелось зарисовать. Сложив губы в элегантную улыбку, он продолжил:

— Судзумия-сан наверняка с самого начала решила, что делать. Обсуждать, видимо, было нечего. Да, ты ведь не сболтнул ей чего-нибудь лишнего?

Не помню сегодня никаких разговоров о кино. Может, посмотрела вчера вечером какой-нибудь третьесортный малобюджетный фильм и от него пришла в такое безрадостное состояние?

Харухи, уверенная в том, что ее речь потрясла всех собравшихся, с воодушевлением продолжила:

— Наверняка, у всех вас полно вопросов!

У меня вопрос о том, что у тебя в голове!

— В каких-нибудь сериалах часто бывает, что в конце умирают — разве это естественно? Зачем умирать в такое-то время? Глупость! Поэтому я не люблю, когда кто-то под конец возьмет и помрет! Я бы такой фильм ни за что не сняла!

Так мы фильм снимаем, или сериал?

— Я же сказала, что фильм! У египетской мумии и то с ушами лучше! Запоминай каждое произнесенное мною слово!

Лучше я заучу названия всех станций местных железных дорог, чем эту глупую речь. И то полезней будет.

Асахина округлым почерком, по которому и подумать было нельзя, что она — бывшая участница кружка каллиграфии, вывела на доске: „Съемки фильма“. Харухи удовлетворенно кивнула:

— Вот так. Понятно? — сказала она голосом ведущей прогноза погоды, радостно сообщающей об окончании сезона дождей.

— Ну и что это значит? — спросил я.

Нет, серьезно. Мне понятны только слова „Съемки фильма“. Для начала, кто тебе его будет снимать? Может, у тебя есть какие-нибудь знакомства в кинобизнесе?

В черных глазах Харухи сверкнуло безрассудство:

— Кён, ты что, с головой не дружишь? Мы сами снимем фильм и покажем его на фестивале искусств! „Бригада SOS“ представляет» — так и напишем!

— Когда это мы стали кинематографическим кружком?

— Чего ты там бурчишь? Мы всегда будем «Бригадой SOS»! Что-то я не припомню никаких кинематографических кружков.

Если бы эти слова слышали участники школьного кинематографического кружка, это их бы весьма обидело.

— Все уже решено! Обжалования не будет! Мольбы о пощаде не принимаются!

Раз уж госпожа председатель суда присяжных «Бригады SOS» так говорит, значит, приговор не изменить. Кто вообще выдвинул Харухи на этот пост… а, ну да, она ведь сама себя назначила. Похоже, действительно, что где бы в мире ты ни был, командовать будут горластые да наглые. Из-за этого плывущим по течению простым людям вроде меня и Асахины всегда достаются все шишки. Жестокий и полный противоречий человеческий мир.

Пока я раздумывал над глубокомысленными тезисами по проблеме построения идеального общества…

— Понятно, — сказал Коидзуми так, будто он и вправду все понял. Он поровну одарил нас с Харухи своей улыбкой и договорил. — Теперь все понятно.