Раздумывая об этом, я бесцельно бродил по школе. После уроков Харухи из-за плохого самочувствия сразу ушла домой. Вот так удача!

Сначала я решил заглянуть в литературную комнату. Пойди я сразу в класс 10-Д, ждать в пустом кабинете какого-то незнакомца я бы не выдержал, а если бы в это время туда неожиданно заявился Танигути со словами: «О! Кого ждем? Небось, того, кто записочку написал? Ну и наивный же ты! Ха-ха-ха!», — было бы еще обиднее. Убью чем-нибудь время, потом будто случайно загляну в комнату, удостоверюсь, что там никого нет и уйду домой. Точно, отличный план!

Кивая самому себе в знак согласия, я добрался до комнаты кружка. В этот раз постучаться я не забыл.

— Заходите, пожалуйста.

Получив разрешение, я открыл дверь. Сколько ни смотри на Асахину в облике горничной, она все равно прелестна!

— Опаздываешь! А где Судзумия-сан? — похоже, она опять заваривала чай.

— Ушла домой, выглядела весьма усталой. Пока она слаба — самое время нанести ответный удар.

— Не нужно мне ничего такого!

На фоне увлеченно склонившегося над книгой силуэта Нагато мы уселись друг напротив друга и пили чай. Наш недокружок вернулся к прежнему бесцельному существованию.

— Коидзуми еще не было?

— Коидзуми-кун заглядывал, сказал, что у него работа, так что он убегает.

Что это еще за работа? Что ж, как бы то ни было, находящиеся здесь двое к письму отношения не имеют.

От нечего делать мы с Асахиной, оторвавшись от светской беседы, сыграли в «Отелло». Выиграв для вида три матча, я подключился к Интернету и мы вдвоем полазали по новостным сайтам. Тут Нагато захлопнула свою книжку. В последнее время мы привыкли считать это знаком к окончанию работы кружка и стали собираться домой. Вот уж действительно непонятно, чем мы занимаемся.

Асахина попросила меня не ждать ее, потому что ей надо переодеться и я, воспользовавшись ее словами, выскочил из комнаты.

Стрелки часов стояли на половине шестого. Думаю, в классе уже никого из учеников быть не должно.

Будь даже это Танигути, он бы уже ушел домой, устав меня ждать. Несмотря на это, я все-таки взбежал на два пролета по лестнице проверить верхние этажи, просто на всякий случай.

В коридоре никаких признаков жизни. Я глубоко вздохнул. Окна аудитории были сделаны из непрозрачного стекла, увидеть, что творится в классе, я сквозь них не мог — только оранжевый цвет от лучей заходящего солнца. Я небрежно открыл дверь кабинета 10-Д.

Тому, что там вообще кто-то был, я, пожалуй, не удивился, а вот увидев того, кто меня ждал, я был поражен, ибо перед доской находился человек, о котором я бы подумал в самую последнюю очередь.

— Опаздываешь! — улыбнулась мне Асакура Рёко.

Тряхнув длинными шелковистыми волосами, Асакура сошла с кафедры. Ее длинные ноги в белых гольфах так и бросались в глаза.

Выйдя на середину комнаты, она остановилась и, не переставая улыбаться, поманила меня рукой:

— Заходишь?

Я все еще держался за ручку двери, но этот жест будто подтолкнул меня приблизиться к Асакуре.

— Так это ты…

— Да, удивлен?

Асакура беззаботно улыбнулась, правая сторона ее фигуры была багряной от закатного сияния.

— Чего надо? — спросил я намерено грубо.

Асакура со смехом ответила:

— Действительно, надо. Хочу кое о чем спросить.

Ее лицо находилось прямо передо мной.

— У людей есть поговорка: «Лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть о том, что не сделал»? Что ты об этом думаешь?

— Точно не знаю, но, наверное, смысл в этом есть.

— Ну, к примеру, если ты понимаешь, что поддержание статус-кво приведет к ухудшению ситуации, а что сделать для того, чтобы ее улучшить — неизвестно, что бы ты сделал?

— Улучшить? Ты о чем? Положение в экономике?

Продолжая улыбаться, Асакура оставила мой вопрос без внимания.

— Не подумал бы ты, что нужно обязательно попробовать все изменить? Ведь в любом случае, по отношению к текущей ситуации особой разницы не будет.

— Хмм, ну может быть и так.

— Правда?

Асакура, держа руки за спиной, чуть наклонилась вперед.

— Однако мое руководство довольно глупо и не может действовать в условиях неожиданных изменений. Но ситуация больше не может оставаться такой, как есть. Мои руки связаны, но я вижу, что положение постепенно становится только хуже. При таких условиях следует принять самостоятельное решение и спровоцировать изменения, ведь так?

О чем ты вообще говоришь? Это что, шутка такая? Я огляделся вокруг, пытаясь понять, не спрятался ли Танигути в шкафу со швабрами и метлами, или, может, хихикает сейчас под учительским столом.

— Мне надоело наблюдать за неизменным объектом, поэтому…

Я был так поглощен осмотром комнаты, что едва услышал слова Асакуры:

— Я убью тебя и увижу, что предпримет Судзумия Харухи.

Времени на раздумья не было. В правой руке Асакуры, которую она держала за спиной, что-то блеснуло, и там, где только что была моя шея, сверкнул тусклый металлический свет.

Улыбаясь так, будто она гладит лежащую на коленях кошку, Асакура сжимала в руке нож. Ужасный армейский нож.

Мне очень повезло, что я увернулся от первого удара. Я неловко свалился на задницу и с бледным лицом тупо смотрел снизу вверх на Асакуру. Если попадусь, мне не убежать — и я растерянно стал отпрыгивать спиной назад, как кузнечик.

Почему Асакура меня не преследует?

…Нет, секунду! Что здесь вообще творится? Почему Асакура пытается всадить в меня нож? Стоп-стоп, что она сказала? Убить меня? За что?

— Хватит шутить! — в этот момент я не мог сказать ничего, кроме этого избитого штампа. — Это же опасно! Даже ненастоящий нож мог бы порезать! Хватит!

Я совершенно не понимал происходящего. Если кто-нибудь знает, что происходит, загляните и объясните мне, пожалуйста!

— Думаешь, я шучу? — полностью рассеивая мои сомнения, спросила Асакура. Никак не похоже было, что она сейчас остановится. Старшеклассница, которая с улыбкой направляет на вас нож — это действительно страшно. В общем, я был испуган донельзя.

— Хм!

Асакура похлопала себя по плечу обратной стороной лезвия.

— Не нравится смерть? Не хочешь умирать? Я не очень хорошо понимаю концепцию смерти органических существ.

Я медленно поднялся. Это шутка, это слишком нелепо, чтобы быть правдой, во все это просто невозможно поверить. Прилежная девушка, которая не позволяет себе даже разговаривать на уроках — размахивает огромным ножом. Реальность этого просто невозможно осознать.

Впрочем, нож был реален и не увернись я, истекал бы сейчас кровью.

— Я не пойму, о чем ты! Это не смешно! Брось эту страшную штуку!

— Не могу, — Асакура улыбнулась своей обычной простодушной улыбкой, которой столько раз одаривала весь класс. — Ведь я на самом деле хочу твоей смерти.

Она опустила руку с ножом до талии и бросилась на меня. Ну и скорость! На этот раз я не растерялся. Опередив Асакуру, я быстро отскочил и, намереваясь выбежать из класса… столкнулся со стеной.

????

Двери нет. Окон тоже. Вместо окон в коридор, теперь была только темно-серая стена.

Невозможно!

— Все бесполезно.

Голос Асакуры за моей спиной приближался.

— Эта область пространства находится под моим информационным контролем. Это можно сделать, вмешавшись на уровне информации в молекулярную структуру здания. Сейчас эта комната полностью закрыта — ни входов, ни выходов отсюда нет.

Я обернулся и увидел, что заходящее солнце тоже пропало. Окно, выходящее на школьный двор было заменено бетонной стеной, и только лампы холодным светом сверху освещали парты.

Невозможно?

Асакура медленно двинулась ко мне. На пол падала ее тонкая тень.

— Сдавайся. Результат в любом случае будет один.

— …Да кто ты такая?

Куда не кинь взгляд, повсюду меня окружали стены. Ни дверного проема, ни самой двери, ни окна — ничего! Или, может, у меня крыша поехала?