На удивление, Нонор никому тумаков не раздавал, хотя и собственный десяток, и десяток Дина старались держаться от него подальше. Старший инспектор сидел на каменном выступе под лестницей возле покинутой слугами поварни, поставив локти на колени, а подбородок уложив на сцепленные пальцы. Старый лис возле его ног вопросительно заглядывал хозяину в лицо и время от времени по-собачьи вилял хвостом: то ли утешить Нонора старался, то ли ободрить. Мем подошел и сел рядом.
– Ну, что? – спросил Нонор, не глядя на бывшего ученика. – Нашел тыкву?
– Не нашел, – ответил Мем. – Нелепая какая-то история...
– Это Столица, Мем. Здесь не бывает нелепых историй. Здесь истории бывают только политические.
– Мы все в чем-то ошиблись? Погони за северянином... нет?
– Ничего нет. Даже трупа агента Мероя, по которому я работаю, нет. И дела нет. И трактирщика повешенного нет. И тыквы твоей – нет.
– Зачем же они пытались меня убить?
– Тебя еще и убить пытались? Когда? – слегка удивился Нонор. – Что за дел ты навалял?
Мем вздохнул. Потом рассказал ему про случай в прачечной. Про государя. Про его отца. Про вексель. Про Датара, Ошку и монастырь. Про Ясю рассказал. Про свои беседы с Рароном и похождения на Старой набережной. Про сейф и про дело, которое читают, когда Нонора нет.
Нонор вдруг начал смеяться. Сначала беззвучно, потом громко.
– Никто тебя убить не пытался, – утешил Мема он и вдруг откуда-то из-за спины вынул тонкую саблю и тупой стороной приложил ее Мему к шее. – Если я вот так тебя ударю, ты просто свалишься колодой и пролежишь полстражи. Никто никого не убивал. Все всех только спрашивали. Пока что. Убивать должны были начать потом, когда все имена станут в точности известны.
– Откуда же взялись трупы?
– За этим уже не ко мне. Откуда взялись – конечно, понятно. Даже понятно зачем. Чтобы не наговорили лишнего. Потому что кое-кто кое-что на самом деле знал. Трактирщик открыто торговал всем, что знает, господина Мероя можно было перекупить – это всего лишь вопрос количества и качества монет. Ну а монахи... Их ведь спрашивали при тебе, ты слышал, о чем и что они отвечали. Правда – она ведь никому не нужна на самом деле. Кроме убийц. Остальным нужна видимость. Нужна политика. Трупы – не нужны. По крайней мере здесь и сейчас. Как думаешь, Мем, на сколько это весит – вернуть императору доверие к собственному отцу?
– На золотой значок третьего ранга, – пожал плечами Мем.
– А что будет значить это доверие разрушить?..
Мем помотал головой, давая понять, что последствия ему неизвестны, но наверняка они будут ужасными.
– Что же мы можем сделать? – спросил он.
– Что мы должны сделать, хотел сказать ты, – поправил его инспектор. – Мы должны не мешать Тайной Страже исполнять ее секретную и важную работу. Мы для прикрытия их деятельности им больше не нужны. Они разоблачили заговор, они с нашей помощью держали его под колпаком и не дали ему превратиться в скандал с настоящими убийствами настоящих наследников и с трепом о них на всю страну. Теперь Тайная Стража подчистит хвосты и завершит все каким-нибудь изящным ходом, который уравновесит кажущиеся недоразумения. Ты как хочешь, а я пойду домой.
– Дайте мне ключ от вашего кабинета, – попросил Мем.
– Зачем? – удивился инспектор.
– Я пойду в ваш кабинет. Лягу там спать. В казарму ночью могут не пустить. – И добавил виновато: – Мне больше некуда.
* * *
Казалось бы, здравая мысль Нонора о том, чтоб не мешать Тайной Страже исполнять ее работу, на самом деле содержала немалую долю коварства. Мему это стало ясно утром, когда он был разбужен разговором под дверью инспекторского кабинета.
– Сожалею, – громко сказал Нонор, – но мне об этом ничего не известно.
Мем поднял с лавки голову, схватился за край стола и уронил деревянный стакан с карандашами.
– Кир Нонор, войдите в наше положение, – смиренно отвечал ему голос, похожий на голос Рарона, – очень мало шансов, что хотя бы один из этих вопросов разрешится сам собой.
«Святая правда», – подумал Мем, с трудом залезая под стол, чтобы собрать карандаши.
– Вы меня простите, – вежливо отвечал инспектор, – но вы мне сами вчера дали понять, что мое участие в деле окончено. Я с радостью и с великим облегчением передам вам все документы, которые успел собрать. Дела Царского Города вне моей компетенции и вне моих интересов, как личных, так и служебных.
– Если вы хотите поговорить с участием префекта, мы поднимемся к префекту, – попробовал настаивать Рарон.
Инспектор открыл дверь:
– Вы играете людьми, бросая их, словно игральные кости, наудачу. При таком отношении к делу всегда есть шанс не выиграть, а при таком отношении к людям – получить плевок вместо помощи. Хотите попробовать приказать мне – попробуйте. Я выучил условие вашей задачи. Веселый Берег ищет деньги. Север ищет имя. Государь ищет подпись. Кир Хагиннор ищет сына. Ошка ищет тайну. Эргр Датар ищет возможность уехать. Мем ищет золотой значок. Так? Но что ищет инспектор Нонор? Повод поругаться с Тайной Стражей, в которую его не взяли год назад? Увольте. Я скромный человек со скромными притязаниями на жизнь и карьеру. Луну с неба мне не надо даже вместо желтой тыквы на зимние праздники.
Вторым собеседником действительно оказался Рарон.
– Я все могу устроить, кир Нонор, – сказал он, на этот раз пытаясь подольститься. – Я могу устроить даже больше, чем вы сами пожелаете...
– Что-то вы никак не поймете. Я работаю в основном за жалованье и немного за то, чтобы меня уважали. А пытаться купить меня – бесполезное занятие. Если б меня можно было купить, я бы давно сидел в вашем департаменте и распоряжался бы должностями и рангами направо и налево. Но я пока служу здесь. А у вас есть инспектор Иргин и есть инспектор Долон, они занимаются тем же самым делом параллельно со мной. У вас есть инспекторы Аль и Уль, которые занимаются такими делами, которыми даже аптекарь не торгует. Пусть у всех их немного не хватает ума, зато рвения не по разуму. Давайте ваши обещания им, пусть они продолжают стараться. Тем более что убийство, с которого начал дело я, лежит в прямой видимости вашего отдела внутренних расследований. Я вам не служба надзора за нравственностью, чтоб призывать к порядку ваших же сотрудников.
Тут Мем вылез из-под стола и молча протянул Нонору собранные в стакан карандаши. Рарон слегка выпучил глаза.
– Спасибо, Мем, – со странной приязнью в голосе сказал Нонор.
– Благодарю всех присутствующих за оказанное содействие, – ледяным тоном произнес господин Рарон, повернулся и, гордо взмахнув полой плаща, вышел из кабинета.
Нонор поглядел на потолок, где этажом выше располагался со своим личным штатом господин Первый префект.
– Сейчас вернется, – сказал он. – Сделает поверху круг и вернется.
Мем вздохнул и положил на край стола ключ от кабинета с красивым камушком из золотистой яшмы на цепочке – личной печатью кира Нонора из агиллейского рода Иаракан.
– Что будешь делать дальше? – поинтересовался у него Нонор.
А что Мем будет делать дальше? Экзамены пересдавать к началу лета, вот что. Потому что эту сдачу он уже, считайте, завалил. Яся... ну, он же смирился, что потерял ее. Слишком свысока эта мелочь на него теперь смотрела. Терпеть такое ему было неприятно, а доказывать что-либо Мем потерял охоту. Слишком трудный и нудный путь. В конце которого к тому же находится нечто непредсказуемое и поэтому, может быть, вовсе ему не нужное. Если и у нее жетон Тайной Стражи, то о чем с ней разговаривать... Тоже мне товарищ по оружию... Рарон, государь, Первый префект... Обещания, надежды, золотой туман чиновничьего значка – это все было пустое. Сказки и новогодний сон. Мем поверил в себя – уже много. Кое-чему научился, кое в чем разочаровался. Домой возвращаться не хотел. Доверять людям не хотел. Проверять доверие к себе – тоже. Зависеть от решений отца и старшего брата – тем более. Он побросал бы пестрых речных камушков в окошко к старшей Ноноровой дочери, если б не знал Нонора. Это было еще непредсказуемей, чем пытаться влюбить в себя Ясю. Но, может быть, именно этим ему и стоило бы в ближайшее время заняться...
