— Магдалина, — поскребся в дверь Дэн.

— Меня нет! — холодно ответствовала я.

У меня еще избранные форумы и гостевые не проверены, новости не просмотрены!

— Манечка, — послышался вскоре голос маменьки.

Я хранила гордой молчание, споро кликая мышкой и лакомясь арбузом. Сахарно-алую на изломе мякоть я заранее порезала кубиками, и теперь, не мудрствуя лукаво, нанизывала их на длинный коготь и отправляла в рот. Маменьку бы удар хватил от такого зрелища.

— Магдалиночка! — голос у Дэна был нужной кондиции — виноватый и тревожный.

Так…

Осталось новости посмотреть. А там глядишь и маменька созреет.

Маменьку пришлось ждать долго. Я даже успела со своим канадским дружком Лешкой поболтать по аське,[1] пока она смиренно поскреблась в дверь:

— Доченька, да прости ж ты меня, дуру старую…

Как я не свалилась с кровати от удивления — не понимаю. Чтобы такое от маменьки услышать… Неужто это на нее так Дэн повлиял???

Я открыла дверь и посмотрела на них. Парочка стояла у дверей с виноватым видом.

Я напустила на себя грозный вид, нахмурила брови, надула щеки и сказала:

— Тема замужества закрыта! Я в данный момент ее обсуждать решительно не готова! Мам, а ты вообще по какому вопросу изначально пришла?

— Я что, не могу уже к тебе и прийти??? — взвилась она, потом посмотрела на Дэна и осеклась.

Мне стало вовсе нехорошо… Если он и маменьку очаровал за десять минут — то все… Я его девушка только до того момента, пока его путь не пересечется с какой-нибудь суперкрасоткой, одна из которых, надо сказать, поселилась в этом доме. Мне остается паковать манатки и срочно договариваться о пострижении в монашки — ибо именно так я и сделаю, когда он меня бросит. Маменьку очаровать — задача невыполнимая. Проще дождаться ласкового поцелуя от кобры.

— Я, собственно, пришла узнать, как тут Софка устроилась, — смиренно молвила мать.

— Хорошо, — вздохнула я, думая о том, что в монастырях кормят на редкость погано. — Хорошо, мам. Пошли ее комнату покажу.

Комната произвела на мать благоприятное впечатление. Она даже ни к чему не придралась. Ничего не охаяла. Только посмотрела на широченную кровать и, поджав губы, велела:

— Смотри, что б парней к себе не водила!

— Да как можно? — ужаснулась я. — Да и ты ее что, не видела? Сонька не такая!

— А где она сейчас, эта не такая? — осведомилась мать.

— Она в кино, Ольга Алексеевна, — перебил меня Денис.

— С парнями наверное? — подозрительно сощурилась маменька.

— С моей сестрой! — твердо ответил любимый. — Ей сорок пять лет, и у нее трое детей. Замужем. Мужа любит. Весит сто тридцать килограмм и вообще добропорядочна.

— Ну, коль так, — мать совсем успокоилась. — Ладно, я в церковь пошла. А ты, Мань, давай решай по свадьбе-то. Денис Евгеньевич — человек положительный, сразу видно. Да и детей пора рожать, а то скоро тридцать…

— Ольга Алексеевна, — перебил ее Дэн, видя как я аж белею от гнева, — позвольте я вас отвезу на машине.

— Ну, если предлагаете, — засмущалась маменька, — то конечно.

И любимый, ловко подхватив почти тещу под локоток, быстренько повел ее из квартиры.

— Через неделю зайду! — только и успела пригрозить мне маменька. — Посмотрю, как ты на Софку влияешь, в то не дай Боже…

— Все нормально будет, Ольга Алексеевна, — успокаивал ее Дэн, решительно таща ее за собой.

Я вернулась к себе в спальню, села на кресло и пригорюнилась. День еще не кончился, а у меня уже появилась под боком соперница, а любимый ради маменьки разыграл спектакль. Но как бы то ни было, а то, как он ко мне поднимался по лестнице, делая предложение — буду помнить всю жизнь.

«…потому что ты единственная в моем сердце…»

«Может, не врал?» — с надеждой спросил внутренний голос.

«Дурак ты», — тоскливо ответила я. Маменька когда под шкуру залезет — с самолета без парашюта выскочишь, не то что предложение сделаешь.

«Но он же делал тебе уже предложение», — напомнил голос.

«Он тогда был под приворотом».

«А сейчас?»

«А сейчас, — психанула я, — сейчас продолжает жить со мной по закону инерции, который еще никто не отменил! Ясно?»

«Ясно, — печально вздохнул голос. — Но как красиво он делал предложение, Бо-оже…»

Я на всякий случай обернулась и посмотрелась в зеркало. Увы! Как была я чучелом, так я им и осталась. Так что мысль о реальности предложения была напрасной.

Зато, раз не будет свадьбы — ход предсказания нарушится и я останусь жива. Во всем есть плюсы.

Внезапный стук заставил меня вздрогнуть. Я даже ничего и не поняла сначала. Какое-то резкое хлопанье крыльями, отчаянный клекот, стремительный полет черной тени…

Я с ужасом смотрела на то, как кружатся по спальне окровавленные белые перья.

На то, как Бакс уволакивает в угол безжизненную тушку случайно залетевшего голубя.

— Ну я же сорвала свадьбу, — прошептала я в совершенном ужасе.

Беда в квадрате — вот как это называлось. Мало того, что в дом залетел голубь, это к покойнику, так еще его и кот прикончил невинную голубку.

Два этих знака не превозмочь даже мне…

«Гроб в этом доме неминуем…», — заскулил голос.

Следующие дни ничего особенного не принесли. Я отлупила Бакса за голубя и как-то забегалась, закрутилась, и забыла дурное. Ведь все было хорошо.

Сонька посещала универ, любимый — свой офис, а я, пока их не было, успевала принять клиентов и поработать. С появлением в моей жизни Дэна мне пришлось очень сильно подкорректировать свою трудовую деятельность. Например, я отказываю тем клиентам, для которых надо работать вечером. Помню, как в самом начале я на вечерней заре принялась отчитывать мужа клиентки от страсти к любовнице. И вот стою я на лоджии, босая, с распущенными волосами, глаза закрыты, и громко читаю заклинание. После этого оборачиваюсь и вижу, как в дверях стоит Дэн и потрясенно смотрит на меня.

Мы тогда оба промолчали. Он развернулся и ушел, я тоже не торопясь собрала свои причиндалы и вернулась в квартиру. Все как всегда с тех пор, и тему мы эту не поднимаем.

Но с тех пор максимум, что я делаю по вечерам, а так же в выходные — это предварительный прием клиентов. А это — только гадание, анализ ситуации и выбор способа помощи. И то все это происходит за закрытыми дверями, и Дэн ничего этого не видит.

Черт возьми… Никогда не думала, что начну стесняться того, что я ведьма. Но это так.

Еще мне упорно продолжал сниться каждую ночь тот сон. Про то, что я просыпаюсь в гробу. Про то, что меня похоронили.

А где-то через неделю маменька начала сходить с ума. В общем-то я давно этого опасалась, неконтролируемая злобность часто к этому приводит.

Началось все почти безвинно. Она позвонила мне и завопила:

— Манюша! Ты когда начала курить?!!

— Я не курю, — удивилась я. — И не начинала!

— Как это не начинала! — кричала она. — У меня вся квартира продымлена! Хоть топор вешай!

— Слушай, а я тут при чем? — резонно вопросила я. — Я к тебе не заходила и в квартире не курила.

— А кто кроме тебя может это сделать? — запальчиво возразила она.

— Слушай, ну может быть, тетя Капа, — предположила я в растерянности. — У нее есть от твоей квартиры ключи.

— Капитолина не курит!

— Я тоже!

— Но кто тогда? — рявкнула она.

— Ну может быть папенька, — терпеливо произнесла я.

— Папенька не курит!

— Послушай, может быть воры? — ужаснулась я догадке.

— Не воры, — буркнула мать. — Все на месте.

— Ну тогда я не знаю, — устало сказала я. — Если хочешь — могу справку принести от Дэна и охраны моего дома, что я сегодня вообще никуда не выходила.

Мать подумала, гневно подышала в трубку, после чего задиристо спросила:

— А обезьянка?

— Какая обезьянка? — нахмурилась я в удивлении.

— Которая на люстре висела!