Это происходило каждый день. Приезжали люди, ставили машины на ночь, Гарик подходил к ним и привычно объявлял таксу — двадцатник, тридцатник, иногда и полтинник. Лучше так, чем утром проснуться и обнаружить на машине нацарапанное гвоздем на капоте ругательство. Или обнаружить, что все четыре колеса за ночь кто-то проткнул. А такое случается, если машину оставить на ночь без присмотра, даже двадцатилетней давности «шоху».

Поэтому люди платили. Платили ночным сторожам, пополняя кассы пацанских группировок и карманы их взрослых бизнесменов кураторов. Платили иногда равнодушно, иногда с плохо скрываемым раздражением — но платили все, словно дань. Если у тебя есть деньги, чтобы купить и содержать машину — будь добр, плати.

Много или мало получалось? А вот, судите сами. Только эта стоянка вмещала до ста автомобилей — а таких стоянок в городе было полно. Пусть она заполнена будет только наполовину — итого пятьдесят автомобилей. С каждого пусть по двадцать рублей — в итоге тысяча. Наличными, безо всяких налогов. Пацанам за ночь четыреста — остается шестьсот рублей. Каждый день. С одной стоянки. Только у Земляка их было десять — значит шесть тысяч минимум (это если не считать иномарочные «полтинники» и считать, что каждая стоянка заполнена лишь наполовину, на самом деле места иногда даже не хватало). В день. Шесть тысяч на тридцать — сто восемьдесят тысяч рублей чистыми, наликом, безо всяких налогов и ведения разной бухгалтерии. Примерно половину приходилось отстегивать ментам и чиновникам, чтобы смотрели в другую сторону и не мешали вести бизнес. Вот и итог — каждый такой вот куратор пацанской группировки получал в месяц от девяноста тысяч рублей чистого дохода. Нормально?

А ведь были и другие забавы, совсем с другими прибылями. Например — устроить гладиаторские бои для местных пацанов, снять это на видео и продать. Московские за одну такую видеокассету платили несколько десятков тысяч рублей, сразу и без базаров. Билеты на такие представления в узком кругу шли нарасхват, приезжали специально из Москвы, арендовали школьные спортзалы… И делов то — пацаны всегда под рукой, пообещать призовой фонд кусков десять и дело в шляпе.

Или — снять ту же драку, но на улице. Идет человек — вдруг налетает стая озверевших пацанов лет тринадцати-пятнадцати и начинает его метелить. Грамотно так метелить, с выдумкой и фантазией, чтобы человек инвалидом на всю жизнь остался. А кто-то стоит с камерой и снимает. Такие вот кассеты с записями реальных уличных нападений и избиений стоили еще дороже и пользовались спросом, как в Москве, так и на западе.

Были и другие забавы, которыми занимались далеко не все. Земляк, например этим заниматься категорически не хотел, он и гладиаторские бои со своими пацанами устраивал без энтузиазма, не то что другие. Но кураторы попадались всякие.

Забавы были разные. В городе существовало несколько квартир, переделанные под подпольные порностудии. Квартиры снимали на месяц, максимум два и поработав, переезжали в другое место. На всякий случай, в милиции все-таки находились люди, которые реально это дело преследовали. Да и бандитам подобные вещи на своей территории были "не по ноздре". Родители, опять таки. Поэтому, приходилось предпринимать меры предосторожности.

Фильмы снимались всякие. Самые простые обычные — мальчик с девочкой. Их покупатели любители "клубнички с несовершеннолетними" — в Москве диски с таким видео можно найти на любом базаре, даже особо не напрягаясь. И в Интернете — на западных сайтах для педофилов восемьдесят процентов видеоконтента — made in Russia. В США за съемку такого порно можно было огрести "от двадцати до пожизненного", заниматься этим в таких условиях никто не хотел. В России — максимум пара лет, да и то если ментам не отстегнешь. Тут работать можно было. За оригинальный контент на пару часов видео заказчики платили от трех до десяти тысяч долларов в зависимости от темы и художественного оформления картины.

Были и посложнее. Девочка с дедушкой или мальчик с тетенькой. Эти шли подороже, к верхней границе. От восьми до десяти тысяч долларов.

Еще сложнее — взрослый мужчина с мальчиком. Тут цены начинались минимум от десятки. Десять тысяч долларов США. Это видео снималось крайне осторожно — стоило только организатору съемок попасть в камеру — можно было вешаться. Опускали в первую же ночь всей хатой — блатные таких не любили. Да и в позапрошлом году история была — отец узнал, что его десятилетний сын участвовал в съемках и нагрянул на съемочную площадку с ружьем. Два трупа, замять удалось с трудом, мусорам лаванули тридцать тонн. Баксов. Проплатили судью — папашку посадили на двадцать лет — убийство с отягчающими. Пусть посидит, подумает над своим поведением…

И самое сложное, чем местные не занимались — сцены изнасилования с последующим убийством. Цена на такие вот «шедевры» начиналась от пятидесяти тонн бакинских — это самый, самый минимум. Делали очень осторожно — квартиру снимали только на один раз, детей похищали в других городах. Такие вот съемочные группы переезжали из города в город, нигде не оставались дольше недели. Каждый занимался своим делом — «мясо» (а именно так называли детей для съемок) похищали в одних городах, снимали в других. Часто привлекали к съемкам наркоманов — ему все по барабану, за дозняк он и грудного ребенка изнасилует и убьет. Иногда попадались спецзаказы — например, мальчика или девочку насилует бомж. Подбирали бомжа, потом делали и его. Тела тщательно прятали — расчленяли, вывозили за город, закапывали в подвалах. В общем — люди зарабатывали. Кто как мог и кто сколько мог. Кто-то торговал нефтью, а кому не повезло — детьми. За год, если клювом не щелкать, можно было накосить на неслабую квартиру в Москве…